– Возможно, это наваждения…

– Все?

– Не знаю – это не мое дело. Я – майа Короля Арды и делаю, и мыслю то, что приличествует моему званию и положению.

– А что тебе нравится, что ты любишь?

– То, что достойно любви.

– Что, например?

– Свет. Свет должно любить, а Тьму – ненавидеть.

– Хорошо тебе, если так все ясно.

– Иначе не может, не должно быть – или это наваждения.

– Разумеется. Впрочем, почему ты все время говоришь о наваждениях? Ты знаешь, что это такое?

Глаза Эонвэ на мгновение скользнули куда-то в сторону, и, хотя взгляд вновь обрел отточенную отчетливость, Аллор, глядевший в зеркало, успел заметить это.

– Наваждения – это происки врагов. Нельзя позволять себе расслабляться и погружаться в их сети.

– Ты нервничаешь? Что с тобой?

– Ничего. Со мной ничего из ряда вон выходящего не может происходить.

– Ладно, извини.

– Ничего. Ты готов?

– Вполне. – Аллор застегнул плащ и расправил складки.

– Откуда он у тебя?

– Подарили.

– Но он же… черный?!

– Да, а что?

– Но это – цвет Врага.

– Я долго служил Тьме – и неважно, как я к этому относился.

– Знаешь, может быть, лучше все-таки без… – Эонвэ смущенно опустил глаза. – Это все-таки Валинор…

– Нет смысла пытаться скрыть прошлое, тем более что оно известно не только тебе. Не стоит пытаться похоронить его в себе: это ничего, кроме гниения, не даст. Впрочем, иногда помогает – до поры до времени.

Лицо Эонвэ словно окаменело, он нахмурился.

– Не все стоит помнить. Надо уметь забывать. Возможно, ты и прав, но… нельзя это. Впрочем, может быть, твое объяснение и подойдет. Только хорошо объясни. И если помыслы твои отвратились от дел Тьмы… с тобой все будет в порядке. Ведь ты враг Тьмы?

Это походило скорее на утверждение, не требующее ответа. Аллор утвердительно прикрыл глаза.

– Тогда следуй за мной. И… – Эонвэ поглядел прямо в глаза собеседника, – помни: наваждения – это опасно, нельзя поддаваться им. Нельзя сомневаться. И выбирать надо правильно.

Слова звучали как заклинание, но в них было что-то неуловимое, может быть, болезненное, какой-то глубоко запрятанный надрыв. Аллору показалось, что он дотронулся до чего-то запретного, тщательно спрятанного в отдаленный угол сознания, видимо, после неудачных попыток изгнать… что? Наваждение…

– Пойдем, нехорошо заставлять Владык ждать.

– Да, конечно, немедленно… – Эонвэ как-то скованно развернулся, проследовал к двери, чуть помедлил. – И мысли тоже должны быть – правильные. Тогда все будет хорошо. А иначе и быть не может в светлом Валиноре…

И широко зашагал к выходу из залов. Аллор следовал за ним, отстав на полшага. Намеки, неумелые, но, видимо, от чистого сердца сделанные, были ясны. Отчего бы это ему вдруг так разволноваться? Впрочем, не стоит копаться: пытаются тебе что-то объяснить – слушай и делай выводы.

Они вышли из чертогов, и Аллор невольно прикрыл глаза. Сколько времени он не видел в полной мере солнечный свет? Получалось, что долго – несколько тысяч лет. «Все же хорошо, что воплотился в Залах Мандоса, где вечный полумрак, а не где-нибудь посреди Валмара…» – подумал он. Свет был везде, он исходил отовсюду, скорее подавляя, чем радуя. Казалось, что теней здесь нет вовсе. Что же, придется привыкать – ничего страшного, просто очень ярко.

Вскоре глаза привыкли, и он огляделся по сторонам. Блаженные земли были хороши – и синее небо, и удивительные деревья, многих из которых в Средиземье не видывали; каналы с прозрачной, словно светящейся водой, радуги цветов, причудливые сооружения, как будто парящие в переливающемся оттенками радужного и жемчужного мареве. Вдали возвышались горы, словно воины, собравшиеся под предводительством самой высокой, с белоснежной вершиной – Ойлоссэ или Таник-ветиль. Майар приближались к гаваням Аваллоиэ, где играло и переливалось под серебряным сплетением пены прибоя глубоко-синее море; в его равномерном шуме угадывалась спокойная в сознании своей силы мелодия.

Перед ними расстилался Валмар, уже можно было разглядеть Маханаксар – Круг Судеб, площадку, окруженную тронами.

Манило к себе море: он так давно не видел его, и для него, родившегося в Нуменоре, это было особенно тяжело. Какое наслаждение – стоя на палубе, слышать над головой хлопанье паруса и наблюдать, как изящный нос корабля режет зеленоватые волны, несясь навстречу зыбкому простору. Вдыхать соленый морской воздух… А еще лучше – спрыгнуть с высокого каменистого обрыва, пронзив упругую пенную поверхность воды, и там, в прозрачных глубинах, пронизанных, словно прядями волос морских дев, лучами солнца, заплывать в гроты, разглядывать удивительные раковины и нарядных рыб, а потом, вынырнув, устроиться в каменной расселине у кромки прибоя, предоставив прохладным волнам ласкать приятно утомленное плаванием тело…

Воспоминания захватили майа, заставив на какое-то время забыть, где он находится, но ненадолго. Эонвэ покосился на него, подивившись про себя, как сменилось на этом лице выражение высокомерия на мечтательную отрешенность, но Аллор снова уже был весь – внимание, и легкая улыбка, которую при желании можно было счесть любезной, чуть кривила его губы.

Встречные майар и ваниар косились в недоумении на черный плащ, но не похоже было, чтобы Аллора это хоть как-то смущало. Странное ощущение возникло у Эонвэ, смесь какой-то даже зависти и в то же время безотчетного беспокойства: вот идет рядом с ним легкой, словно скользящей походкой, как будто на званый обед, а не на Круг Судеб, с беззаботным выражением лица, а ведь могут ему устроить веселую жизнь… За что? – Эонвэ трудно было сформулировать. За отстраненность, за некую скрытую дерзость – или за это отсутствие если не страха, то хотя бы почтительного преклонения? Глашатай Манвэ не понимал, почему ему вдруг стало небезразлично, что ожидает это странное создание.

Они приблизились к Кругу. Валар присутствовали далеко не все – не судьбы мира решаются. Так что Аллор предстал перед Манвэ, Вардой и прочими Аратар.

– Я привел его, Повелитель, – почтительно склонился Эонвэ пред своим Валой и встал за его правым плечом.

«Валар – враги Мелькора и Гортхауэра, а не твои, – настройся соответственно», – сказал себе Аллор и поклонился, прижав руку к груди. Выпрямившись, взглянул на Валар. Намо попытался ободряюще улыбнуться. Во внимательном взгляде Ниэнны была грустная сосредоточенность. Остальных он, знакомый с «Валаквентой», тоже узнал: яркая красавица Йаванна, Великий Охотник Оромэ в зеленоватых одеждах, Повелитель Вод Ульмо и Повелитель Ветров Манвэ со своей царственной супругой Вардой. Ауле отрешенно смотрел в одну точку, по-видимому мало интересуясь происходящим.

– Здравствуй, Аллор.

– Приветствую вас, Могущества Арды.

– Знаешь ли ты, зачем вызван на Круг Судеб?

– В общих чертах да.

– Очень хорошо. Насколько я понимаю, ты живешь у Намо?

– Да.

– Значит ли это, что ты являешься его майа? Аллор вдруг поймал взгляд Эонвэ – «соглашайся!».

– Не знаю. Я даже не уверен, майа ли я вообще.

– Вот как? Может, ты даже не уверен, на чьей ты стороне? Судя по твоему плащу… Где ты его взял, кстати?

– Нашел.

– В чертогах Мандоса? – Манвэ покосился на Намо, тот развел руками:

– В моих залах много разного, от различных времен и народов…

– Но почему ты носишь его?

– Я долго служил Тьме; плащ – лишь напоминание.

– Мы знаем, кем ты был; но это – в прошлом. Сила Врага уничтожена, он изгнан за пределы Арды. И ведь ты – потомок тех, кто более прочих были верны Свету и сильнее всего пострадали от Врага, за что получили в дар землю…

– А потом оного дара лишились. – Аллор криво усмехнулся.

– Ибо деяния твоего народа переполнили чашу нашего терпения и терпения Творца.

– Да, разумеется…

– Впрочем, полагаю, познав Тьму, скажем так, изнутри и выступив против нее, ты принял решение и избрал одну из сторон?

– Я хотел освободиться… Эонвэ из-за плеча Манвэ скорчил отчаянное лицо – «я же говорил!». Король Мира покосился на него и продолжил: