Он знал, что люди кивают, чтобы показать согласие, и качают головой в знак отрицания. Он покачал головой:

— Нет в Уэбстере. Надо больше словарей — данные о звездах.

— Эти данные закрыты для тебя, приятель, пока мы хорошенько не узнаем, что ты задумал, — она скрестила руки под молочными железами, от нее исходила волна недоверия. — Сейчас ты мне начнешь рассказывать, что мы первобытные и расположены в глуши, поэтому вы о нас и не слыхали, а ты попал сюда случайно.

— Хорошо сказала, — подтвердил он, оттягивая губы, показывая, что оценил ее проницательность.

Звездные карты в Уэбстере были все незнакомые, как в другом пространстве-времени. Это может дать ответы на некоторые вопросы. Но тут сразу возникали новые. Не только «Где я?», но и «Когда я?». И ему никогда не удастся связаться с домом. Хотя, может быть, все не так сложно. Существует тысяча причин, по которым он не узнал звездное небо, нарисованное в Уэбстере. Взрывная волна могла отбросить его в соседнюю вселенную или во временной Провал. Тогда это нужно будет учесть в уравнении, которое необходимо вывести для связи с домом.

Есилькова тронула его за плечо. Прикосновение, даже через скафандр, покоробило его. В ней бушевала буря мыслей, например, она думала, что он, Шеннон, — разведчик цивилизации, готовящейся к вторжению.

Она отняла руку, и Шеннону стало легче.

— Не думай плохо о Сообществе Кири. Друзья всегда. Агрессоры — никогда. Вместе, коммуна. Нет порабощенных цивилизаций. Приглашать, обмен, коммуна.

— Коммунисты? Ха, здорово, Йетсу это не понравится. И не надо приглашать нас никуда, пока мы сами не попросим, ладно? Может быть, мы попросим вас поделиться технологией, если вы так любите обмен… — она обнажила свои плоские зубы.

— Шеннон, — он показал на себя, — послать сообщение домой. Для этого — еще хорошие люди, кроме Есилькова… — Он порылся в памяти, подыскивая подходящее слово. — Инженеры. Можно?

— Когда мы поймем, что у тебя действительно мирные намерения, и сможем проверить, что именно ты посылаешь, тогда — пожалуйста. Тебя еще сто раз попросят поделиться вашей технологией.

Значит, он может рассчитывать на содействие начальства Есильковой.

— Ваши советские? Есилькова может обещать?

— Обещать, товарищ? Обещаю. Правда, не знаю, что даст тебе мое обещание. Все хотят улучшить свою технологию, — она излучала хитрость и интерес, природу которых он не понимал. — Пусть это останется между нами и Йетсовой подслушивающей системой, о'кей?

Он сказал: «О'кей». Это слово значило только подтверждение намерения. В Уэбстере не объяснялось, как использовать его, хотя в этом словаре он нашел множество другой полезной информации.

Есилькова сменила позу, и он снова с содроганием ощутил ее прикосновение. Она схватила его за рукав скафандра со словами:

— Если ваше Сообщество Кири — хорошие, то кто же тогда плохие? Кто преследовал тебя и зачем?

— Убери конечность — руку — от меня, — его трясло от могучих эмоций, передаваемых ею с прикосновением. — Если риллиане — враги — прийти… придут за мной, что вы будете делать? Ничто не остановит, не защитит. Ваша технология… как ребенок. Риллиане злы, причинять зло, если найти, — он кивнул, чтобы придать больший вес своим словам. — Если найдут, убить меня. Убивать миры. Убивать все, что не как они. Но не найти, — он смотрел на ее бескровное, бледное лицо, на котором ничего не отражалось, но он мог ясно чувствовать ее страх.

Снова собрались складки над бровями, губы крепко сжались, прикрывая зубы.

— Думаю, надо дождаться Йетса, прежде чем продолжать разговор.

— Хорошо, — кивнул он.

— Угу, — подтвердила Есилькова, отодвинулась от него так далеко, как это было возможно, и села, прижавшись спиной к стене, скрестив все конечности.

Потом, после минутного молчания, она снова сказала:

— Ты думаешь, враги, риллиане, не будут тебя преследовать? А почему?

— Звезды другие. Время другое. Пространство другое. Все не так. Если Шеннон не может найти дом, риллиане не могут найти здесь.

— Что не так?

Он запнулся, подбирая слова на их неуклюжем языке.

— Мой дом нет в Уэбстер. Ваш дом нет в моем пространстве, нет знания, — он потряс головой. — У вас нет нужного слова.

— А ты попробуй объяснить.

— Риллиане взорвали миротворец Кири, — он принялся терпеливо рассказывать с самого начала. — Я спастись. Они не искали, думали, все погибли. Риллианское оружие… ужас. Трудно понять принцип, — он потер лоб, как это делал Йетс. — Шеннон спастись, корабль взорван. Взрывная волна бросила Шеннона из пространства-времени. Волна перед взрывом — эффект поля. Рядом с Провалом все близко и все далеко. Сюда — случайно. Одиннадцать измерений — очень много. Здесь пространство, время, измерения — чужое. Трудно найти будет снова, если понадобится.

— Значит, враги выбросили тебя прямо к нам?

— Да. Из пространства-времени. Или только из времени: большая вселенная, все движется, Есилькова понимает? Это место раньше, это место позже. Здесь не было исследователей Кири.

— Черт! — ругнулась Есилькова.

— Нет, — сказал Шеннон. — Важно понять, Есилькова. Читаю лекцию: риллианское оружие выделяет много энергии, универсальной энергии. Знаешь, Есилькова, английские числа?

Она посмотрела ему в глаза и сказала сквозь зубы:

— Кое-что.

— Риллианское оружие получает силу — энергию, — он закрыл глаза, мысленно перелистывая страницы Уэбстера, — от потенциала А-поля одиннадцатимерного пространства.

Есилькова не понимала.

Шеннон попробовал объяснить снова.

— Есилькова знакома с уравнениями доброго Максвелла?

— Ой, не надо Шеннон, — Есилькова подняла ладонь (предупреждающий знак). — Не забивай мне мозги математикой. Это ты вычитал в Уэбстере?

— Все из Уэбстера, — подтвердил он, не сказав, что одной книги было далеко недостаточно. Построить передатчик… может быть, это возможно. Построить корабль, как он понял из словаря, — нет.

Он умрет здесь, среди потомков обезьян.

Эта мысль пересилила его тренированную волю, и он ощутил сильнейшее отчаяние и желание умереть. Немедленно. Он хотел забыться в призрачных руках Терри. Но нет, этого нельзя сделать до тех пор, пока не будет выполнен долг.

Есилькова была прекрасным собеседником. Видя его состояние, она попыталась утешить его.

— Из Кири, наверное, пришлют за тобой спасательный корабль. Кстати, от твоего корабля что-нибудь осталось?

— Ничего не осталось. Полное разрушение. Мой народ, я послал предупреждение. Если они получили, все сделано, Шеннон может уснуть.

— Уснуть?

— Выйти из тела. Найти… духовный дом. Вы говорите: Бог, небеса, — он был горд, что смог найти это соответствие, хотя Есилькова смотрела на него непонимающе. — Жить после жизни. Хорошо. Но…

— Пока мы с тобой не поговорим, не делай этого. Обещай, что ничего не выкинешь, — смятение Есильковой было оглушающим. Ее страх перед смертью и тем, что ждет после нее, поразили Шеннона.

— Есилькова, не бойся. Поговорим другое.

Он решил сменить тему, чтобы избавиться от неловкости. Сигнал маяка мог достичь Кири, но Шеннон не был в этом уверен. Корабль сказал: «Послание принято». Не сказал — кем. Даже если принято Кири, они не знают, как его спасти.

— Шеннон думает… сомневается… кто-то найдет меня? Но риллиане — никогда.

— Ты стараешься убедить в этом меня и себя, потому что тебе хочется в это верить. А что, если риллиане все-таки доберутся сюда?

— Никто из Кири не знает оружия риллиан. Их мощь неизвестна. Они хорошо убивают, не мы.

— Значит, они сильнее вас?

— Несомненно, — ему самому понравилось это слово. Он кивнул головой, чтобы оно звучало весомее. Потом добавил: — Ошеломляюще. Мы не делаем войны больше.

— А они?

— А они делают.

— Ужасно. Выходит, если они придут за тобой, они найдут нас… — Она вскочила с места. — Знаешь, Шеннон, ты мне нравишься меньше, чем пару минут назад.

— Понимаю, — ответил он, чувствуя ее внезапное изменение настроения. Но он должен был сказать правду, чтобы заставить людей помочь ему. Отрицательные эмоции Есильковой достигли такой степени, что причиняли Шеннону физическую боль, словно чья-то рука сжимала ему сердце.