— Нужно идти, — убеждала себя Искра, делая новый шаг. — Нужно идти… Нужно идти.

Неожиданно девушка споткнулась о древесный корень и рухнула на землю; непонимающе подняв взгляд, она увидела, что все вокруг в золе, словно недавно был пожар. Сердце неприятно екнуло, и Искра начала осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что же именно заставляет её волноваться. Послышался сдавленный стон, и девушка увидела тело человека. Искра бросилась к нему, в этом обгорелом теле узнав Андрея Николаевича; сейчас в её душе появились противоречивые чувства: с одной стороны, она понимала, что это ужасно, но, с другой, была рада, что на месте старика не оказался её брат. Искра ненавидела себя за собственные мысли, но ничего не могла с собой поделать.

— Искра, — прохрипел старик, смотря на размытый образ девушки, что появилась перед ним. — Прости, я не смог уберечь его, они забрали Константина.

— Тише, вам нельзя говорить, — дрожащими руками девушка приподняла голову старика и поднесла к его губам флягу с чистой водой.

— Не стоит, мне уже не помочь, и твоему брату… тоже.

— Глупости. Я верну его, обязательно верну!

— Его забрали в Чертог, ты никогда не сможешь туда пробраться, а даже если и сможешь… не выберешься обратно.

— Ошибаетесь, — Искра широко улыбнулась: сделать это ей удалось с трудом, но она хотела, чтобы старый друг её бабушки, человек, который столько сделал для них, в последние минуты жизни видел её улыбку и уверенность. — Я верну брата, и никакие Избранники меня не остановят.

— Знаешь, — неожиданно усмехнулся мужчина, — внешне ты копия мамы, только волосы безумного цвета, а вот характер… характер у тебя от деда.

— Правда?

— Да, — глубоко вздохнув, Андрей Николаевич погрузился в воспоминания, он хотел рассказать девочке о своем друге, которого никогда не забудет. — После того, как прошел дождь, люди не знали, что делать… Мы жили мародерством, поедая все, до чего могли добраться, и беря все, что плохо лежит. Мы были разобщены, и некоторые решили воспользоваться ситуацией. Появились банды, что творили все, что только взбредет им в голову: убивали, насиловали, жгли дома… Это было пострашнее ядовитого дождя, а мы… Мы не знали, как себя защитить. Тогда-то я и встретил Сергея: он спас мне жизнь и привел в убежище. Мы обосновались в здании школы, туда же принесли еду, одежду, вещи и оружие… Мы очистили полицейский участок и военную часть, что располагалась в городе, там же взяли топливо. Теперь… Мы могли защищаться от банд… С каждым днем нас было все больше… Но однажды появились монстры… Мутанты, что начали убивать нас одного за другим… Каждая ночь была адом, уносящим жизни. Ты должна была видеть их в городе.

— Да, пару раз они смогли подобраться ко мне очень близко, — мрачно усмехнулась Искра.

— Да, они убили твоего деда… Он защищал Марию и твою мать, а после его смерти, мы не смогли долго оставаться в городе и ушли в леса…

Андрей Николаевич тяжело вздохнул, чувствуя, что жизнь покидает его. Ослабевшими руками он достал из-за пазухи серебряную цепочку с прикрепленными к ней в качестве кулона ключами и брелоком-медвежонком.

— Возьми, — он протянул украшение Искре. — Это моя память. Ключи от моего дома, я хранил их все это время, и пусть они бесполезны… Но это мои воспоминания. Пусть они будут у тебя… Искра, ты должна добраться до города, найди наше убежище, там в подвале должны были сохраниться оружие, патроны и топливо. Ты умная девочка… Ты разберешься… я…

Глаза старика закрылись, а грудь перестала вздыматься от неровного дыхания; еще один человек, что помнил, каким был мир раньше, навсегда обрел покой. Искра устало поднялась на ноги: нужно было идти дальше. Теперь она осталась совершенно одна, вокруг нее царила тишина, что заставляла девушку беззвучно рыдать от отчаяния.

Просторная комната была заполнена светом и монотонным жужжанием приборов, которые были подключены к телу девятилетнего ребенка. Константин лежал без движения и дышал через пластиковую трубку, все его тело было покрыто ожогами, волдырями и ранами. Медик в безупречном белом халате осматривала пациента, недовольно качая головой.

— Локи, неужели нельзя было аккуратней? — брюнетка бросила на мужчину быстрый взгляд, полный негодования. — На восстановление его физической формы уйдет много времени и сил. Уж лучше бы ты убил мальчишку.

— Нет, — подал голос Энки, что также находился в лазарете, — те, кто живут за пределами Чертога, должны понимать, что побег невозможен. Их судьба — повиноваться, а значит, мальчишка должен выжить и стать частью нашей армии, чтобы все видели это.

— Как всегда рассудителен, — медик звонко рассмеялась, — как ты умудрился упустить девчонку?

— Да ладно тебе, Бригид, — вступился за друга Локи, — она все равно нам была не нужна — слишком взрослая, чтобы поддаться влиянию Гекаты: ты же знаешь, она может работать только с детьми.

— И тем не менее, — не унималась брюнетка, — эта Искра уже достигла репродуктивного возраста, мы вполне могли бы переселить её в другое селение. Ты же знаешь, как важно поддерживать численность представителей ущербной ветви эволюции… Их не должно быть слишком много, но и уменьшаться их численность тоже не должна.

— Одной больше, одной меньше, — отмахнулся Локи, — какая разница?

Энки же мрачно смотрел на Константина; он не сомневался, что Бригид поставит мальчика на ноги в кратчайшие сроки, учитывая её способности и технологии Избранников, это не составит труда. Но все же, блондин никак не мог забыть карие искрящиеся глаза его сестры. Рука сама потянулась к шраму, что пересек его щеку. Рана была не глубокой, и ее можно было легко убрать, но Энки не хотел этого. Он проявил беспечность, и этот шрам будет вечным напоминанием об этом.

— Хватит думать о пустяках, — медик подошла к блондину и нежно провела ладонью по лицу мужчины: ей доставляло удовольствие прикасаться к шрамам, язвам и нарывам. Это позволяло ей не забыть, что они не боги, чьи имена носят — они так же уязвимы, пусть многие Избранники и позабыли об этом. — Давай я уберу его.

— Нет! — злобно сверкнув глазами, Энки направился к выходу из больничной комнаты; он никак не мог успокоиться, впервые за долгие годы жесткого самоконтроля он вышел из себя.

— Что это с ним? — Бригит перевела удивленный взгляд на усмехающегося Локи.

— А сама-то как думаешь? Наш безупречный друг допустил ошибку, вот и бесится. Когда мальчишка встанет в строй? Что передать в Академию?

— Через пару дней он будет вполне готов к обучению, но Гекате придется нелегко: у него сильная воля.

— Это уже её проблема. Ты же знаешь, она хорошо знает свое дело и любит ломать этих детишек, постепенно проникая в их разум и изменяя тело. И этот мальчишка не станет исключением.

— Иди уже, мне работать надо, — женщина подошла к пациенту, работы предстоит много: нужно пересадить донорскую кожу, проверить кровь на вирусы и заражение, провести дезинфекцию. Уж лучше бы Локи сжег его дотла, чтобы не осталось даже пепла. Бригид с маниакальной улыбкой надавила на гниющий шрам на животе Константина, любуясь тем, как смесь крови и зеленоватой гнили проступает на коже ребенка. — Бедняжка, с беглецами, особенно такими своевольными, у нас не церемонятся. Скоро ты познаешь истинные боль и унижение. Думаю, мы с тобой еще не раз увидимся.

Высокая статная женщина с гладковыбритой головой вошла в лазарет и тут же скривилась от едва уловимого запаха лекарств. Длинное черное платье в пол сидело на ней как вторая кожа, и при каждом шаге в разрезах платья появлялись стройные ножки. В руках она держала деревянную трость с металлическим набалдашником в виде головы орла. Гекате было уже больше сорока, но она по-прежнему выглядела очень молодо, хотя все же возраст давал о себе знать.

— Какие люди, — Бригид удивленно посмотрела на директора военной академии. Она никогда не приходила за новобранцами лично, а тут заявилась, несмотря на свою необъяснимую неприязнь к медикам.