Ребята затихли. Я рассчитывал, она обидится. Не обиделась.

- Невежливый ты мальчик! - говорит. - Ну, ладно, так и быть, скажу. Это новые таблетки. Как только человек проглотит, перестает хулиганить...

Класс насторожился. Мишка Гаврилов даже перестал крутить пуговицу у Людки на фартуке. Он перестал вовремя, потому что пуговица уже висела на одной нитке. А экскурсовод смотрит на меня в упор и спрашивает:

- Хочешь попробовать?

- Нет, - отвечаю, - я неисправим.

Девчонки захихикали, а ребята из солидарности молчат.

- Не надо мне зубы заговаривать. Про меня соседка сказала: "Куда глядит ихняя школа?.. Только в гробу этот тип перестанет хулиганить". Вот это правильно. А вы - таблетки...

Экскурсовод пошла в другой зал, класс за ней. Ну и я. Делать абсолютно нечего, веревочку потерял. Порылся в карманах: может, гвоздик завалялся - в спину Птичкину ткнуть. Но и гвоздика нет.

Стал я думать про таблетки от хулиганства. Что, если это правда? То есть, скорей всего, нет. Но вдруг? Имею, скажем, я такие таблетки. Само собой, мне они ни к чему. Даю я их небезызвестному Ваське Гоголю из 5-го "А". И... беру его на перевоспитание. После вся школа будет удивляться. За пять минут сделал из него человека.

Я понял, что мне дозарезу необходимы таблетки. Может, за ними я и пришел сюда. Но кто мне их даст? Остается одно: взять. Думаете, я не знаю, что чужое брать нельзя? Знаю не хуже вас. Но ведь я не для себя!

Тихо, чтобы не оторвать от важного дела экскурсовода, пячусь назад. Скользнул в соседний зал и был таков. Теперь быстрей, чтоб староста меня не хватился. Только бы экскурсовод рассказывала поинтереснее!

Вот и таблетки. Лежат на столе. Я подождал, пока тетечка, которая круглые сутки караулит экспонаты, зевнула и прикрыла глаза. Схватил прозрачный пакетик и - в карман. Ругайте меня последними словами. Назовите даже дураком. Правильно. Но ведь я хочу, чтобы Васька Крынкин, по кличке Гоголь, стал человеком!..

- Усов! - услышал я строгий голос Аллы Борисовны. - Экскурсия тебя не касается?

- Касается, - безропотно сказал я и стал догонять ребят. Увидев меня, Мельникова наклонилась и прошептала:

- Ты что, Ус, бегал за мороженым?

- Ага, - сказал я.

- Шоколадное? - с завистью зашептала она.

Я поднял вверх большой палец. Моя рука лежала в кармане на таблетках.

Потом экскурсия кончилась. Нас повели в гардероб. Я забыл про таблетки, не до них. Надел свою шапку, сверху шапку Сонкина, а на нее Светкин капор. Визгу было! Пришел домой. Дома, как всегда, никого. Заглянул в портфель уроков полно. До прихода бабушки лучше, само собой, не делать. Все равно не поверит. Это уж как пить дать. Может, сбегать на часок во двор, банку из-под гуталина клюшкой погонять? Но вчера Сережке из седьмого подъезда банкой ухо поцарапали. Теперь старушки следят, чтоб в хоккей не играли. Да и темно уже, все по домам разбрелись.

Сидел, сидел на кухне один. Вспомнил, вытащил таблетки. Беленькие. Вроде ничего особенного. А если и вправду в них что-то есть?.. Ждать до завтра, чтобы на Гоголе проверить, или не ждать?.. Посмотрю, что будет. Все равно делать нечего.

Положил таблетку на ладонь. Взял в буфете чашку, налил из крана воды. Была не была! Бросил таблетку на язык и скорей запил водой. Чуть не поперхнулся. Какая она на вкус, спрашиваете? Вроде сладкая и горчит чуть-чуть. Выдумают, ей-богу! От хулиганства, а!..

Допил воду, сижу на стуле и жду, что будет. Что-то вроде загудело. Нет, это унитаз за стеной заурчал.

Долго я ждал, так ничего и не ощутил. Правда, хулиганить не хотелось. Совсем. Наверно, немного подействовало. Раз делать было абсолютно нечего, сел за уроки. Сделал арифметику, начал русский.

Тут бабушка пришла. Скоро котлеты сделает. Мы всегда с ней котлеты едим. Она говорит, что котлеты - лучшая еда на двоих. Это она намекает, что нас с ней бросили. Что поделаешь, если отец раздвоился и теперь в другой семье. Там у него двое детей. Я его редко вижу. А мать в Сибирский филиал института перевелась, меня у бабушки оставила.

Бабка сегодня странная. Веселая. Не стала кричать, говорит:

- Ты небось голодный? Сейчас котлеты поджарю. Уроки сделаешь - в кино пойдем. На четыре часа. В Доме культуры новый фильм.

Я пошел в ванную. Дай, думаю, посмотрю в зеркало. Может, у меня на лице заметно, что я таблетку принял. Никогда меня бабка в кино не звала. Смотрю: на лице вроде ничего, пятен никаких нет.

Сел уроки доделывать. Потом сходили в кино. Мороженое ели. После еще в книжный зашли. У бабки, оказывается, получка. Тридцать пять рубликов чистеньких. Купила мне книжку. Я ее читал, пока спать не легли. Интересная, между прочим, книжка. Из-за нее я забыл следить за тем, что со мной будет от того, что я таблетку принял.

Бабушка утром уходит на фабрику к семи.

- Усов, - шепчет она на ухо. - Вот тебе два рубля. Купишь батон, масла, котлет. Если успеешь, кровать прибери и посуду вымой.

Потом я заснул. А проснулся, потому что будильник звонил.

Умылся я, оделся, котлеты съел, хотел в школу идти. И жалко мне мать стало. Если б от вас муж ушел, вы бы не смеялись. Она одна, хотя и молодая совсем. Это я у нее хомут на шее. Куда ей меня деть? Вот бабка со мной и мыкается.

Вымыл посуду, постелил кровать. В школу пришел - звонок уже отзвонил. Вошел в класс, Алла Борисовна спрашивает:

- Ты что, Усов?

Хотел сказать, как всегда: проспал. Но после вспомнил:

- Да я посуду мыл!

Мальчишки засмеялись. Училка на них цикнула, а меня за опоздание похвалила. Но не успел я на место сесть, спрашивает:

- А как у тебя с домашним заданием, Усов?

- Сделал, - буркнул я и испугался.

- Анекдот! - сказал кто-то на задней парте, и снова в классе засмеялись...

Ну, а после все уже неинтересно. Пошел и ответил. Алла Борисовна жирно мне в дневнике четверку вывела. Вот влип в историю! Сколько помню, никогда больше тройки не получал. Сидел, в кармане таблетки нащупывал и все думал, пока на большой перемене кто-то не стукнул меня по плечу. Оглядываюсь Гоголь.

- Ты что, как вареный рак, сидишь? Пошли на чердак курить?

Курить мне всегда противно. Но нельзя это показывать. А тут еще таблетки... Чего , думаю, один страдаю? Сейчас я тебе, Гоголь, такую пилюлю подсуну! Будешь четверки получать и посуду мыть.

Пришли на чердак.

- Слушай, - говорю, - я таблетки такие достал на выставке! Вместо сигарет действуют.

- Врешь! - говорит.

- Официально, - говорю. - Попробуй.

Вынимаю таблетки и одну даю ему. Он положил на язык.

- Сладкие, - говорит. - Тьфу!..

И выплюнул. Закурил.

- Дурак! - говорю. - Чего ты понимаешь? Не хочешь, я один буду сосать.

И съел еще таблетку. Все равно уже действует. По географии с одной таблетки на четверку натянул. Два урока прошло, а меня ни разу не выгнали.

Ушел я от Гоголя. Сидел на русском и вдруг почувствовал, что боюсь. Волнуюсь, и все. Никогда со мной такого не бывало. А тут Светка Мельникова (кто ее просил?) говорит:

- Усов сегодня все уроки выучил! Спросите его, а?!

Противно себя чувствуешь, когда краснеешь. Но ответил. Даже сам удивился.

Из школы я пошел в магазин, все повторял:

- Батон, масло, котлеты. Батон, масло, котлеты...

А то забудешь еще! Вдруг кто-то у меня портфель выбил из руки. Оглядываюсь: Гоголь. Я таких шуток не прощаю. Поднял портфель и ему по спине врезал. Васька аж охнул. Подумал я и для памяти еще раз. Жаль только, из-за этого про масло забыл. Батон помнил, котлеты помнил, а про масло забыл. Только дома вспомнил и жарил котлеты на воде. Тоже ничего получилось.

Ребята в окно кричали, звали в хоккей играть - не пошел. Я, говорю, болен. Лечусь. И таблетки показал. Только головами качали.

Сел было за уроки. Таблетки все нейдут у меня из головы. Вот сила какая в медицине! Интересно, сколько это будет продолжаться? Не век же! Тройчатку выпьешь, а через неделю, если об лед треснешься, голова опять трещит.