Лятиф Сафаров. Азербайджанец из Баку. Веселый, темпераментный, со страшным акцентом. Очень по-дробно-многословный.

Лия Дербышева, уже окончила МЭИ. Серьезная, но иногда вдруг взрывается смехом. Стремительная, малоконтактная, из тех, про кого говорят "Шутки в сторону!".

Лева Кулиджанов, его перевели к нам с другого курса. Так же плохо одет, как большинство из нас, но часто говорит о прошлой шикарной жизни, и я люблю его слушать.

Аркаша Ушаков. Деревенский. Видели его пару раз, все время говорит: "Уезжаю сено косить" или "Еду ставить избу". Так оно или нет, но мы уважительно молчали.

Иосиф Ольшанский. Серьезный юноша, медлительный. Часто в пример приводит систему Станиславского, о которой никто из нас толком не знает. Мы его прозвали "Система".

Валя Вирко. Случайная блатная девочка, очень элегантная. На сборищах может танцевать до упаду и говорить, пока не кончится слюна.

Наташа Соболева. Окончила педагогический, из Костромы. Очень толковая, серьезная. Держится особняком.

Вот таких нас набрали. Что-то с нами будет через шесть лет? Пока что все полны энтузиазма и готовы завоевать мировые экраны.

11 октября. Сегодня мы Козинцеву читали наши биографии, чтобы он с нами познакомился и мы друг с другом. Ростоцкий читал про себя очень интересно, в конце, не дочитав, в том месте, где про атаку, чуть не зарыдал и вышел из аудитории... Было очень тяжело. После него рассказ другой девочки показался бледным и неинтересным.

12 октября. Сегодня на режиссуре (Козинцев, Хохлова, Кулешов) читал биографию я, все смеялись, а потом Козинцев сказал, что мне нужно повзрослеть. Ну что ж.

[14 октября. Днем был в институте, ничего не делали, удрали с русской литературы. Дома жрать нечего, ходил в магазин, но ничего не добыл.]

18 октября. Дали задание: описать характер человека по окружающим его вещам. Когда я это рассказал, Лиля Юрьевна вытряхнула свою сумку - смогу ли я описать ее характер по содержимому? Там оказались: рецепт для краски волос, расписка о внесении денег в фонд помощи детям фронтовиков, жетоны на сдачу бутылок, пенсионная книжка, рецепт, коробка пирамидона, пачка папирос, карандаш, продуктовая карточка, письмо, записная книжка, губная помада, гривенник, доверенность на получение денег, трамвайный билет и гребенка. Какой же у нее характер?

Вечером сидел дома, мыл посуду и читал.

19 октября. Выпускник Натансон защищал диплом по режиссуре. Мы все набились в зал, так как никогда не видели, как это бывает. Он снял "Грозу" по Марку Твену. Ставил комедию, но никто не смеялся. Тем не менее диплом дали.

Вчера был новый преподаватель по истории театра, который сказал, что терпеть не может кино. Гм-м...

По истории кино смотрели немой "Человек и ливрея" с Эмилем Яннингсом, он очень здорово играет. Вечером в "Художественном" смотрел "Песнь о России" с Робертом Тейлором. Американский дирижер приезжает в Россию и женится на колхознице. Играют и снято хорошо, но все вместе взятое - чушь собачья.

20 октября. Сегодня опоздал в институт, так как долго стоял за хлебом. Ужасно холодно в аудиториях, сидим в пальто, как Азаров, или в ватниках, как я. Сергей Васильевич Комаров, замдиректора, который читает нам зарубежное кино, попросил нас разгрузить машину с углем и асбестом, а в награду показал "Гибралтар"* Штрогейма и "Иезавель" с Бетт Дэвис. Вторая картина замечательная. Дома не горит свет.

21 октября. Сегодня с Александрой Сергеевной Хохловой (она ассистент Козинцева) обсуждали наши работы на тему "Человек и среда", и в самый разгар споров, когда никому ничего не ясно и все в тупике, она говорила: "Все понятно! Дальше!"

23 октября. Эйсымонт привез свой новый фильм "Жила-была девочка". О ленинградской блокаде. Но не чувствуется страшного голода и ужасов, картина так себе. Потом была дискуссия. Кулешов сказал, что много сюсюканья. Эйсымонт был страшно пьян, залез на стол и кричал: "Встать, когда в зале сам Кулешов!" Мы очень смеялись, что было неуместно, учитывая тему фильма, но не могли удержаться при виде всей этой петрушки.

В воскресенье ходил на спектакль Анны Гузик "Маленькая мама". И оперетта, и труппа - буза, но Анна Гузик блестящая актриса типа Вертинского - движения, руки, мимика... Мне страшно она понравилась.

24 октября. На военном деле получил два, так как не смог собрать и разобрать затвор винтовки. Удивительный тупица. С горя пошел на "Детфильм" наниматься в "Отцы и дети". Вошла ассистентка и сказала: "Его мы кинем в эпизод", и мне стали подбирать и примерять штаны.

Сильва Горовиц сказала маме: "Я безумно люблю ходить в кино, потому что там не надо думать, что надеть".

28 октября. У нас на Разгуляе, там, где раньше был Гастроном, открыли коммерческий магазин. Зашли с Рязановым, понюхали, ужаснулись ценам и ушли. (Кажется, так во сне городничего из "Ревизора" - пришли две крысы, понюхали по углам и ушли.) При нашей стипендии 140 рублей:

масло - 1100,

мясо - 350,

сахар - 500,

конфеты - от 500 до 1500 ("Мишки"),

лимон - 60,

пачка печенья - 120,

картошка - 30.

Хлебом и мукой не торгуют в коммерческих.

1 ноября. Опаздывая, выскочил из дома как угорелый, и забыл кошелек с талоном на обед. Весь день голодный. На режиссуре была неразбериха, Хохлова не знала, чем нас занять, и говорили про сумасшедший дом. Съездил домой, дома еды не было, а потом снова поехал сниматься на "Детфильм" в "Поединке" к Легошину. С нашего курса снимался Лева Кулиджанов и девочки с актерского. Массовка на почтамте. Режиссер был спокойный, а оператор и звукооператор очень кричали. Было холодно, но интересно, а главное - получу деньги!

3 ноября. Была дневная съемка у Легошина, снимали вестибюль гостиницы "Москва". Беседовал с какой-то девицей на заднем плане. Потом побежал на новую картину Пырьева, он привез показать студентам "В шесть часов вечера после войны" - музыкально-лирический фильм по сценарию Гусева и Пырьева. Почти весь в отвратительных стихах. Не война, но оперетта. Поют ни к селу ни к городу. Хуже всего сценарий, а фильм снят неплохо. Ладынина плоха, а Самойлов и Любезнов играют хорошо. Конец войны, который мы так ждем, показан каким-то необыкновенно крупным салютом. Музыка неплохая, но марш артиллеристов ("Из сотен тысяч батарей за слезы наших матерей") написан почему-то в ритме... канкана. А вальс понравился. Домой пришел ни жив ни мертв от голода.

4 ноября. Л.Ю. сказала про С.Кирсанова: "Ну его, опять он будет рассказывать, как гладит свои брюки и выводит пятна, я его пятна уже знаю наизусть; и как Рая быстро снашивает вещи, а он носит долго. Ну его!"

[Дочитал "Блеск и нищету куртизанок" Бальзака. Мне у него не нравится, что все романы о деньгах, и хоть деньги играют громадную роль в жизни людей, но читать об этом противно. Миллион действующих лиц, я запутываюсь, когда "люди называются на одну букву".]

[6 ноября. Сегодня решили устроить вечеринку в складчину у Вали. Было человек 16, много незнакомых, пили, танцевали, пели, было безумно омерзительно! Скука дикая, сидели всю ночь, и уйти нельзя было. Клянусь никогда больше не ходить на ночные сборища, когда много народу и в незнакомые места.]

7 ноября. Был институтский вечер в Доме актера, стены украсили шаржами, на одном из них я в синем фраке:

Мадам, уже падают листья,

И осень в смертельном бреду,

О, где ты, искусство чистое,

Не в ВГИКе ль тебя я найду?

Это сочинил наш студент Леня Ольшанский.

11 ноября. Ходил с Иркой в Театр миниатюр на обозрение "Где-то в Москве". Есть смешные сценки, понравилась Миронова, но во всех программах она одинаковая. Уж не это ли называют "своим почерком"?

15 ноября. На режиссуре Хохлова велела мне читать свою работу про психбольницу. Никто ничего не приготовил, и я отдувался за всех. Задали несколько вопросов. У меня недовольство работой и плохое настроение.

17 ноября. Мама уехала на концерты с Ильей Набатовым. Вечером в Камерном "Раскинулось море широко", неинтересно, все в одинаковых кителях и друг от дружки не отличить.