Микрофон прыгал в дрожащей руке диск-жокея, и динамику еще удалось разнести по набережной последний, усиленный металлом вопль.

- Мы упадем... - заткнулась запись, и все стихло, так что дальнейший плеск реки сделался удивительно громким, и хорошо стало слышно, как неторопливо и тяжело переступает через похожие в азотной дымке на айсберги тела медлительный пустовзглядый убийца...

2

Правильней было бы уйти с той злополучной дискотеки еще раньше - хотя Альбине и посчастливилось избежать страшной участи оставшихся там навсегда, теперь она страдала от немилосердной сонливости: дежурство начиналось с шести утра.

- Чего мы такие невеселые? - встретил ее вопросом вечно сидящий на столе "братишка" - семнадцатилетний паренек, подрабатывающий тут на учебу в медицинском.

- А тебе не все равно? - проверив, правильно ли застегнуты пуговицы халата, нехотя отозвалась Альбина, и опустилась на свой рабочий стул. Между прочим, мне вчера предложили руку и сердце... И я, кажется, дала согласие.

- Прискорбно, - хмыкнул "братишка", сползая с журнала.

Альбина поморщилась, подыскивая в уме эпитет, достойный этого хаменыша, взяла освободившийся журнал в руки, и в конце концов решила промолчать.

Не о пустяках ей следовало сейчас думать - о своей жизни со всеми грядущими в ней переменами. Вот если бы еще не так хотелось спать...

Удостоверившись, что продолжения не будет, "братишка" спрыгнул со стола и поплелся за половой тряпкой. Альбина проводила его сонным взглядом, затем ее глаза закрылись сами по себе и все - журнал, больница, все, что ее окружало - начало отдаляться. То, что надо было делать сегодня, то, что тревожило ее вчера - все это теряло смысл. Спать, спать...

"Стоп, - каким-то чудом она успела затормозить это несвоевременное сползание в сон, - сперва - журнал..."

Она вздохнула, разлепила тяжелые веки, уставилась на неровные каракули сменщицы и поняла, что хочет кофе. Много. Крепкого...

Встав так резко, что перед глазами вспыхнула на миг серая пелена, Альбина зашагала к сестринской.

По дороге она лишь чудом не споткнулась об брошенную посреди коридора швабру: "братишка" уже восседал на подоконнике, плюща кончик носа об стекло.

- Скотина... - чуть слышно прошептала девушка.

- Чего? - отдернулся от стола "братишка".

- Ничего... разбросал тут! - Альбина с трудом сдержалась, чтобы не выругаться намного покрепче.

"Видел бы меня сейчас Руди! Вот она, вся моя "интеллектуальность"! Цена ей - одна недоспанная ночка да грязная швабра", - от этих мыслей Альбине стало совсем горько, но раздражение развеялось, прихватив с собой часть сонливости.

Она поторопилась дать согласие. Альбине не хотелось в этом сознаваться, но это было так. Кто просил ее говорить "да" человеку, с которым ей всегда придется следить за собой, как разведчику в чужой стране, чтобы не оттолкнуть, не разочаровать?

- Сейчас уберу, - глупо хихикнул "братишка". - Понимаешь там такой прикол: пациент из "дурки" мотанул... Вон ловят!

И в самом деле - возле подъезда виднелось столпотворение медицинских халатов и шапочек. Между ними мелькала традиционная синяя пижама, на этот раз подкрашенная красноватыми пятнами неясного происхождения. Примечательней всего в ЧП гляделось то, что санитары медлили наваливаться на "синего" всем скопом - держась осторонь, вроде как уступая ему дорогу, но в то же время сохраняя вокруг него кольцо, предотвращая полное и безостановочное бегство.

- Ну и что? - со скучным видом отвернулась от стекла Альбина: за пару секунд зрелище успело ей наскучить: кроме того, ее ждали не сваренный еще кофе и больные, которые вот-вот должны были начать просыпаться.

- Да так, - снова сплющился, прижимаясь к окну, нос "братишки". Люблю приколы...

- Ну-ну, - Альбина отпихнула ногой рукоятку швабры и продолжила свой путь.

С кофе следовало поспешить - среди пациентов случались и "жаворонки", готовые в срочном порядке написать жалобу главному врачу, если медсестры нет на месте хотя бы несколько минут.

Тем временем развивались события во дворе.

В какой-то момент "синяя пижама" выхватил из круга за белый халат санитара и подмял беднягу под себя. Он передвигался неторопливо, будто страдал от редкостной лени, и неясно было, почему никто из санитаров не воспользовался моментом и не прыгнул на него сзади. Когда среди младшей медицинской братии нашелся такой смельчак, "синяя пижама" уже разгибался.

Два цветных пятна смешались на миг, потом синее попятилось, и под его ногами осталось нечто бесформенное и пестрое, кажущееся издали скорее розовым чем красно-белым.

"Братишка" на подоконнике только ахнул от потрясения, и от чувства, близкого к странному восторгу: ему не приходилось раньше бывать свидетелем настоящего убийства.

Побуревшая от крови синяя пижама двинулась обратно, к выходу, и вновь за ней потянулось белое человеческое кольцо, водоворотом огибая поалевшие тела коллег.

- Ни хера себе... - просипел наверху паренек.

- Что случилось? - замерла у порога "сестринской" Альбина и в тот же миг что-то гулко ударилось в металлическую дверь примыкающей к лифту служебной лестницы.

- Там... там... - нелепо затряс головой "братишка", показывая жестами за окно. Хоть и с опозданием, ужас происходящего дошел-таки до него.

- Что?

Новый удар по железу получился еще сильней; из ближайших палат стали доноситься возмущенные голоса.

- Никакого покоя, а еще больница!

- В такую рань... ну и порядки!

- Что это за шум?

- Прекратите безобразие - люди спят!

"Началось", - разочарованно отметила Альбина. О кофе теперь следовало забыть.

- Сейча-ас! - протяжно отозвалась она, и разочарования поубавилось: произошел редкий случай, когда голос Альбины звучал на удивление чисто, как у профессиональной певицы. - Иду-у!

Дверь палаты распахнулась, выпуская наружу мужчину с седым ежиком на голове. Это был человек из тех, одно только присутствие которых способно испортить другим настроение как минимум на день. Эта его особенность была заметна уже по тому, с каким высокомерием смотрел он на девушку: оно было уместно на лице большого начальника или миллионера, но уж никак не пациента бесплатной государственной лечебницы для малоимущих.

- Вы ответите за эти безобразия! - зашипел он, тряся в воздухе пальцем и багровея. - Вы что, не понимаете, что это действует людям на нервы?

- Тише, папаша, - совсем уж некстати встрял "братишка". - Все идет как надо.

- Кто там? - сглотнув, Альбина повернулась в сторону двери.

Ответом ей послужил новый стук, сопровождавшийся шуршанием обвалившейся побелки.

- Похоже, это тот самый псих, - забыв про багрового пациента, предположил "братишка" и от волнения укусил себя за указательный палец. Может, звякнуть вниз?

- Нет, вы мне за это ответите! - не унимался.

- Тише, гражданин! - неожиданно для себя рявкнула Альбина. - Вы бы хоть сами не шумели, а с остальным мы разберемся!

- Сознательности в вас нет и милосердия - вот что! Здесь же больные люди!

- Кто там? Да потише, вы!!! - голос в самом деле подчинился ей сегодня даже слишком хорошо: собственная барабанная перепонка чуть не заболела от этого крика. - Какого черта вы стучите?

- Головой постучи! - присоединился "братишка". - Ала, иди, позвони, лучше...

- Вы все здесь... - просипел неразборчиво багровый пациент. - Все!..

- Да погодите! - нервно хлопнув дверью, Альбина скрылась в "сестринской", досадливо поморщилась, когда на глаза ей попался вожделенный электрочайник, и подсела к телефону.

Грохот, на порядок более гулкий и долгий, чем стук до этого, возвестил, что дверь не выдержала - слетела с петель. Альбина вздохнула, и принялась нажимать на кнопки с цифрами.

Ей снова везло. Она не догадалась об этом, но любому другому человеку и меньшего числа счастливых совпадений (пусть даже проявившихся на фоне чужого несчастья) хватило бы, чтоб он уверовал в своего ангела хранителя: из пролома в коридор шагнул человек в окровавленной футболке с восходящим солнцем - закрытая дверь вторично позволила Альбине с ним разминуться.