– СИССЧВ не равно ФСДЮ! – Кирилл два раза повторил аксиому вслух и поразился, насколько глухо и тоскливо звучит его голос, – это ты верно заметил, Копченый! – ему вдруг захотелось воспроизвести знаменитый диалог между Жегловым и вором-рецидивистом Бесяевым (а заодно и с Шараповым), – верно! А вот выйди на улицу и спроси любого встречного, чья правда лучше: СИССЧВ не равно ФСДЮ или СИССЧВ равно ФСДЮ! И что он тебе скажет по этому поводу!

– Короче, Кирилл Борисович, быть тебе выгнанным с позором! Вот только интересно, а как Сирена собирается все это изучать? – Кирилл вспомнил поруганную и незаслуженно забытую передачу «Самый умный» на СТС с Тиной Канделаки и сочное определение примитивного уровня интеллекта, обычно вызывавшее приступы бурного веселья среди участников и конкурсантов – «креведко». Сейчас он чувствовал себя именно как «креведко», но оставалась-таки надежда – исключат не его одного, но и еще кого-нибудь.

– Врешь – не возьмешь! – Кирилл вдруг так озлобился, что от напряжения у него свело скулы, – а вот фигвам, посмотрим, кто будет смеяться последним! – он взглянул на часы – время выходить. – Нужно в понедельник отдать Бобровникова обратно ТАПку и сказать, что уже прочитал! Пускай завидует!

– Ну что, готовы? Пообедали, подкрепились? – Георгий Сергеевич был весел и выглядел свежо, – второй выход Марлезонского балета под названием: «Галопом по седьмому-4 и седьмому-5»! – А ты почему такой невеселый? – он обратился к Кириллу, на что тот только помотал головой – дескать, все нормально! – Ну, тогда пошли!

В принципе, седьмой-4 ничем не отличался от седьмого-3 – за единственным исключением: стены в коридорах и в аудиториях были выкрашены в идеально белый цвет, который резко контрастировал с матовым светло-желтым на других этажах.

– Колер выбран не случайно: белый цвет (за него тяжело уцепиться взгляду) раздражает не хуже ярко-оранжевого, т. к. ассоциируется у нас с больницей, с присутственными местами и даже с уборной, извините за моветон! Поэтому мы не могли этим не воспользоваться.

В нашем случае белый – дополнительный раздражающий фактор, с которыми студенты третьего и четвертого курсов должны уметь справляться. Помимо специальных дисциплин (я не хочу пока вдаваться в подробности) они изучают психологию, нормы общественного поведения, принципы управления массами – в том числе и тренируют способности нивелировать внешние воздействия.

– Кстати, – Георгий Сергеевич на секунду приоткрыл дверь аудитории 74Л1 и быстро захлопнул, – сейчас у них занятия, так что мы не будем им мешать, а просто пройдем по коридору туда и обратно и посмотрим на кафедры. Но хочу сразу предупредить – ничего интересного вы для себя не увидите! В отличие от седьмого-3 здесь все названия скрыты под шифрами – распоряжение руководства, и мы обязаны исполнять!

Этаж и в самом деле отличался от седьмого-3 только цветом: расположение аудиторий и кафедр точно такое же, единственно – библиотеку совместили с читальным залом. Слева напротив библиотеки через коридор была тяжелая железная дверь, на которой висела табличка «Крайне опасно! Хранилище ПК». Кирилл мельком бросил на нее взгляд и пошел дальше – понятно, что за дверью находится склад компьютеров и прочего учебного и научного оборудования, вот только почему опасно?

Названия кафедр, как и предупреждал Георгий Сергеевич, были скрыты под шифрами – 74К71 – 74К77 (пропустив 74К76). В общем, ничего интересного, и группа быстро переместилась на седьмой-5.

Кирилл ожидал и здесь увидеть нечто подобное предыдущим этажам, и он не ошибся. Впрочем, различия все же были. Вместо двух аудиторий справа и слева по стенам шел ряд дверей с обеих сторон – без номеров. Кафедр было всего четыре, и они точно также остались безымянными. На дверях висели скромные таблички «Кафедра» и больше ничего. Но зато на седьмом-5 находились четыре Спецсекции 75С1 – 75С4. Всё строго – никакого вычура и полная секретность.

– Вот мы и закончили! – Георгий Сергеевич повел группу обратно в холл общежития. – На шестой и седьмой этаж имеют доступ только преподаватели и сотрудники, так что вам еще не скоро представится возможность увидеть их воочию. Впрочем, вкратце вы уже с ними ознакомлены, поэтому считаю, что ваше любопытство удовлетворено.

– Последнее на сегодня. Наверное, вас интересует степень свободы, которую мы готовы вам предоставить. Проще говоря, куда вы можете ходить, а куда не можете, и когда, и что делать, и как быть. – Георгий Сергеевич подождал, пока студенты рассядутся, вытащил из портфеля тонкие книжечки и раздал их. – Ваш персональный гид: «Памятка студенту ФИТС. МГТУ. Москва 2014. Тираж 7 экз.»

– Прошу внимательно ознакомиться и следовать правилам дословно. И никаких вольностей! Конечно, у нас, слава богу, не тюрьма, но, согласившись учиться здесь, вы обязаны соблюдать наши законы – они не такие жесткие, как кажутся! Вот так-то!

– Ну, до встречи! – судя по всему, Георгий Сергеевич не собирался тратить много времени на казенные разговоры, – на охране в центральном холле на седьмом-3 уже готовы ваши корочки, так что можете получать и считать себя полноценными студентами! Запишите мой номер телефона, – зам. декана продиктовал десять цифр, – обращаться в любое время с десяти до десяти кроме воскресенья! Должен же быть и у меня выходной! Всем пока!

– «Памятка студенту ФИТС», – Кирилл с интересом раскрыл «персонального гида» и громко рассмеялся. На первой странице был изображен одноглазый, с черной пиратской повязкой йог в желтом тюрбане на голове, сидящий в позе лотоса с расслабленным и явно пьяным выражением на лице. Рядом с ним валялась пустая бутылка из-под водки, а внизу под йогом шла надпись: «Помни, студент, ты – не такой! Распитие спиртных напитков строго запрещено!»

Кирилл быстро пролистнул страницы и убедился, что весь гид выполнен в стиле отвязанного комикса – здесь были и рисунок крадущегося мимо будки с охраной студента с часами на заднем плане, которые показывали 22–05 («Помни, вход на территорию факультета строго до 22–00, за опоздание два дополнительных ДЗ по «козе»!), и картинка с милующейся парочкой, на которую укоризненно смотрит библиотекарша, уж очень сильно похожая на ТАПка («Поцелуям – поцелуево, студентам – студентово, а ну быстро марш по своим комнатам! Провинившимся – трудовая повинность: четыре часа в компании Филлипыча, нужно же поддерживать территорию факультета в чистоте!»), и даже изображение настоящего «ботаника» – в очках и домашнем колпаке, который склонился над книгой Бобровникова («Вот это молодец! Он не боится трудностей, но любит их преодолевать!»)

Когда Кирилл закончил, настроение у него было великолепным. Оказывается, здесь не только пугают, но и любят посмеяться – такого веселого гида он прежде не встречал. – Жалко, что родителям не покажешь! – само собой, с территории факультета ничего выносить было нельзя.

Остаток дня Кирилл провел в одиночестве – он был полон впечатлениями и общаться с кем-то дополнительно ему не хотелось. Он поужинал, попытался немного полистать Бобровникова, но не выдержал и быстро уснул. Если он что и понял из этой «занимательной» книги, так это то, что она является неподражаемым снотворным, эффективнее которого человечество еще не придумало!

Дома его ждал допрос с пристрастием. Вся семья, включая дедушку– профессора и бабушку на пенсии, собралась, чтобы отметить зачисление внука на секретный факультет, про который ничего неизвестно – кроме того, что он есть, и после окончания учебы все в жизни Кирилла будет хорошо.

Кирилл никогда не думал, что у него такой твердый характер. Он даже испугался, что его скрытно закодировали на неразглашение информации – на все вопросы он только отрицательно вертел головой и отвечал твердым «Нет»! И в конце концов от него отстали, но на лицах родных явственно читалось разочарование и даже некоторая тревога.