Вслед за продвижением наземных войск продвигался на запад и наш полк. 25 августа он перелетел на аэродром Зельцы, а 28 - на аэродром Тарутино последнее место нашего базирования на советской земле.

Граница остется за бортом

Шел сентябрь 1944 года, точнее 2 сентября. В этот день мне исполнилось 25 лет. Командование и фронтовые друзья горячо поздравили меня. Было сказано много теплых слов и пожеланий. Этот день был знаменателен для меня и моих товарищей еще и тем, что мы впервые пересекли государственную границу и приземлились на аэродроме Урляска (Румыния). Подлетая к аэродрому, обнаружили, что на нем стоят немецкие самолеты. Стали тревожиться: а что если рядом или в кабинах находятся их хозяева? Но тревога оказалась напрасной. При поспешном бегстве фашисты не успели подвезти бензин, и самолеты остались без горючего.

В это время войска 3-го Украинского фронта, в состав которого входил и наш Нижнеднестровский ордена Суворова III степени бомбардировочный авиационный полк, вышли на реку Дунай. А по другую сторону Дуная полыхало пламя национально-освободительного движения болгарского народа, возглавляемого партией болгарских коммунистов. 5 сентября Советское правительство направило реакционному правительству Болгарии ноту и предложило разорвать свои отношения с фашистской Германией.

7 сентября в полку состоялся митинг, на котором было зачитано обращение Военного Совета фронта. В нем говорилось: "Советские воины! Перед вами Болгария, правительство которой предало свою страну и ввергло болгарский народ в чуждую для него войну. Наступил час расплаты с гитлеровскими разбойниками и их подлыми прислужниками".

В этот же день многие наши экипажи получили задание разведать территорию Болгарии. Подобная же задача была поставлена и перед нашим экипажем. Насколько помнится, маршрут полета проходил через Добрич, Варну, Бургас, Старую Забору, Тырново. Помимо наличия в этих районах немецких войск, нужно было установить и пригодность аэродромов для боевой работы с них. Вместо бомб люки самолета были загружены листовками с обращением Военного Совета фронта к болгарскому народу. Радостно и тревожно было на душе каждого из нас. Радостно оттого, что мы знали: полет будет проходить над территорией дружественного нам народа, а тревожно, потому что нам неизвестна система обороны немцев в этих районах.

Взлет - и под крылом самолета мелькает не совсем привычная глазу местность. Вместо обширных равнин, полей, нив, к которым привык глаз при полетах над своей территорией, здесь всюду пестрили заплаты земли различных размеров и конфигураций, от которых при полете на малой высоте рябит в глазах. Все это затрудняло визуальную ориентировку. Позади остается Дунай. Тихо и спокойно на земле. Видно, как труженики полей занимаются своим обычным крестьянским делом. Некоторые из них, услышав гул самолета, прячутся за что придется, а другие, задрав голову, всматриваются ввысь и, увидев на самолете красные звезды, радостно начинают размахивать руками.

Подлетая к одному из аэродромов, наблюдаем не совсем обычную картину: в нескольких местах толпы народа, а в руках у них красные флаги. Принимаем решение произвести посадку. Не выключая двигатели, выбираемся из своих кабин и сразу оказываемся в объятиях мужчин и женщин, среди которых были солдаты и офицеры. К аэродрому стали стекаться местные жители с флагами, цветами и даже с вином, стараясь перекричать друг друга, они взволнованно рассказывали, что с нетерпением ждут Красную Армию. Встреча эта была впечатляющей и радостной, но нам нужно возвращаться на свой аэродром. Оставив часть листовок, взлетаем и ложимся на обратный курс. Долго еще было видно, как наши новые друзья приветственно махали нам вслед. 15 сентября полк получил приказ перебазироваться на аэродром Софии. Древняя столица болгар выглядела в эти дни молодо, повсюду царил праздничный подъем. Наша армейская газета писала тогда: "Близка победа наша, друзья, но успокаиваться нельзя. На чужой земле, продолжая свой путь, вдвойне, товарищ, бдительней будь!"

Под крылом Болгария

В начале сентября стояла необычайно жаркая, безоблачная погода. Настроение у всех нас было приподнятое. Бойцов радовали победы нашей армии на всех фронтах, и то, что мы воюем в небе над чужой территорией. Каждый мысленно рисовал себе день окончательного разгрома врага. Особенно радостным был день 9 сентября, когда мы узнали о победе вооруженного восстания болгарского народа против монархо-фашистской клики. "Покинули Гитлера румыны, - писала 10 сентября армейская газета "Защитник Отечества", отказались от него и финны, отвернулись теперь и болгары - уж больно сильны наши удары..."

Утром 11 сентября по просьбе делегации ЦК БРП(К), прибывшей накануне в Румынию, на двух боевых самолетах вылетела в Софию группа представителей штаба фронта с целью организации взаимодействия с болгарской армией и оказания помощи братскому народу. Самолеты пилотировали: заместитель командира 449-го полка майор Н. В. Козлов (ныне генерал-лейтенант авиации) и Герой Советского Союза старший лейтенант Е. А. Мясников (ныне полковник запаса). Вел группу один из лучших штурманов полка О. А. Бердник, в кабине которого вместе со штурманским снаряжением находились костыли: Олег после недавнего ранения не расставался с ними.

Подлетая к Софии, летчики обнаружили на аэродроме несколько десятков немецких самолетов. Подкралась тревога: а что если аэродром захватили фашисты? Не лучше ли вернуться обратно, пока не поздно: ведь на борту не бомбовый груз? Но тревога оказалась напрасной. На центральном здании аэродрома развевалось Красное знамя - символ победы и независимости народа. Тепло и радостно встретили представителей Советской Армии болгары: цветы, объятия, поцелуи, горячие слова благодарности за помощь.

Спустя несколько дней на этот аэродром перебазировался и весь личный состав полка. Вел его прославленный летчик - командир полка, подполковник Иван Иванович Малов. Уроженец деревни Измайлово Гаврилов-Ямского района Ярославской области Малов Иван Иванович летчиком стал не сразу. В годы первой пятилетки он по призыву Ленинского комсомола возводил заводы на Урале. Затем работал слесарем-арматурщиком на Невьянском цементном заводе. Был одним из лучших ударников. Редакция газеты "Комсомольская правда" премировала его радиоприемником. Комсомольцы завода избрали Малова секретарем комитета ВЛКСМ. Работа на земле не мешала ему мечтать о небе. В детстве он запоем прочитывал книги о летчиках - этих мужественных покорителях воздушного океана, и мысленно не раз держал штурвал боевого самолета в своих руках. Этой страстной мечте его суждено было сбыться в 1932 году.

По путевке комсомола его направляют в Оренбургскую авиашколу, которую он с отличием окончил. Как отличного летчика, вдумчивого и исполнительного командира, его оставляют при школе инструктором.

С упоением отдается Малов своей новой работе. Целыми днями он не покидает кабину самолета, терпеливо обучая атому сложному искусству своих учлетов. Курсанты его группы, как правило, первыми уходили ь самостоятельный полет. Затем, как опытного инструктора, его направляют в Тбилиси. Здесь и застала его война. На неоднократные рапорты с просьбой послать его на фронт командование не давало положительного ответа. Но рапорты с такой просьбой Малов писал вновь и вновь. Наконец, после очередного учебного полета, когда мотор был выключен для дозаправки самолета бензином, к кабине подбежал техник и доложил: "Товарищ командир, Вас вызывает начальник школы".

- А зачем, не знаешь?

- Не знаю, товарищ командир.

Сердце Малова учащенно забилось:

- Неужели разрешили на фронт?

Когда Малов в летном комбинезоне со шлемофоном в руках вошел в кабинет к начальнику школы и по-уставному доложил, генерал поднялся, подошел к Малову и, поздоровавшись за руку, сказал: "Хвалю за настойчивость. В виде исключения Вам разрешено отправиться на фронт. Желаю Вам успеха. Надеюсь услышать Ваше имя в сводках Совинформбюро".