— Я хотел бы верить, что тебя попросту собирались ограбить, но на грабителей это не похоже, — настроение Эшби испортилось ещё в самом начале разговора. — Они, конечно, крайне редко выходят и требуют "кошелёк или жизнь". Нападают именно так, как ты сказал, из-за угла. Но тебя здесь знают. Ни один местный не рискнёт напасть на…

— …моего брата, — Галка поняла его заминку и вставила своё слово. — Тут ты прав, Джек… Блин, Влад, ну, почему ты не догадался сразу сказать? Наши бы всю Кайонну вверх тормашками перевернули, по свежим следам обязательно чего-нибудь бы нашли. А теперь ищи ветра в поле.

— Не стоит сокрушаться об упущенных возможностях, Эли, — мягко возразил Джеймс. — Сейчас главное не допустить повторения этой истории. Но я бы на твоём месте не стал в данный момент никому ничего говорить. Кто, кроме нас, ещё знает о нападении?

— Доктор, — сказал Владик. — Но я ему никаких подробностей не выкладывал. Просто сказал — порезали в драке.

— Хорошо. Но на берег тебе соваться не стоит. Нужно будет закупить свежие продукты — пойдёт Мишель. А мы уже подумаем, каким образом защититься от следующего нападения.

— Если оно состоится, — Галка всё ещё не хотела верить, что на Владика напали не случайно.

— Дай Бог, — сказал Эшби. — Влад, оставь нас.

Но Владик не успел даже повернуться к двери, как в створку дважды грохнули кулаком. Жером-Меченый, больше некому: с его кулачищами по-человечески постучаться невозможно.

— Заходи, — отозвалась Галка.

Капитанская каюта на «Гардарике» была не маленькая, но Жером умудрился одним своим присутствием сделать её тесной. Пахло от него не морем, а трактиром — видно, недавно проспался с гулянки.

— Новости с берега, — сказал он, вынимая из-за пазухи конверт с увесистой печатью. — Утром с братвой выгребаемся на мол — возвращаться ж пора. Подошёл какой-то хмырь в камзоле, спросил, с какого я корабля, и сунул эту бумажку: "Для вашего капитана".

— Печать губернатора, — хмыкнул Эшби.

— Значит, это меня на ковёр, — с язвительной ноткой сказала Галка, распечатывая конверт. — Небось, громы и молнии по поводу захваченного англичанина.

— Скорее, это будет поводом хорошенько сбить цену на приз, — холодно усмехнулся Эшби.

— "Рочестера" ему не видать как своих ушей, — пообещала Галка, дочитав письмо. Слава Богу, за время, проведенное в этом мире, она уже научилась прилично читать, писать и изъясняться по-французски. — Если, конечно, не предложит хорошую сумму. Ладно, пойду. Прямо сейчас, нечего тянуть кота за хвост. Как приду, всё доложу, по форме.

— Скажу парням, чтобы не торопились забираться на борт, — сказал Жером. Он понял, что до его появления в каюте происходил непростой разговор, но разумно рассудил, что это не его ума дело.

Нелегко быть пересаженным деревом. Но я вросла в этот мир, как то дерево в новую почву. Всеми корнями. Что же осталось от меня прежней?

Я плоховато учила историю семнадцатого века, и в упор не помню, кто тут с кем воевал в эти годы. Помню только, что была война… После того, как мы скормили Моргана крабам (надеюсь, сэр Генри им понравился), у меня только две перспективы. Первая — самой сыграть роль Моргана. Что мне, прямо скажем, совсем не по душе. И вторая — переписать сценарий.

Да кто ж мне позволит такую роскошь?

Хотя, выход есть…

— Капитан, — д'Ожерон был сдержан. Дежурная любезность, и не более того. Но перед ним, как ни крути, находилась дама, и не пригласить её присесть было бы верхом бестактности. — Ваши успешные рейды приносят очевидную пользу колонии, этого нельзя отрицать. Однако, вам неизвестно, какие письма я на днях получил из Франции.

— Вам приходится отвечать перед вышестоящими, месье д'Ожерон, — научившись говорить по-французски, Галка старалась при общении с губернатором употреблять только этот язык. — Тогда как я сама себе госпожа. Письма, надеюсь, были не гневными?

— Хуже. Это был прямой приказ прекратить всякие враждебные действия против Англии. Если я не ошибаюсь, в Версале всерьёз планируют заручиться нейтралитетом Лондона, что означает скорое вступление Франции в очередную войну. Вот только не представляю, с кем. Возможно, что и с Испанией.

— Тогда у нас будут развязаны руки, — новость о войне Галку не обрадовала. Да и новостью-то не стала. — А что же захваченный фрегат? Крепость нужно брать, имея в эскадре серьёзные корабли, а не лоханки с десятью пушками, и «Рочестер» я отдавать не собираюсь.

Д'Ожерон понимающе усмехнулся.

— Возможно, вы и правы, — сказал он. — Но я бы предпочёл не портить игру версальским политикам из-за одного фрегата… Кстати, английский капитан не вёз никаких писем?

— Вёз, — Галка тоже понимала, к чему он клонит, и мысленно с ним соглашалась. — Если желаете, я пришлю вам эти бумаги.

— Только бумаги?

— Увы. Если нам нужна Картахена, то мне понадобятся сильные корабли.

— А если я предложу вам сумму, которая позволит вам купить и оснастить равноценный корабль? Мне выделены необходимые средства для выкупа английских судов, захваченных нашими каперами, дабы избежать нежелательных трений.

— Я должна посоветоваться с командой.

— Я готов заплатить за «Рочестер» двадцать тысяч ливров. Ваши люди не останутся недовольными.

"Ага, — ехидно подумала Галка. — Нам даст двадцать тысяч, а в бумагах напишет все пятьдесят… Ну, ладно, поторгуемся…"

— На двадцать тысяч при ценах, которые держит Вест-Индская компания, я сейчас смогу снарядить в лучшем случае малый фрегат, — сказала она вслух. — С такой посудиной только купцов грабить, а не крепости ломать. Будет проще, если вы предоставите нам равноценный корабль, так сказать, живьём. В готовом виде. Я слышала, с Гренады пришла «Аврора» в сопровождении тридцатипушечного фрегата «Маргарита». Вот это самое то, что нам бы подошло.

Губернатор покривился.

— Это такая волокита, мадам, — произнёс он, обмахнувшись надушенным платочком — март, а жара стоит неимоверная. — Вы даже представить себе не можете, сколько бумажек я должен буду исписать, и сколько времени пройдёт, пока вы получите «Маргариту». Впрочем, есть возможность устроить этот обмен без проволочек. Я выдам вам двадцать пять… — заметив ироничный взгляд женщины-капитана, д'Ожерон поспешил внести поправку: — …тридцать тысяч ливров наличными как выкуп за английский фрегат, а вы тут же уплатите эти деньги в колониальную казну за фрегат французский.

— И всё это официально пройдёт через канцелярию?

— Мадам, я думаю, мы с вами найдём способ уладить дело взаимовыгодным образом…

"Ну он и жук, — весело думала Галка, уходившая — уже под вечер — из резиденции губернатора с пятью тысячами ливров чистой прибыли. — А ещё уверяет, что не пират. Откаты-то, оказывается, не наши ловкачи от бизнеса придумали. На бумаге выдано пятьдесят тысяч, реально — тридцать, которые я тут же отдала за «Маргариту». Разницу нечестно поделили между губернатором, мной и французским капитаном — чтоб не болтал… Пять штук золота тоже деньги. Плюс французский фрегат ненамного хуже английского. Интересно, а команду с фрегата он куда дел?… Ладно, чёрт с ним. Пусть в своих махинациях сам разбирается. Нам сейчас главное как можно лучше подготовиться к походу". Ещё Галка подумала о том, что Билли наверняка не придёт в восторг, когда узнает о сделке. То есть, деньги так или иначе придётся отдать его команде, но Билл уже облюбовал английский фрегат, и даже собирался рекомендовать своего друга на место его капитана. Французский же корабль, её новое приобретение, всё-таки уступал английскому как по пушкам, так и по ходовым качествам. За два с лишним года пиратства Галка научилась более-менее верно судить о кораблях. Фрегат «Маргарита» ещё нужно было как следует кренговать, смолить и обновлять такелаж: судя по его состоянию, он совсем недавно пересёк океан. Но раз уж в это дело вмешалась Большая Политика, лучше немножко уступить, чем упереться и потерять всё.