Аверченко Аркадий

Одиннадцать слонов

I

Схватив меня за руку, Стряпухин быстро спросил:

- В котором ухе звенит? Ну! Ну! Скорее!!

- У кого звенит в ухе? - удивился я.

- Да у меня! Ах ты. Господи! У меня же!! Скорее! Говори!

Я прислушался.

- В котором? Что-то я не слышу... А ты сам сразу не можешь разобрать?

- Да ты угадай, понимаешь? Угадай! Какой ты бестолковый!..

- Да угадать-то не трудно, - согласился я. - Если бы ушей было много ну, тогда другое дело... А то два уха - это пустяки. Левое, что ли?

- Верно, молодец!

Я самодовольно улыбнулся.

- Еще бы! Я могу это - и вообще... многое другое... А зачем тебе нужно было, чтобы я угадал?..

- А как же! Такая примета есть... Я что-то задумал. Если ты угадал, значит, исполнится.

- А что ты задумал?

- Нельзя сказать. Если скажу - оно не исполнится.

- Откуда ты знаешь?

- Такая примета есть.

- Ну, тогда прощай, - проворчал я, немного обиженный. - Пойду домой.

- Уже уходишь? Да который теперь час?

- Не могу сказать, - упрямо ухмыльнулся я.

- Почему?

- Такая примета есть.

Его лицо выразило беспокойство.

- Неужели есть такая примета?

- Еще бы... Самая верная. Несчастье приносит.

- А ты знаешь, я ведь часто отвечал на вопрос: "Который час?"

- Ну вот, - улыбнулся я зловеще. - И пеняй сам на себя. Обязательно это к худу.

Он призадумался:

- Постой, постой... И верно ведь! Вчера у меня шапку украли в театре.

- Каракулевую? - спросил я.

- Нет, котиковую.

- Ну, тогда это ничего.

- А что?

- Примета такая есть. Пропажа котиковой шапки - в доме радость.

Он даже не спросил: в чьем доме радость - в его или воровском. Просиял.

- Я тоже с тобой выйду. Прислуга побежала за ворота - дай я тебе пальто подержу.

Я натянул с его помощью пальто, а когда он снял с вешалки свое, я сказал:

- Ты прости, но я тебе тем же услужить не могу.

- Почему?

- Такая примета есть: если гость хозяину пальто подает - в доме умереть должны.

Стряпухин отскочил от меня и наскоро натянул в углу сам на себя пальто.

Когда мы шагали по улице, он задумчиво сказал:

- Да, приметы есть удивительные. Есть счастливые, есть несчастливые. Но на днях я узнал удивительную штуку, которая приносит счастье и застраховывает от всяких неудач.

- Это еще что?

- Слоны. Одиннадцать слонов. Нужно купить одиннадцать штук от самого большого до самого маленького и держать их в доме. Поразительная примета.

- Что ж ты, уже купил их?

- Девять штук. Двух еще нет. Самых больших. Да они дорогие, большие-то. Рублей по тридцати... Кстати, ты не можешь одолжить мне пятьдесят рублей? Я бы завтра комплект уже имел.

- Что ты! Разве можно одалживать деньги в пятницу?! Есть такая приме...

- Да сегодня разве пятница? Нынче ведь четверг, - возразил он.

Сначала я растерялся, а потом улыбнулся с видом превосходства.

- Я знаю, что четверг. Но ведь четверг - это у нас?

- Ну да.

- А в Индии-то что теперь? Пятница!

- Пятница, - машинально подтвердил он, приоткрыв от недоумения рот.

- Ну вот. А слоны-то ведь индийские?

- Какие слоны?

- Да которых ты собираешься покупать!

- Предположим.

- То-то и оно. Как же можно в пятницу деньга давать взаймы? Несчастье... Страшная примета есть.

Он замолчал.

II

Стряпухин исчез на долгое время. Но однажды пришел ко мне расстроенный, с явными признаками на лице и в костюме целого ряда жизненных неудач.

- Эге, - сочувственно встретил я его. - Твои дела, вижу, неважные. Как поживаешь?

- Да, брат, плохо... У жены чахотка.

- Гнусная вещь, - согласился я. - Впрочем, вези ее на юг. Теперь это легко поправить можно.

- Да откуда же я денег-то возьму?

- А у жены-то были ведь деньги... я знаю... Несколько тысчонок.

- Были да сплыли. На бирже проиграл.

- Эх, ты, Фалалей! Ну, на службе возьми аванс.

- Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорят, еще наши деньги проиграете, казенные.

- Однако! А что же твой дядя какой-то? Помнишь, ты говорил: собирался умереть и тебе дом оставить.

- Да и умер. Только не тот дядя, а другой. Вдовец с двумя детьми. Детей мне оставил... Прямо беда!

- Так ты бы продал что-нибудь из обстановки... У тебя ведь обстановка хорошая, я помню, была...

Он тоскливым взглядом посмотрел на меня.

- Продано, брат. Почти все. Кроме слонов.

- Каких слонов? - удивился я.

- Да тех, что я, помнишь, говорил.

- А они дорогие?

- Рублей полтораста...

- Так ты бы их и пустил в оборот. Это ведь жене месяц жизни в Крыму.

Стряпухин откинулся назад и всплеснул руками:

- Что ты! Как же я могу их продать, когда они приносят счастье!

III

Я долго прохаживался по кабинету, бормоча себе под нос всякие рассуждения.

Остановился перед Стряпухиным и сказал:

- Дурак ты, дурак, братец!

- Почему?

- Такая примета есть.

Он бледно, насильственно улыбнулся.

- Вот ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко.

- И ругаюсь! Обрати внимание: не было у тебя этих слонов - жена была здорова, деньги в банке лежали и служба была. Появились слоны, которые, ты говорил, счастье приносят, - и что же!

- А ведь верно! - охнул он, побледнев. - Я совсем не обратил на это внимания... Действительно... Знаешь, тут есть какой-то секрет. Может быть, не одиннадцать слонов нужно, а какое-нибудь другое количество?

Я кивнул головой.

- Весьма возможно... И может быть, нужно было не слонов покупать, а каких-нибудь верблюдов или зайцев.

- А в самом деле! - ахнул он, приоткрыв по своей привычке от изумления рот.

- И может быть, не покупать их, а украсть нужно было...

- Да, да!..

- ...и держать не в доме, а в погребе.

Оба мы замолчали. Он поднял опущенную голову и несмело спросил:

- Ну, как ты думаешь - верблюда или зайца?

Я пожал плечами.

- Конечно, верблюда.

- Почему?

- Примета такая есть.

- А сколько их надо?..

- Тридцать восемь штук.

- Ого! - с оттенком уважения в голосе пробормотал Стряпухин. - Вот это число! Что же их... покупать нужно?

- Украсть! Только украсть! И держать в погребе на бочке с огурцами. Такая примета есть.

Он внимательно разглядывал выражение лица моего, и в глазах его я прочел легкое колебание.

- Что это ты?.. - робко заметил он. - Не то говоришь серьезно... не то насмехаешься надо мной.