- Собственно, все самое главное я и так рассказала: слухи очень не конкретны. Говорят, здесь обнаружен новый вирус, лишающий людей рассудка, но наделяющий их при этом поистине сверхчеловеческой силой, - темные глаза Эльвиры маслянисто поблескивали, в то время как серые, Альбины, лучились серебристым мягким светом. - И еще они воображают себя констрикторами...

- Ке-ем???

"К пятидесяти годам он будет вообще неотразим... - думала Эльвира, выпуская струйку сизого дыма. - И уже сейчас он кое-чего в жизни достиг. Любопытно, пригласит он меня в кафе после разговора, или нет? Я надеюсь пригласит. Своеобразный тип: в нем сочетаются и зануда и человек незаурядный, личность. Наверное этим качествам нелегко ужиться в одной душе." - а в несуществующей пока книжке уже фиксировалась новая запись. "Он мог бы стать неформальным лидером, если бы его не заел формализм."

- Констрикторами. Знаете, есть такая змея - боа-констриктор, тропический душитель, а проще говоря - удав.

- А проще говоря, - с напором, строго проговорил Рудольф - со стороны никто не сказал бы, что это заявление было вызвано нервным срывом, да и сам он вряд ли согласился бы с такой формулировкой, - все это дешевые сенсации, непонятно кому и зачем нужные. Вы что же, всерьез считаете, что такую эпидемию можно скрыть? Вам не кажется, что в нашем обществе существует масса реальных проблем, действительно заслуживающих внимания прессы? Именно реальных, занимаясь которыми вы могли бы отвлечься от дурацких измышлений по поводу еще более дурацких выдумок с удавами, эпидемиями и прочей мурой. - На секунду перед Рудольфом возникло лицо Альбины, искаженное гримасой страха. - Хотите, я предложу вам тему?

Эльвира не колебалась. Жизненный опыт сообщил ей, что с разговором об эпидемии - глухо, но собираться отказываться от новой намеченной цели сходить с Рудольфом в кафе - она не думала.

- Ловлю на слове! - блеснули вишнево-черные глаза. - Кстати, у вас тут где-то должен быть буфет... Я сама его не смогла найти. Если вы действительно не заняты, мы могли бы продолжить разговор там, И честное слово - я с удовольствием займусь той темой, которую вы предложите.

- Я не занят, - строго сдвинул брови Рудольф, намериваясь отказать, но вместо этого неожиданно для самого себя согласился. Для этого ему было достаточно на одну секунду вспомнить пустые глаза случайного встречного.

Глаза констриктора.

6

- Все, Ала, играем в зайцев, - выпалил "тихий", отбегая в сторону.

"В зайцев? В каких таких зайцев?" - заморгала девушка, и ощутила уже знакомый "перепад температур" - ее вновь начало кидать между жаром и холодом, а ноги уже цепенели, цепенели, цепенели, превращаясь во вросшие в крышу столбы.

- Ала, не стой! - на ходу закричал "тихий", нарочно мелькая у констриктора перед носом. - Он не поймает! Нас двое - собьем его с толку.

Похоже он говорил еще что-то, но уже через секунду Ала потеряла способность воспринимать чьи-либо слова: убийца шел на нее и неподвижные пустые глаза при пересечении с другими взглядами выжирали из них остатки воли.

Можно только поразиться смелости "тихого" - когда душитель прямиком нацелился на девушку, он подбежал ближе, толкнул маньяка в плечо и принялся жестами подманивать к себе.

Констриктор качнулся на месте, неторопливо развернулся и тяжело зашагал теперь уже в сторону "тихого".

- Ала, очнись!.. Эй, кретин, погоняйся-ка за мной! - донеслись до девушки обрывки фраз, но выйти из оцепенения Ала уже не могла - тело стало совсем чужим от страха и не желало повиноваться.

Возле края крыши "тихий" отпрыгнул в сторону, пробежал пару метров и остановился у жалкого подобия пентхауса, а грубо говоря - у чердачной двери.

- Ну, ты! - снова закричал он. - Иди сюда! Слышишь?

Его отчаянный вызов не остался незамеченным - душитель окончательно развернулся к Альбине спиной.

"Другой вопрос - как долго я сумею выдержать такой темп?" - подумал "тихий", подтягиваясь на руках перед носом у пустовзглядого, слетевший больничный шлепанец врезался в восходящее солнце на футболке, и агрессор замер, потеряв из виду свою казалось бы верную жертву.

"Ну а дальше - что?" - спросил себя "тихий", усаживаясь на вентиляционном выступе.

Констриктор потоптался на месте затем отступил на шаг и бухнулся плечом в стену, намериваясь вышибить ее, как вышибал все ранее встреченные двери. Сооружение вздрогнуло от удара - раз, другой, третий... На некоторое время это тупое занятие полностью поглотило его внимание.

- Ала, - снова позвал "тихий" - Ты слышишь меня? Не стой на месте. Не стой!

Она ожила: кивнула и попробовала шагнуть в сторону, но камень в ногах превратился в вату, колени Альбины подогнулись и она с шумом упала на жесть, беспомощно и беззвучно открывая рот.

- Ала! - новый возглас "тихого" прозвучал как болезненный вскрик привлеченный звуком падения, констриктор обернулся и остановил свой взгляд на девушке.

Она сделала неуверенную попытку встать, снова упала и замерла, съежившись клубочком.

- Ала! - "тихий" спрыгнул с крыши пентхауса, поморщившись от удара ногами о жесть, выпрямился и бросился в вдогонку за убийцей, не думая больше ни о чем, кроме того, что душителя надо остановить. Пусть для Альбины это будет только отсрочкой - даже в этой шоковой ситуации "тихий" понял, что вряд ли она сумеет выжить в изменившемся мире самостоятельно (а считать, что мер-таки изменился у него были причины). Альбина принадлежала к тому большинству, что теряется в сложных ситуациях. Так же ясно он знал и то, что сам он в одиночку спасется наверняка, во всяком случае - почти наверняка, и сердце его болезненно сжималось при виде скрюченного худенького тела девушки, к которому уже издали, заранее тянулись подрагивающие лапищи убийцы. Он глядел на тонкие руки, на нелепо торчащий из под халата край зеленного платья, на сокращающееся расстояние между Альбиной и констриктором, и знал, что никакая сила не позволит ему сейчас повернуться и уйти, бросив ее на растерзание маньяку.

Все эти чувства были вложены в один прыжок: изо всех сил "тихий" толкнул затянутую в футболку спину и отскочил в сторону, собираясь в случае надобности возобновить атаку.

Констриктор закачался, затем начал медленно поворачивать голову назад.

"Ну что ж... еще поиграем" - сказал себе "тихий" напрягая мышцы ног. Теперь смотреть в сторону Альбины ему было некогда - от констриктора его отделяло около полутора метров. "Тихий" сознательно тянул время, желая удостовериться, что тот хоть на какое-то время забыл о девушке.

Констриктор шагну вперед, и... споткнулся.

Что-то странное происходило с ним: даже в пустых помертвевших глазах убийцы промелькнуло подобие нормального человеческого выражения - в них отразилась боль. Затем его черты исказила судорога, кожа на лице покраснела, а затем и побронзовела, постепенно доходя до черного цвета, он зашатался - гораздо сильнее, чем в тот миг, когда его толкнул "тихий" - и рухнул наземь, забившись в непонятном припадке. Его тело то изгибалось столбнячной дугой, то сворачивалось калачиком: так иной раз крутятся спугнутые гусеницы. Констриктор крутился на месте, хрипел, и даже неспециалисту могло прийти в голову, что это была настоящая агония. Наконец изо рта убийцы хлынула пена, и он замер, дернувшись всего пару раз. Теперь кожа его морщилась (она успела стать коричневой, как древесная кора) и продолжала шевелиться сама по себе, как оболочка порванного воздушного шарика: руки и ноги констриктора худели на глазах. Длилось это не долго - вскоре перед двумя остолбеневшими людьми осталась мумия с залитым пеной лицом.

- Я же всегда говорил... - "тихий" и не заметил, что произнес эти слова вслух, но и потом, спохватившись, не счел нужным замолчать. - Это болезнь... Это новая, страшная болезнь... Ала не подходи.

Она и не подходила - просто не могла стоять не пошатываясь.

"Тихий" шумно вздохнул.

- Пошли отсюда, - глухо произнес он. - Раз один нашел сюда дорогу, крышу нельзя больше считать безопасным местом. Я попрошу тебя только об одном - когда я прикажу бежать, тебе придется это сделать. Сможешь?