Старший лейтенант поднялся с травы и заглянул в машину. Сладко спали пацаны, даже постели им не требовалось. Расстегнули вороты своих пятнистых комбинезонов, положили автоматы на колени и предались, так сказать, сладкой дреме. Водитель был из ментов, а потому не спал. Привычный был водила к ночной жизни. Оттого он и знал хорошо, что это такое - проверяющие, когда ты важный объект охраняешь. Судя по сержантским лычкам, лет пять он уже во вневедомственной охране отработал. Если, конечно, не из армии сержантом пришел. Было ему около тридцати, был он кряжист, черняв и слегка кривоног - казачьих кровей, значит.

- Бдишь, Коля? - спросил старший лейтенант.

- Так это... пускай мальчонки немного поспят. - Водитель закурил, и зажигалка на мгновение высветила его черные усы. - Нам-то один хрен, мы за зарплату не спим, а они... Это же слезы, а не деньги. На три банки сгущенки и хватает. Сам служил, знаю!

- Дай сигарету, - попросил Кунжаков. Некоторое время они молчали и курили.

- Конечно, ты, Андрей Николаевич, у нас вроде за старшего, - хрипловато сказал водитель. - Но я тебе так скажу. Помнишь, я тебе вечером говорил, что в шиповнике кто-то сидит?

- Лиса это, наверное, была, - пыхнул дымком старший лейтенант. - Ты, Коля, городской, не знаешь, сколько у нас лис. Их тут до черта. А может, кабан это был, корешки какие-нибудь жрал.

- Может, я и городской, - не согласился водитель. - Только мне показалось, мужик там лазил. Прикашливал вроде, наверное, простужен немного был.

Кунжаков снова нервно затянулся.

- Где, говоришь? - спросил он. - Вон в том шиповнике? Доставай фонарик, посмотрим немного.

- Странный ты мужик, Николаич, - сказал водитель. - Засветло смотреть не захотел, а ночью тебе приспичило. Ну есть у меня фонарик, так там же сейчас черт ногу сломит, а ты хочешь, чтобы мы кого-то нашли. Да и будет он нас там ждать! Если он там вечером сидел, то какого хрена ему в кустах за полночь делать?

Однако послушно полез за спинку сиденья и достал оттуда длинный пятибатареечный фонарик. Запасливым был водитель Николай, даром, что ли, во вневедомственной милиции работал!

- Мальчишек будем будить? - спросил сержант. Поначалу Кунжаков будить десантников не хотел. Великое дело - кусты осмотреть. Пусть пацаны спят и сны о родимом доме видят! Но тут же изменил свое решение.

- Буди! - приказал он. - Не дай Бог, проверяющих принесет. Тогда всем достанется!

- А мы и не спим! - обидчиво подал голос с заднего сиденья Константин. - Так, дремали самую малость. Вылезать?

- Сидите! - сказал Кунжаков, досадуя, что разбудили они солдатиков. Не вовремя Николай вылез со своими предположениями, что в кустах вечером кто-то сидел. - Сами посмотрим.

Водитель выбрался из-за руля, включил фонарик, и яркий сноп света выхватил из тьмы зеленое пятно высокой травы.

Шиповник разросся и стоял сплошной стеной. Поэтому узкую, еле заметную тропинку, ведущую в самые заросли, они не сразу заметили. Да и трудно ее было заметить - трава была лишь немного примята да листва оборвана у небольшого провала в колючем кустарнике.

- Ну какой дурак в эти колючки полезет? - с явным облегчением спросил Кунжаков. - Тут только лиса или собака бродячая проскочить может. Коль, ты уже совсем себя на подозрения извел. Хочешь, лезь туда, проверяй, я лично на карачках лазить не собираюсь...

Он хотел добавить еще что-нибудь ядовитое, но в это время водитель на ощупь поймал его руку и сжал ее.

Кунжаков услышал негромкий голос.

Что-то невнятно говорил мужчина. Голос у него был сдавленным, словно он нес тяжесть. Что именно неизвестный говорил, Кунжаков не понял. Машинально он расстегнул кобуру и достал из нее теплый и тяжелый пистолет. Снять его с предохранителя и загнать патрон в ствол старший лейтенант не успел. Кусты раздвинулись. При свете фонаря стал виден мужской зад, туго обтянутый брюками тренировочного костюма. Мужчина выбрался из колючих кустов и сел, что-то прижимая к груди. Следом из кустов вылезла женщина. Даже не видя ее лица и фигуры, старший лейтенант мог бы сказать, что это женщина. От согнутой фигуры нежно пахло хорошим мылом и духами.

Водитель направил фонарик на мужчину. Луч света высветил молодого крепкого парня лет двадцати пяти в темной легкой куртке. Удлиненное и небритое лицо парня было в засохшей крови, глаза недобро блеснули. Освободив одну руку, он сунул ее за пояс.

- Стоять! - приказал Кунжаков. - Милиция!

- Да по мне хоть президент! - недобро сказал парень, прикрывая от света жмурящуюся девочку. На вид ей было не больше двух лет, а вот, поди ж ты, вела она себя уже по-взрослому - не ныла, не кричала, только прикрывала ладошкой глаза от света. - Убери свет!

Женщина, выбравшись из зарослей, села рядом с мужчиной, отворачиваясь от луча фонарика. Она тяжело дышала. На мгновение Кунжаков увидел ее белое и странно неподвижное лицо. Сердобольный водитель отвел луч фонарика в сторону.

- Вы откуда? - несколько растерянно спросил Кунжаков. - Вы из города?

Странная троица молчала.

Нет, старший лейтенант и сам понимал, что вопрос его был риторическим. Откуда же этим беглецам было взяться? Каким-то образом они выбрались из города, перебрались через речку и до темноты отсиживались в кустах. Из города! Кунжаков даже обрадовался. Не зря говорят, что нормальному человеку всегда везет. Начальство будет довольно, а это значило, что старшему лейтенанту светило что-нибудь - либо повышение в звании, что само по себе было более чем хорошо, либо повышение в должности. На худой конец, и премию от министерства получить было бы неплохо.

- Ну что? - спросил он. - Отдышались? Пошли к машине разбираться!

- Старшой! - послышалось от машины. - Что у вас там?

- Языка взяли! - весело отозвался Кунжаков. - Думали, как в город пробраться, а язык наш сам к нам из города пришел! - и повернулся к сидящим на траве. - Ну, пошли?

При свете фар он рассмотрел задержанных ими людей. Парень был весь в грязи, один рукав его куртки был влажным и темным, Кунжаков даже не сразу сообразил, что рукав пропитался кровью. На плече у парня висела сумка. Здоровой рукой задержанный прижимал к себе испуганную, но все еще сдерживающую слезы прелестную девчурку с шелковистыми светлыми волосами, завивающимися в кудряшки. При каждом движении людей вокруг машины плясали темные тени, поэтому все увиденное было словно бы мгновенными фотографиями, врезающимися в память. Женщина поначалу особого внимания старшего лейтенанта не привлекла, но, увидев ее, Кунжаков еще раз сильно удивился ее неподвижному белому лицу. Оно было как у мима Марселя Марсо, передачу о котором Андрей Николаевич видел недавно по телевизору. Была такая передача по каналу "Культура".