И оттого что-то тревожное и особенное чувствовалось в тихом голосе Террела, когда раньше этой ночью он послал свой вызов Первому Знаку Морину.

– Вызовите Высокого Лорда, – проговорил Террел, следуя за помрачневшим и осунувшимся Лордом Морэмом в направлении Палаты Совета Лордов. – Опасность нависла над великанами Прибрежья. Он это видел.

Да, Лорд Морэм видел это. Провидец и оракул Совета, он описал погибель Бездомных, что рыщет в их поисках повсюду от Ревлстона до Коуэркри – погибель не столь отдаленная, грозящая нагрянуть чуть ли не в течение ближайших дней. Когда Высокий Лорд и весь Совет собрались в палате Совета, Морэм поведал всем о своем видении. Безрадостен и мрачен был его рассказ, погрузивший слушателей его в печаль и горестные думы.

В этом Корик хорошо знал Лордов. Ведь что бы ни случилось, верой и правдой, бессонно и неотлучно служил он Совету вот уже два тысячелетия: он понимал, что жгучая боль в сердцах Гирима, Каллендрилла и Морэма, суровая решимость Шетры и Вереминта, тревога Лордов Аматин, Лерии и Тревора родились из-за заботы о жизнелюбивых Бездомных – заботы настолько глубокой и древней, как сама преданность и дружба между великанами и страной. Но Корик помнил и о другом, ужасном и неумолимом. Порча замышлял войну против Совета, и угроза ее была столь неминуема, что несколько дней назад Высокий Лорд почувствовала необходимость вызвать Неверящего из его мира. Но сейчас все помыслы Страны были обращены к Прибрежью. Вот уже три года прошло с тех пор, как безмолвие пролегло между великанами и Ревлстоном.

Молчание в течение года – дело обычное, и первый год не внушал опасений. Но второй год породил тревогу и беспокойство, и в Прибрежье были посланы гонцы. Никто из них не вернулся. В год третий на поиски великанов был снаряжен Дозор – и никто его больше не видел. Не желая более рисковать своей Боевой Стражей, Высокий Лорд повелела Лордам Каллендриллу и Аматин отправиться с вестью о тревоге Страны на восток. Но они были отброшены назад Сарангрейвской Зыбью, и безмолвие царило как и впредь. Так Совету давно был ведом страх за Судьбу Великанов, как и за свою собственную.

Однако видение Лорда Морэма подкрепило опасения.

Высокий Лорд ни мгновенья не сомневалась, решив выслать отряд на подмогу великанам. Погибнуть, но спасти. Однако орды Порчи не сегодня, так завтра могли двинуться войной на Лордов, очерняя и разрушая все на своем пути, и поэтому лишь несколько воинов и совсем небольшие силы возможно было высвободить с защиты Страны. Итак, миссия была возложена на Стражу Крови. Первый Знак Морин избрал старшим в этом нелегком походе Корика, а Высокий Лорд перепоручила миссию Лордам Гириму и Шетре. Гирим, сын Хула, всегда отличался излишней тучностью, был веселого нрава и любителем пошутить, никогда не чурался плотских удобств и удовольствий, любил хорошо поесть и всегда питал искреннюю любовь к великанам. Шатра, супруга Вереминта, покидала Ревлстон с затаенной в душе горечью и в печали, ее боль за собственного мужа, которого терзали сомнения и неверие в самого себя, настолько извела ее, что теперь она еще больше, чем обычно, походила на нахохлившуюся хищную птицу. Конечно, слишком малые силы были посланы на восток, ведь неведом путь Порчи, и кто знает, не суждено ли путникам столкнуться на своем пути с его злобой и ненавистью. Уж кому-кому, а Страже Крови не стоило и напоминать о том, что есть только две дороги, что могут привести Презирающего на запад: одна пролегает южнее Анделейна, а затем проходит севернее Ревлстона, и другая, что уходит к северу от Горы Грома и дальше тянется на запад через Зломрачный Лес. И дорога Корика к Прибрежью также вела через Зломрачный Лес.

Хотя путь Порчи и оставался неизвестен, Стража Крови не питала по этому поводу угрызений совести. Корик и его люди не были связаны клятвой ведать неведомое: от них требовалось только победить или погибнуть. Душа их избегала сомнений, а здравый смысл не оставлял их даже в самые трудные минуты.

Когда Корик покинул Палату Совета, он без лишних колебаний избрал себе попутчиков. Он не сомневался в своем выборе: Стражу Крови единил союз доблести и отваги, и каждый ее воин мог быть избран или заменен другим, при этом ничем не поступившись в своем служении Клятве. Все же на этот раз он был более трепетен, принимая свое решение. Керрин и Силл были призваны им как само собой разумеющееся; они хранили под своей опекой Шетру и Гирима, едва те вступили в Совет. Затем он избрал Ранника и Прена, кто были старейшими представителями двух древнейших родов харучаев, хо-ару и нимиши, что в горных твердынях своих жилищ поколениями вели упорную вражду друг с другом, пока Узы Братства не объединили их. Еще десять человек он призвал разделить с ним миссию, то были воины из молодых Стражей Крови, он отобрал их по справедливости, по пять человек из каждого рода. Среди них был и Тулл – самый младший из Стражи Крови.

Еще раньше, когда Лорд Морэм с разведкой побывал в Испорченных Равнинах и возле Огнеубийцы, но сам едва спасся, обратившись в бегство, все Стражи Крови, сопровождавшие его, погибли. Как то велит Клятва, ранихины отвезли павших к Ущелью Стражей и в Западные горы, чтобы похоронить их в родных могилах. А харучаи послали новых воинов заменить погибших. Тулл был среди них. Он был многими столетиями моложе Корика.

Клятва также связывала его, ограничивала его свободу, подкрепляла силы и удерживала его ото сна. В этом он был равен любому другому Стражу Крови, но он не знал великанов, как его старшие товарищи. Поэтому Корик и выбрал его. Пусть Тулл воочию убедится в безупречной верности и преданности Стражи Крови, да и в том, что доверие к великанам не способно осквернить даже такое могучее Зло, как Порча.

Пока он бесшумными шагами ступал по коридорам Ревлстона, мысленно рассылая вызовы, он обдумывал преимущества того, чтобы взять с собой Моррила или Корала. Эти Стражи Крови опекали Лордов Каллендрилла и Аматин;

Моррил и Корал сопровождали вверенных под их защиту Лордов, когда те пытались добраться до великанов, но были отброшены назад темной силой Сарангрейвской Зыби. И Моррил и Корал уже были знакомы с теми опасностями, что теперь подстерегают миссию Корика. Но Корик уже слышал все, что оба стража могли бы поведать о поджидающих их на пути злых силах и трудностях.

Да и было у них нерушимое право: оставаться подле Лордов, которых они опекали.

Выбор был завершен, и Корик направился туда, где мог встретиться со своими товарищами – единственное место в Ревлстоне, предназначенное для Стражи Крови. Это была просторная плохо освещенная зала с прочными массивными стенами и шероховатым грубым полом, по которому никто не смог бы ступать босиком, кроме закаленных Стражей Крови. Зала служила им в том виде, как она есть, была ничем не обставлена и безо всяких прикрас. Все, в чем нуждались воины-харучаи – это просторное прибежище с грубым полом и защищенное от лишних взоров. Корику не пришлось долго ждать избранных им спутников. Они явились быстро, но без признаков спешки, ибо слово о видении Морэма долетело до них вперед призывов Корика: они слышали его в мысленных разговорах харучаев, в приказах Лордов, в измененной ускоренной пульсации ревлстонских ритмов. Однако, когда Керрин и Силл, Ранник и Прен, Тулл и остальные собрались вокруг него, Корик все же решил не торопить события и поговорить с ними. Миссия, которую возложил на него Первый Знак Морин, возможно, была значительней и тяжелей любого другого бремени, что возложила на свои плечи Стража Крови в этой войне. Они приносили Клятву оберегать Лордов, пока еще жив Совет; но редко когда кому-либо из Стражей Крови отдавались приказы, не связанные с их прямыми обязанностями. Но миссия к великанам все же была вверена харучаям. Погибнуть, но спасти. И чтобы принять столь необычный наказ, Корик и собрал своих братьев вокруг себя, дабы совершить древние ритуалы.

– Верность! – приветствовал он их.

– Сила и верность! – отозвались они.

– Хей! Приветствую вас, избранные мои братья, – снова вступил Корик.