— Я Алиса, — ответила девочка. — Так, значит, вы слизняк?

— Я... не... слизняк..., — с той же медлительностью ответил Дэвис. — Я... улитка...

— А где тогда ваша раковина?

(Алиса довольно неплохо разбиралась в брюхоногологии и знала, что у улиток имелись раковины, а у слизняков их не было.)

— Моя... раковина... там..., куда... я... кладу... свою... шляпу...

С этими словами челослизняк лёг на грязный пол и начал перетаскивать своё тело в шляпу. Он забился во все её спирали и, наконец, фактически исчез! На виду осталась только медная труба.

— Эй, мистер, пожалуйста, не забирайтесь в свой домик! — попросила Алиса. — Поговорите со мной о чём-нибудь.

— О... чем... нам... говорить...? — медленно ответил Дэвис из глубин своей раковины. — Я... под... шляпой... и... под... арестом...

— За что вас сюда посадили? — спросила Алиса.

— За... то... что... я... играл... музыку...

— Неужели в ваше время игра на трубе запрещена законом?

— Я... играл... музыку... слишком... медленно...

— Вы меня смутили, мистер Челослизняк. Разве медлительность является противозаконной?

— Гадоначальникам... не... понравились... мои... ожидания...

— А вы что-то ждали? — допытывалась девочка.

— Я... ждал... когда... из... моей... трубы... прозвучит... очередная... нота...

— Мистер Дальняя Дистанция, вы не могли бы сыграть мне какую-нибудь мелодию? — вежливо попросила Алиса. — Это помогло бы нам скоротать время.

— Я... могу... сыграть... свою... последнюю... композицию...

После этих вялых слов челослизняк медленно выбрался из раковины, и та снова стала походить на шляпу.

— Мелодия... называется... "Нас... не... догонишь"...

Поднеся медную трубу к скользким губам, он выдул одну ноту.

— Парп! — отозвалась труба.

Затем Дэвис Дальняя Дистанция опустил инструмент на колени.

— И это всё? — спросила Алиса (заметив, что к раструбу трубы прилип фрагмент составной картинки).

— Нет..., — медленно ответил Дэвис. — Это... начало... первого... пассажа...

— Почему вы говорите так медленно, мистер Челослизняк? — спросила Алиса (вытащив паззл из трубы музыканта, пока тот смотрел куда-то вдаль — на дальнюю дистанцию). — Вы плохо знаете английский?

— Я... не... говорю... по... ангельски...

— А кто сказал "по-ангельски"? Я произнесла "по-английски".

— Мне... кажется... что... ты... чем-то... раздражена...

— Так на каком языке вы говорите?

Алисе начала надоедать медлительность слизняка. (Или слизнительность? Я что-то совсем запутался. А вы?)

— Я... говорю... на... медязыке..., — не спеша ответил Дэвис.

— На медицинском? — спросила Алиса.

— Нет... на... медленном...

Затем челослизняк поднёс трубу к губам и выдул из неё сразу две ноты. (Во время этого музыкального исполнения девочка быстро посмотрела на паззл. На нём изображался кусок чёрной скользкой кожи. Алиса поняла, что фрагмент подходил к слизняку в брюхоногом домике "Лондонского зоопарка". Она молча положила находку в карман передника.)

— Парп, пурп, — отозвалась труба перед тем, как её снова опустили вниз.

— Скажите, это вся мелодия, которую вы назвали "Нас не догонишь"? — спросила Алиса.

— Да...нас... не... догонишь...

— Вот, наверное, почему вас окрестили Дэвисом Дальняя Дистанция. Потому что вы долго соображаете, прежде чем что-то сделать.

— Вот... поэтому... меня... и... назвали... Дэвисом... Дальняя... Дистанция...

— Какая нелепость! — потеряв терпение, закричала девочка. — Я разговариваю со слизняком, который с трудом произносит фразу. А меня в это время ожидает куча дел и ненайденных паззл!

— Алиса... ты... должна... поиграть... на... трубе... Это... класс...

— Я не умею играть на трубе! — огрызнулась девочка. — И какой вам тут класс, если нас с вами, гигантский и мокрый Челослизняк, заперли в крохотной камере?

— Класс... это... значит... кайф...

— А что такое кайф?

— Кайф... это... искусство... ожидания...

— На самом деле я уже устала ждать, — сказала Алиса.

Услышав урчанье в пустом животе (и решив сменить тему беседы), она угрюмо спросила:

— У вас случайно нет с собой какой-нибудь еды? По тюремному, хавки?

— У... меня... имеется... шикарная... ханка..., — ответил Дэвис Дальняя Дистанция.

Сунув руку в раструб трубы, он вытащил оттуда небольшой вельветовый мешочек. Затем слизняк достал из мешочка серебряную банку с золотистым узором. На одном из листиков орнамента были выгравированы слова: ПРОГЛОТИ НАС. Отвинтив крышку, Дэвис Дальняя Дистанция показал содержимое девочке. Алиса заглянула внутрь и тут же отшатнулась. Она определённо начинала злиться.

— Вы предлагаете мне кушать червей? — сердито закричала девочка.

— Это... не... черви..., — ответил Дэвис на медязыке. — Это... чурви...

— Ах, чурви! — поправилась Алиса, добавляя "у". — Но разве их едят? Они, случайно, не сведут меня с ума?

— Они... исполнят... любое... твоё... желание...

— Ладно, — сказала девочка (и то лишь по той причине, что жутко проголодалась). — Только вы попробуйте их первым.

Дэвис сунул руку в банку, достал извивающегося чурвя и положил его в рот. Затем он поднёс трубу к губам и выдул ещё три ноты той мелодии, которая называлась "Нас не догонишь".

— Пурп, па, пурп! — отозвалась труба.

Поковыряв пальцем в банке, челослизняк вытащил оттуда ещё одного скользкого чурвя.

— Теперь... твоя... очередь..., — медленно сказал он девочке. — Я... приглашаю... тебя... в... маленькое... путешествие...

Алиса была так голодна, что решила попробовать. Она открыла рот, и Дэвис сунул туда чурвя.

Ах, милочка! Чурвь пополз по её горлу куда-то вниз! В предчувствии близкого обморока Алиса упала на кровать. А затем весь мир вокруг неё стал скользким и мягким...

Она плыла по длинной водянистой змее через медленно вращавшийся мир золотистого полдня. Прошло не меньше века, прежде чем она вдруг поняла, что больше не находится в тюремной камере. И потребовалось ещё полтора века, чтобы Алиса нашла в себе силы осмотреться по сторонам. Она сидела в лодке, лениво облокотившись на борт. Рядом хихикали две её сестры, Лорина и Эдит. На вёслах был их друг — добрый мистер Доджсон. Прошло ещё две вечности, и до Алисы дошло, что мистер Доджсон рассказывал трём девочкам забавные истории.

— А что было дальше, мистер Доджсон! — пропищала Эдит, сидевшая слева от Алисы. — Расскажите нам что-нибудь ещё! Ещё, ещё, ещё!

— Милые девочки, — со вздохом сказал мистер Доджсон, — колодец моей фантазии пересох. Я больше не могу продолжать.

— Вы просто обязаны продолжить! — возразила Алиса.

— Возможно, в следующий раз, — неопределённо ответил рассказчик.

Его попытка была тщетной.

— Это и есть следующий раз! — в унисон прокричали девочки.

— Ну, ладно, если вы так настаиваете...

К тому времени их лодка дрейфовала по мелководью у небольшой деревушки Годстоу. Четверо путешественников высадились на берег Темзы и устроили пикник под раскидистым вязом. Здесь, подкрепившись сандвичами с варёной ветчиной (без единой редиски на всём обозримом пространстве), мистер Доджсон продолжил рассказ о приключениях Алисы в подземном мире. Три сестры были так поглощены его историей, что Алиса не заметила червяка, забравшегося на сандвич (точнее, заметила, но слишком поздно). Вместе с ветчиной под её зубами оказался червяк!

Алису передёрнуло от мерзкого вкуса, и она начала выплёвывать куски сандвича на траву.

— Извини, дорогая, — проворчал мистер Доджсон, — но разве ты не знаешь, что маленьким девочкам нельзя растрачивать пищу подобным образом?

— Там был червь! — всё ещё отплёвываясь, возразила Алиса. — И я боюсь, что проглотила его. По крайней мере, больше половины!

Алиса плевалась, плевалась и плевалась! Через некоторое время, когда земля вокруг неё покрылась слюнями, она заметила на покрывале множество червей. Сплетая тонкие и скользкие тела, они ползли к её лодыжке. Всё это казалось очень странным, но, несмотря на жуткую нереальность событий, Алиса чувствовала себя настолько сонной и счастливой, что позволяла червям скользить по своей ноге. Воспользовавшись её беспомощным состоянием, черви потащили девочку к норе, которая вела под землю Англии. Мистер Доджсон и сёстры не обращали на неё никакого внимания. Они, как ни в чём ни бывало, кушали сандвичи, пили сок и рассказывали друг другу истории. Алиса умилённо помахала рукой Козодою, который пролетел над вязами и направился к ней.