И нельзя терять надежды. Он все-таки пошлет сообщение домой и найдет способ защитить этих существ от риллиан или, по крайней мере, отвлечь от них гибель.

Только тогда его сердце успокоится.

Если риллианский мыслезонд действительно успел засечь его разум, надо ожидать нового контакта, когда враги явятся сюда. Шеннон не знал, что такое преследование. Его народ никогда никого не преследовал. Он надеялся, что риллиане, поняв, что он один и не представляет угрозы, оставят его в покое.

Но они знали, где он, или же, в лучшем случае, знали, что он находится в радиусе действия мыслезонда. Шенноном снова овладело отчаяние.

Впервые в жизни ему хотелось уничтожить врага, а не победить его силой аргументов. Уж не начал ли он сам учиться у своих хозяев? Или это влияние одной Бредли, которая сидела и смотрела на него как на своего кровного врага?

Он не хотел им зла. Он протянул ей руку, жалость и сочувствие переполнили его сердце.

— Друзья, Бредли? Нет глупых ссор? Будем друзья?

Ее лицо побледнело, на нем появилось новое выражение.

Шеннон уже начал было убирать свою руку, когда она схватила ее.

— Конечно, Шеннон. Друзья. Я буду о тебе заботиться. Обещаю, никому не позволю распоряжаться тобой.

— Не обещай того, чего не можешь выполнить, — упрекнул он ее, но она, кажется, не слышала.

У риллианского солдата было имя, но для человеческого уха оно звучало бы как несколько щелчков в 49 — метровом диапазоне. И его имя в тот момент никого не интересовало. Он был один в этой маленькой вселенной на много световых лет вокруг.

У него было имя, оружие и задача: он должен был найти тех, кто спасся с корабля элевенеров, и уничтожить их.

Аккуратность была в характере риллиан.

Его непосредственный начальник немного изменил приказ десантного командования: если возможно, доставить ему доказательства успешного выполнения задания — головы или, возможно, уши, если у существ с корабля есть внешние слуховые органы.

Каждый раз, когда происходило перемещение между сегментами зоны поиска, внутренности риллианина холодели и выворачивались, обертываясь вокруг него. Он испытал это уже много раз, но так и не смог привыкнуть. Ему приходилось терпеть. Это было частью его задания, и ничто не могло помешать риллианскому солдату выполнить его.

Риллианин ненавидел десантное командование. Еще больше он ненавидел космолетчиков: они плохо справились со своими обязанностями. Командир армады раздул было чешую от гордости, но тут зарегистрировали тревожный сигнал спасшихся элевенеров. Поэтому особенно риллианский солдат ненавидел самих элевенеров, которые выжили и тем самым заставили его выполнять нелегкую задачу. Он и другие ребята из десанта занимались испытанием экспериментального оружия, использующего убийственный эффект А-поля. Испытания будут продолжаться до тех пор, пока не надоест командиру.

Риллианин слишком хорошо знал своего командира, чтобы надеяться, что ему надоест развлекаться раньше, чем у его подчиненных останется хотя бы капля здравого смысла. Здравый смысл мешает выполнению приказов.

Его внутренности приняли свое нормальное положение — свернулись клубком; значит, перемещение завершено. Он не знал, сколько еще перемещений он сможет выдержать.

Оборудование скафандра, бешено вибрирующее во время перемещения, вышло из строя. На мгновение риллианину показалось, что ему предстоит утонуть в собственных экскрементах, но через секунду все приборы и системы заработали вновь.

Следящий зонд тоже работал. Он найдет элевенеров.

Когда перехватили сигнал элевенеров, командир разбил всех своих подчиненных на поисковые тройки. Троек получилось больше тысячи. Каждый из трех обследовал территорию, покрывающую поисковую область соседа, чтобы не осталось необследованных участков. Некоторые зоны осматривались несколько раз.

Если элевенеры сохранили способность передвигаться в пространстве, такой тип поиска увеличит вероятность их обнаружения.

Он был один. Если риллианский солдат сойдет с ума в бесконечном калейдоскопе пространства-времени, его контролер выяснит причины происшедшего. Если сам контролер погибнет (а это обязательно случится в отдаленном будущем), высшее начальство расследует обстоятельства.

Но пока риллианский солдат функционирует, он наедине со своей задачей.

Никто (по крайней мере, никто из военных) не сомневался в способности одного солдата уничтожить цель. Будь это даже целый корабль элевенеров.

Равным образом никто не сомневался, что цель обнаружить не удастся. Нападение произошло недалеко от Провала, и взрыв космических А-снарядов мог отбросить корабль элевенеров (или часть его) на бесконечно большое расстояние или время.

Техники заявили, что они могут рассчитать вероятные курсы, тем самым увеличив вероятность обнаружения, хотя эта вероятность, как они сами признали, бесконечно мала. Но она была достаточной, чтобы приказ был отдан и поиск начался.

Риллианские солдаты знали теорию вероятности. Вероятность значила, что когда убиваешь одного из трех врагов, другие два остаются.

Наилучшим решением было убить всех.

Вектор цели был направлен так неожиданно, что солдат решил сначала, что аппаратура все-таки барахлит. Он проверил все приборы, вися в пространстве, чувствуя себя так же беспомощно, как детеныш в зубах отца. Скафандр называли мини-космическим кораблем, но это было не так. Конечно, он мог выполнять некоторые функции корабля, но далеко не все.

И солдат не был космолетчиком. Он хотел ощущать всеми четырьмя конечностями твердую землю, и еще он хотел кого-нибудь убить своим новым оружием.

Скоро оба его желания будут исполнены. Его следящий зонд завершил самопроверку, и вектор цели изменился, когда риллианин повернулся в чужом пространстве. Он все-таки нашел элевенеров.

Вместо того чтобы бежать дальше, они остановились в звездной системе в нескольких световых часах от того места, где они снова вошли в нормальное пространство-время. Похоже, что их корабль был поврежден — атака риллианского флота не могла не увенчаться хотя бы частичным успехом, принимая во внимание количество энергии, высвобождаемое их оружием.

Риллианский солдат отдал скафандру приказы, подождал, пока компьютер решал, как их лучше выполнить. Локационные сенсоры показывали чепуху: у них не было точки отсчета в этой вселенной. Сначала компьютер должен установить точку отсчета искусственно, если только не удастся найти соответствующие параметры в данной реальности. Потом скафандр определит курс.

Курс к планете, вращающейся по обычной орбите вокруг звезды. Элевенеры совершили посадку на спутнике планеты, он был раз в восемь меньше ее самой. Спутник был лишен атмосферы, и это было хорошо. Атмосфера могла усложнить его задачу.

Скафандр решил, что перемещение будет наиболее эффективным методом преодоления оставшегося расстояния. Снова тошнота, но на этот раз риллианин почти не обратил на нее внимания.

Он представлял себе, как будет убивать.

— Да, сэр. В принципе мы могли бы доставить… объект на Землю, но это подвергнет риску не только его здоровье, но и здоровье всего населения в целом. Для записи… — говорил Маклеод в трубку своего личного цифрового телефона, полностью соответствующего стандартам национального агентства безопасности. Ответа приходилось ждать долго: сказывалось расстояние между Землей и Луной. Его собеседник находился в офисе Госдепартамента в Вашингтоне.

Маклеод повернулся, услышав, что открылась дверь его кабинета, и прикрыл ладонью трубку, хотя в этом не было необходимости: телефон автоматически отсекал все посторонние разговоры и шумы.

— Садись, Квинт. Я заканчиваю.

Маклеод снова повернулся на вертящемся стуле, описав полукруг. Он разговаривал с вице-секретарем США по делам Луны, которого науськал на него генерал Сандерс.