— Хватит! Достаточно! — объявил Скотт, и мужчины, тяжело отдуваясь, вышли из-под пушистых ветвей. Только теперь Сьюзен обнаружила, что успела порвать на плече свое праздничное шифоновое платье.

Тонкую часть дерева крепко держали стюарды, палубный матрос и два повара. Елка зависла под углом в сорок пять градусов, и некоторое время мужчины внизу молча стояли, гордясь и любуясь своей работой.

В этот момент с пола поднялся Мартин и произнес:

— Простите, что не помогал вам. Мне было очень плохо. Но теперь я полностью к вашим услугам.

— Вы хотите, чтобы мы по этому дереву взобрались наверх? — удивленно спросила Белль, обращаясь к Скотту.

— Это не так сложно, как может показаться, — постарался успокоить ее священник. — Посмотрите, сколько здесь веток, за которые можно держаться. Впрочем, вы сами сейчас все увидите. — Он одним прыжком оказался на дереве, повисел на нем, как ловкая обезьяна, потряс его и так же легко спрыгнул вниз. — Здорово!

Дерево и в самом деле напоминало лестницу: можно было и наступать на его ветви и хвататься за них.

Скотт повернулся к Мартину:

— Вам уже лучше? Вы сможете залезть по ней?

— Да, — коротко ответил тот.

Мартин до сих пор никак не мог отделаться от тех страшных картин, которые рисовало ему воображение, когда он начинал вспоминать миссис Льюис. Зато теперь ему не придется встречаться с ней в Чикаго. А сколько раз обещал он ей эти ненадежные свидания. Но сейчас Мартина уже ничего не связывает с этой женщиной. Элен, разумеется, так ничего и не узнает. Значит, о Вильме нужно забыть. Раз и навсегда. Иначе он расплачется на глазах у всех.

— Тогда действуйте, — кивнул Скотт. — Когда доберетесь до Питерса, будете оттуда помогать нашим женщинам попасть в заветную дверь. Договорились?

Мартин ловко начал подниматься по елке, то и дело отмахиваясь от ветвей, лезших ему прямо в лицо, но на середине пути вдруг остановился.

— Не смотрите вниз! — подсказывал Скотт. — Залезайте дальше! Не задерживайтесь! У вас все идет хорошо!

Но Мартин и не думал смотреть вниз. Перед его мысленным взором снова возникла проклятая каюта миссис Льюис. Он опять представлял себе, как она должна выглядеть сейчас. Ну почему он не настоял на том, чтобы она вышла к ужину? Почему он сам не отправился за ней и не притащил ее силком?

Но уже через минуту Питерс втаскивал его в непривычно перевернутую дверь.

— Вот и отлично, сэр. Если так пойдет и дальше, скоро мы все будем там!

Скотт переводил взгляд с Линды Рого на Памелу Рейд и хмурился:

— Боюсь, что ваши длинные платья придется снять. Короткие сейчас сгодятся, но в длинных подолах вы можете запутаться. Да, и вот еще что. Дамы, снимите пока свои туфли. Мужчины, положите их себе в карманы: обувь нашим женщинам еще пригодится.

— Что он от меня хочет?! — возмутилась Линда.

— Он говорит про платье, — пояснил Рого. — Снимай его. Ты же не сможешь взобраться наверх в этой длиннющей оболочке для колбасы.

— А ты что еще задумал? — ощерилась Линда. — Чтобы я разделась? Перед этими вот?.. — И снова из ее милого ротика полился поток грязи.

— Ну, крошка моя, — запел было Рого свою песню, но она не желала слушать его.

Ее нос и губа распухли от его удара, а теперь красотку перекосило еще и от злости:

— Этот мерзавец просто хочет увидеть меня обнаженной. Знаю я таких типов! В воскресенье он читает проповеди, а потом всю неделю трахает своих же прихожанок во все дырки! Да я уже давно заметила, как он на меня смотрит! Он с самого начала решил меня оприходовать!

— Ну что ты, куколка моя, не надо так говорить. Ну, давай я сам помогу тебе с этой молнией, ладно?

— Убери от меня свои вонючие клешни! — завопила Линда и тут же расцарапала мужу руки в кровь.

Но Рого лишь печально покачал головой:

— Ну всегда она вот так напрашивается, — констатировал он, и одним молниеносным движением руки сорвал с жены ее белое шелковое платье. Линда только ресницами захлопала. На ней остались лишь бюстгальтер и трусики. А Рого уже «запел», как всегда: — Крошка моя, миленькая, ну вот, ты всегда заставляешь меня делать то, что мне совсем не нравится…

Линда расплакалась:

— Мне так стыдно… Ну что вы все на меня так пялитесь?

Оглядевшись и увидев, что никто не интересуется ее телом, она успокоилась.

— А вы, мисс Рейд? — вопросительно произнес Скотт.

Англичанка стояла рядом с Весельчаком в бледно-голубом сатиновом платье, не красившем ее. С тех пор как она узнала о судьбе матери, несчастная девушка не произнесла ни слова. Однако она все время размышляла о том, что произошло и как ей теперь себя вести. Мисс Рейд была разумной девушкой и прекрасно понимала, что матери уже помочь нельзя. Она повернулась к Весельчаку:

— Значит, то, что случилось с мамой, правда?

— Боюсь, что да, Пэм, — мрачно отозвался ее друг.

— Значит, она погибла?

Весельчак только вздохнул и посмотрел на зловещую жижу, разлившуюся у центральной лестницы. Что он еще мог сказать? Проследив за его взглядом и поняв, что судьба мамы решена, Памела стала действовать. Она что-то сделала с лямками на плечах, и уже в следующую секунду платье с шорохом соскользнуло и упало у ее ног. Она шагнула из него, оставшись в коротенькой нейлоновой белой комбинации. Скинув с себя сатиновое платье, Памела будто прощалась с прошлой жизнью. Она молча приблизилась к Весельчаку и взяла его за руку.

«Боже мой! — в ужасе подумал тот. — Что же мне теперь делать?» Ее жест нес в себе столько торжественности, что могло показаться, будто эти двое решили в столь трагический момент сочетаться браком. Фигура у Памелы оказалась не лучше лица, и в комбинации она выглядела не привлекательнее, чем в платье. Да, он был не прочь выпить с ней и провести несколько вечеров в баре. Она была отличной собеседницей, но Весельчак не любил эту девушку. Он не собирался влюбляться в нее, спать с ней и уж тем более связывать с ней свою будущую жизнь. Несколько лет назад у него умерла жена, и Весельчак словно с цепи сорвался. Он начал беспробудно пить, только пьяным он чувствовал себя в безопасности и покое. Что же ему теперь делать с этой девушкой, потерявшей мать? Плохо понимая, что делает, он успокаивающе похлопал ее по руке.

— Что ж, хорошо, — одобрил Скотт. — А теперь к делу. Сьюзен, может быть, ты станешь следующей и покажешь женщинам, как нужно карабкаться по елке?

— С удовольствием! — Девушка мгновенно сбросила туфли и передала их отцу. Она уже поняла, что имел в виду Скотт, когда говорил об апатии. Сама Сьюзен перестала думать о смерти и была довольна, что священник ее выбрал как пример для подражания.

Получилось все так, как и предсказывал Скотт. Взбираться по дереву оказалось проще, чем они ожидали. Когда высокий священник подсадил девушку на ствол, ей оставалось только преодолеть расстояние в две ветви. И вот она уже ухватилась за руки Мартина, который тут же втащил ее в кухонную кладовую.

Неожиданно для всех заговорила Белль Роузен:

— Наверное, я буду следующая, да?

— А ты этого хочешь, мамочка? — забеспокоился ее муж.

— Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю уже никогда. Я очень нервничаю.

— Вы просто молодец, миссис Роузен! — похвалил пожилую женщину Скотт. — Вы же только что сами видели, как легко с этим справилась Сьюзен.

— Но она не весит столько, сколько я. Вы уверены, что дерево меня выдержит?

— Оно же выдержало меня! Ну, давайте же мне руку.

— Мне тоже сначала нужно снять платье? — спросила Белль.

— Нет, оно у вас достаточно короткое, а потому не будет вам мешать.

— Мэнни, держи мои туфли, — попросила миссис Роузен.

— Не переживай, мамочка, у тебя все получится, — улыбнулся ее супруг.

Скотт помог ей взобраться на елку, и Белль проворно начала свой путь. Но когда поняла, что ее больше никто не поддерживает, остановилась. Шелби вдруг вспомнил, как видел однажды медвежонка, который вот так же застрял на дереве, не зная, карабкаться ему наверх или лучше вернуться назад.