Щербень протянул Кириллу маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом.

– Что это? – Кирилл взял подарок, коробка была почти невесомой. Явно – внутри не «Магнум» 45 калибра.

– Что, что? Открой и посмотри! Твой же подарок!

Кирилл открыл коробку – в коробке лежал синий крест, закрепленный на колодке такого же синего цвета, расчерченной красными и желтыми полосами. Центр креста был исполнен в виде круга с гербом, по краю круга шла надпись «За отличие в специальной операции». Рядом с крестом лежала маленькая орденская планка.

– И вот, кстати, это тебе тоже! – Щербень протянул Кириллу красное удостоверение. – Без него медаль недействительна!

– Ух, ты! – Кирилл взял удостоверение, раскрыл его:

.

С двух сторон удостоверения (слева и справа) стояли синие печати ФСБ России и подписи ответственного лица.

– Класс! – Кирилл закрыл удостоверение, осторожно вынул медаль из коробки и повернул ее обратной стороной. На реверсе медали было выбито «ФСБ России» и проставлен порядковый номер медали.

Щербень рядом с Кириллом радовался, как ребенок (как будто это его наградили!):

– А ты завидный жених! Еще только девятнадцать, а уже целых две правительственные награды – причем не самого низкого достоинства и статуса, прямо скажем. Можешь носить по праздникам, но только в узком кругу соратников и единомышленников. Не забывай, ты у нас под колпаком – и у вражеских разведок тоже.

Кирилл поворачивал медаль и так, и эдак – она ему определенно нравилась. Наконец, первые эмоции схлынули, и он задал интересующий его вопрос:

– Павел Иванович! Вероятно, медаль должна означать, что я сделал что-то полезное? Правильно угадал «кротов»? А с какой точностью и кого?

– Всё тебе расскажи! – Щербень вернулся в свое любимое кресло, а Кирилла усадил на диван напротив. – Это, дорогой студент второго курса, чрезвычайно секретная информация, знать ее тебе не положено. И я ничего не скажу, поскольку, еще раз повторяю, незачем. Но ты (с твоими способностями) можешь сам при желании всё посмотреть. Меня просить не нужно. Кстати!

Вид у Щербеня стал совсем заговорщическим. Он порылся в столе и вынул оттуда белый конверт. Протянул Кириллу.

– Здесь пластиковая карточка одного из банков. Пин-код внутри. Небольшая премия из фонда специальных операций – в довесок к медали. Мы решили тебя материально поощрить, принимая во внимание, какие деньги твое видение сэкономило для страны. Опять же, в подробности вдаваться я не имею права, но думаю, что деньги тебе пригодятся. Только не транжирь понапрасну, а инвестируй с умом. И не доверяй многочисленным расплодившимся инвестиционным фондам – они там, можешь не сомневаться, почти все шарлатаны и занимаются исключительно честным отъемом денег у населения. И еще – о шарлатанах и не шарлатанах!

Павел Иванович склонился к серенькому неприметному портфельчику, прислоненному к боковине стола – из портфельчика появилась на свет тоненькая бумажная папка.

– По твоему запросу мы пробили доморощенного индуса, и выяснилось – личность весьма и весьма примечательная. Настолько, что в одном из ведомств состоялось тщательное разбирательство – почему на него до сих пор почти не обращали внимания.

Щербень передал Кириллу папку:

– Посмотри!

Кирилл взял папку в руки – с обложки на него пристально смотрел Основатель Русской Галереи Восточных Искусств Арджун Раджхан.

Щербень включил компьютер и поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Еще раз: парень, оказывается, совсем непрост, ох как непросто! Выходец из смешанной семьи. Папа – чистопородный индус, мама – этническая украинка.

Папа в свое время прославился тем, что чуть ли не первым в СССР стал преподавать йогу для широких трудящихся масс и даже учредил «Институт йоги». Не знаю, как насчет таланта управленца – возможно, он им и не обладал, но йогом действительно был отменным, и к нему ездили со всех концов страны. В общем, по факту имеем исключительно восторженные отзывы и воспоминания от тогдашних его поклонников. Но вот незадача.

В самом начале девяностых нашего йога (отца Арджуна Раджана) застрелили. Дело до сих пор не раскрыто. Темное дело, и есть определенные подозрения, что его смерть как-то связана с пакистанской разведкой. Чего сидишь, как неродной? Кипяти чайник, мне налей черного с лимоном, а себе – какого хочешь! А я пока продолжу.

Кириллу, заворожённому рассказом Павла Ивановича (и все еще находящемуся под впечатлением от полученной награды), потребовалось добрых пятнадцать секунд, чтобы понять – ему предлагают переключиться на быт. Осознав сей факт, он подскочил с дивана, как перепуганный страус, чем вызвал у Щербеня громкий добродушный смех.

– Так вот! Йога застрелили, мама Арджуна осталась совсем без средств к существованию и с малолетним сыном на руках и была вынуждена уехать из Москвы к родственникам на Украину – в маленький и задрипанный городишко Черновцы (действительно задрипанный – хотя он и является областным центром). Если ты не в курсе, городок находится на расстоянии всего лишь в сорок километров от румынской границы – но это так, для общих знаний. И здесь случилось нечто, о чем мы пока не имеем четкого представления.

Не прошло и двух лет, как мама Арджуна перебирается в Индию – в штат Пенджаб, что граничит с Пакистаном. Этот штат весьма примечательный. Чем, как ты думаешь?

– Не знаю! – Кирилл пожал плечами. – Сделаю предположение, что поскольку Пенджаб находится на границе с Пакистаном, то там – перманентные волнения и перманентное состояние гражданской и этноконфессиональной войны. Об этом, вроде, даже по ящику время от времени говорят!

– А вот и неправильно! – Щербень принял из рук Кирилла большую кружку горячего чая и с удовольствием отхлебнул. – Конфликт тлеет в штате Джаму и Кашмир, населенном преимущественно мусульманским населением – и у мусульман с индусами постоянные недопонимания. Кроме того, индийская принадлежность штата оспаривается китайцами и пакистанцами – отсюда вечные приграничные стычки и даже локальные короткие военные действия. Но мне нравится ход твоих мыслей – особенно, твоя ссылка на «этноконфессиональные войны». Я не уверен, например, что среднестатистический московский студент способен повторить эту фразу без запинки. И ведь ты не на политолога учишься – и не в МГИМО. Технарь, а кое-что знаешь! Но продолжу.

Штаты Джаму и Кашмир и Пенджаб отличаются друг от друга, как небо и земля. Первый, как я уже сказал, населен мусульманами, второй – преимущественно сикхами. Что можешь сказать о сикхах?

– Немного! – Кирилл сел на диван и захрустел печеньем. – Слышал где-то, что это – народ воинов, и они – отмороженные на всю голову.

– Что ж! Уже кое-что. Ты не против, если я проведу для тебя небольшой экскурс в историю? Опять же, для общих знаний?

Кирилл, конечно, кивнул без раздумий. Интересно! Тем более рассказчиком Щербень был первоклассным.

Павел Иванович ненадолго отвлекся, прочитал пару писем и настучал на клавиатуре ответы. Переговорил с кем-то по телефону, а Кирилл как раз допил чай и доел печенье.

– Сикх – это последователь дхармической религии (сикхизма), возникшей на северо-западе Индии (на территории современно штата Пенджаб). – Щербень выключил компьютер и вернулся к разговору. – Дхарма, кстати – философский термин, который невозможно точно перевести на русский язык (и на любой другой язык тоже). Дхарма включает в себя такие понятия, как закон, порядок, долг, справедливость. Можно сказать, что дхарма – глобальное положительное нечто, которому нужно следовать и к которому нужно стремиться. Глобальная нравственная установка – глобальный абсолют.

Появление сикхизма явилось результатом протеста некоторой части населения Индии против кастовой системы индуизма и политического господства мусульманской династии Великих Моголов, которые в то время правили этими землями. Сикхизм – самостоятельная религия, возникшая в среде индуизма и ислама, ее возникновению способствовало взаимовлияние этих двух религий.