Бросить бы все к чертовой матери...

- Нет, вы мне одно скажите. - Пеньков решительно оседлал стул. - Для чего тогда эта облава была нужна, если мы попрежнему пиявок боимся и без карабина нос на улицу высунуть не можем?

- Тебя и с карабином выпускать опасно, - сердито сказал Сергей. - Пользуясь тем, что Наташи нет, ты у нас все павильоны расстреляешь.

- Грош нам цена, - сказал Пеньков. - Грош нам всем цена. На Марсе уже целый детский сад, а мы с местной пакостью никак справиться не можем. Как они нам мешали, так и продолжают мешать!

- Да я уже говорил, - улыбаясь, сказал Матти. - Это не они нам мешают, это мы им мешаем. Все-таки это они коренные обитатели Марса. И слава Богу, что мы их не всех перебили...

Рыбкин внимательно посмотрел на Матти.

У следопыта были большие светлые глаза, и он очень редко мигал.

- Странные глаза у тебя, дружище, - проворчал Матти.

- Это из-за ночных линз, - почти виновато сказал Феликс. - А вы и в самом деле так считаете?

- В самом деле, - сказал Матти. - Это чисто человеческое: сначала живность всю перебьем, потом начинаем заповедники устраивать. Да вы на Землю посмотрите! Что от джунглей Амазонки осталось? А от полесских болот? Тоже мне покорители природы. Все-то нам мешает. Муравьи с тараканами мешают, муха це-це мешает, тигр уссурийский - и тот помешал! Но ведь это он в тайге живет, а мы в этой тайге лишь гости!

- Я с вами вполне согласен, - тихо сказал Феликс.

- А я не согласен! - громогласно сказал Пеньков. - Пусть вы скорбите о завядших цветах и убитых монстрах, но ведь надо смотреть правде в глаза! Все, что мешает человеческому движению вперед, должно уйти в небытие. Раз нам мешают на Марсе пиявки, то они должны уступить свое место человеку. Кто-то из нас лишний, и лично я думаю, что это - они!

Белый вдруг сказал с резкой досадой:

- Ты, Володька, вообще полутонов не знаешь. Либо они, либо мы. Но я согласен с ребятами. Нельзя же жить, как на Диком Западе, - чуть что, из кольтов палить! Ну что мы за тридцать лет о пиявках узнали? Да ничего мы о них не узнали, кроме того, что внутреннее строение трупов изучили и выяснили, за счет чего они летают и каким образом пищу переваривают! А ведь это чужая жизнь, Вовка! Понимаешь, чужая! Быстро мы к необычному привыкаем. И решения принимаем удивительные. Раз ты травоядный безопасный, вроде мимикродона, значит, живи, а если ты хищник и нас начинаешь за мимикродонов принимать, то - извини, нет тебе места рядом с человеком, опасен ты, братец, для человеческого общества.

Сергей махнул рукой и повернулся к Рыбкину:

- Еще кофе будешь, Феликс?

Рыбкин посмотрел на часы.

- Мне уже пора, - тихо сказал он и выжидательно посмотрел на Сергея. Пеньков и Матти деликатно отвели взгляды.

- Да выходила она на связь, выходила, - сжалившись, сказал Белый. - Через две недели с "Джорджем Вашингтоном" прилетает. Тебе привет передавала.

- Слушай, Феликс, - спросил грубый Пеньков. - А чего ты ей замуж выйти не предложишь? Хорошая девчонка, симпатичная и вообще...

Рыбкин густо покраснел, и стыдливый румянец проступил даже через загар. На некоторое время все его лицо стало однотонным, даже светлые пятна от очков и кислородной маски исчезли.

- Ты куда-то собирался? - спросил Пенькова Матти. - Ну и иди.

- И пойду, - сказал Пеньков. - Просто мне за них обидно, Матти, ходят вокруг, как журавль с цаплей.

- Иди, иди, - погнал его Матти. - Карабин не забудь, сваха!

Феликс поднялся. Был он невысок, но сложен удивительно пропорционально. Комбинезон плотно облегал его фигуру.

- Спасибо за кофе, - поблагодарил он Сергея. - У вас запасных батарей для комбинезона не будет? Что-то я сегодня не рассчитал.

- Сейчас принесу, - сказал Белый.

Когда он вернулся с батареями, Феликс Рыбкин уже был в очках. Кислородная маска болталась под подбородком, меховой капюшон комбинезона туго облегал лицо.

- Спасибо, - все так же негромко поблагодарил следопыт.

Белый помялся немного, протянул Рыбкину руку и, смущенно отводя взгляд в сторону, сказал:

- Ты знаешь, Феликс, а я с Пеньковым согласен. Он у нас, конечно, невоспитанный и грубый, но в данном случае... Ты бы поговорил с Наташей, она ведь тебя любит, думаешь, нам не видно?

Рыбкин улыбнулся, показывая мелкие ровные зубы.

- Спасибо, - в третий раз поблагодарил он. - Вы - настоящие друзья, ребята!

За пределами обсерватории стоял мороз, который сразу же взялся за нос и лоб следопыта. Небо было совсем черным, и в угольной пустоте над горизонтом туманно светилось пятнышко Юпитера, а чуть ниже планеты серебрился, подобно Млечному Пути, пояс астероидов. В мешанине звезд угадывались привычные созвездия, только звезды сияли куда ярче, чем на Земле, .от которой к Марсу уже шел планетолет "Джордж Вашингтон". Рыбкин вспомнил свой разговор с ребятами и едва не засмеялся от внезапно нахлынувших чувств. Он обернулся.

Прожектора у тамбура горели по-прежнему, высвещая плечистую фигуру Пенькова. Пеньков смотрел вслед следопыту; увидев, что Феликс обернулся, Пеньков поднял в прощальном жесте руку. Рыбкин ответно помахал ему и шагнул по жесткому подмерзшему песку, скрипящему под ногами, как снег в морозный день на Земле.

Глава 3

Мимикродона, несмотря на его жесткую шкуру, убить легко. Если знать, куда стрелять. Рыбкину было жалко убивать ящера, но это было необходимо. Убитого ящера он погрузил на мотонарты и вскоре уже прибыл на место. Было еще довольно рано, но оно и к лучшему, требовалось еще кое-что сделать до появления пиявки. Почему-то Рыбкин верил, что пиявка обязательно появится.

Выгрузив мимикродона и свой карабин на песок, следопыт отправил нарты обратно и огляделся. Вдали сверкал купол обсерватории, около которого двигались маленькие черные фигурки. Солнце висело на западе маленьким желтым и холодным кружком, и в небе молочными привидениями высвечивались серпы Деймоса и Фобоса - был как раз тот период, когда в небе одновременно видны обе марсианских луны.

На юге у горизонта вздымалось ржавое облако - то ли там бушевал самум, то ли шел на большой скорости тяжелый краулер - с такого расстояния разобрать было трудно.

Чуть левее облака высвечивалась плоская солончаковая равнина. В лучах закатного солнца горели большие белые пятна соли. Обычно вокруг этих пятен лежит множество кактусов, названных так за их колючки. Хотя какие это кактусы - без корней, без листьев, без стволов. Скорее эти растения более походили на перекати-поле, тем более что и принцип движения у них был похожим - кактус мог лежать без движения неделями, засасывая и сжимая в себе разреженный марсианский воздух, а в период созревания спор начинал реактивными скачками передвигаться в поисках почвы, которая могла бы эти споры принять. Говорят, на плантациях их хватает, лезут сорняками, даже порой полимерные купола пробивают, потому что в земном черноземе прорастают все споры. И непонятно, что именно их гонит к плантациям, каким образом они обнаруживают, что почва плантаций более всего подходит для них? Феликс разговаривал с астроботаниками, но те только недоуменно разводили руками, и ответ был в том духе, что, мол, есть много, друг Горацио, на свете...