– Да, но все же, почему они спрятались? Здесь они в полной безопасности.

Блэк пожал плечами.

– Я рассказал вам все, что знал, сэр. Девочки мне ничего не сказали.

– Касси? – Себастьян повернулся к ней. – Почему ты и Дори спрятались?

Последовало долгое молчание.

– Это была шутка? Вам показалось, что это может быть забавным, кого-то разыграть таким образом?

В ответ Касси презрительно на него посмотрела. Конечно, она не стала бы прятаться ради забавы, говорил ее взгляд.

– Тогда, почему, Касси?

Она пожала плечами, ее лицо оставалось угрюмым и замкнутым.

Себастьян в расстройстве сжал кулак, но голос остался спокойным:

– Что ж, тогда я вынужден буду отреагировать, Касси. Если у вас имелась веская причина на то, что вы сделали, никто не станет вас ругать. В противном случае вы будете наказаны.

Вгляд Дори метнулся к кулаку Себастьяна, затем к ее сестре. Ее маленькое личико побелело, на нем отразилось страдание, и вместо своего обычного выражения, которое по сути ничего не выражало, она выглядела взволнованной.

Все это словно безжалостной рукой сжало сердце Себастьяна. Его голос смягчился.

– Все в порядке, Дори, никто не причинит боли ни одной из вас. Касси, это было что-то, относящееся к Дори?

Касси посмотрела на сестру, затем пожала плечами, словно ей было безразлично:

– А если и было?

Себастьян устало вздохнул.

– Касси, расскажи мне. Я устал, сердит и несколько успокоен в одно и то же время. Я скакал безостановочно день и ночь, молясь, чтобы с вами не произошло ничего ужасного.

Глаза Касси скептически сузились, похоже, она ему не верила.

Себастьян не сдавался:

– Да, я жутко переволновался! – Он покачал головой, озадаченный ее отношением. – Так и было! Вы – мои сестры! Почему еще, как вы думаете, я бросил все в Лондоне и примчался домой, чтобы искать вас?

Касси хмурилась.

Он продолжал говорить:

– И я был не один. Трис, миссис Эллиот, мистер Блэк, мистер Кук и все остальные в доме тоже переживали за вас, ища по всему дому. Подозреваю, что ни один из нас не спал как положено в течение последних дней.

Она посмотрела на Блэка, тот кивнул, подтверждая его слова.

Трис только что вошел, принеся чай, бутылку бренди и бутерброды. Касси посмотрела на него, и он тоже кивнул:

– Он прав, мисс Касси. Мы все так волновались за вас и малышку. Миссис Трис не сомкнула глаз от тревоги, совершенно не сомкнула.

Себастьян, видя, что Касси искренне озадачена степенью их обеспокоенности, объяснил:

– Все мы представляли вас уже мертвыми, в канаве, или еще того хуже! Потому самое меньшее, что вы можете сделать, это объяснить, почему так со всеми нами обошлись.

После молчаливого раздумья Касси медленно заговорила:

– Это не была проказа. Я сожалею, что мы так вас всех расстроили. – Она поглядела на свою маленькую сестренку, и между ними, похоже, состоялся молчаливый разговор.

– Дори была напугана. Ей показалось, что она видела ... кого-то.

– Кого?

Касси покачала головой.

– Она тебе сказала? Она может говорить?

Касси нетерпеливо произнесла:

– Вы же знаете, что Дори не говорит.

– Тогда, как ты... – Он не договорил. – Очень хорошо, я признаю, что Дори была напугана, и меня здесь не было, чтобы защитить вас от чего-то, что ей привиделось. Но почему вы ничего не сказали Трис или миссис Эллиот? Почему вместо этого вы спрятались?

Она бросила на него хмурый взгляд, и он понял, что это не пришло ей в голову. Она ни от кого не ждала защиты. Вот почему она носила свой нож, привязанный к бедру.

Он мягко произнес:

– Пока я в отъезде, в доме находится больше двадцати человек, Касси, и их единственная задача состоит в том, чтобы обеспечивать ваше с Дори благополучие. Это их единственная задача.

Касси неловко пожала плечами, слегка выбитая из колеи, но полная решимости претворяться безразличной.

– Ты можешь рассказать что-нибудь еще по поводу того, кто или что напугало Дори?

Она снова посмотрела на него своим непреклонным взглядом, и Себастьян понял, что большего он от нее добиться не сможет.

– Что ж, уже поздно. Миссис Эллиот проводит вас до спальни. Утром я решу, что необходимо предпринять. Поспав хоть немного, я смогу думать более ясно. Доброй ночи, Касси. Доброй ночи, Дори.

– Доброй ночи, сэр, – пробормотала Касси и взяла Дори за руку. Это была еще одна глубоко ранящая его привычка Касси. Она наотрез отказалась обращаться к нему по имени – Себастьян, когда он попросил ее. Она обращалась к нему, словно была прислугой, сэр, ясно давая понять, что он для нее ничего не значит.

Себастьян смотрел, как они уходят. И, когда они были уже у двери, он произнес низким голосом:

– Девочки, я знаю, что выгляжу сердитым, но вы представить себе не можете, насколько я рад, что вы обе целы и невредимы.

Девочки остановились на пороге и поглядели друг на друга. Медленно, неохотно, Касси обернулась.

– Простите, что мы причинили вам столько беспокойства, – пробормотала она, обращаясь к комнате вообще, а не к Себастьяну в частности.

Это уже была победа, хоть и не полная.

– Хороших снов, малышки, – сказал он, чувствуя себя невыразимо уставшим.

Невозможно представить, как бы они наказали его, если бы сбежали от него, если бы он потерял их.

***

– Поэтому я привез их с собой в Лондон, – говорил Себастьян Джайлсу десять дней спустя. Он дернул головой, указывая наверх. – Сейчас они спят. Поездка их утомила, бедные малышки. – Он прибыл в Лондон к вечеру и сразу послал записку Джайлсу, сообщая об этом.

Джайлс приподнял бровь.

– Наличие на руках двух девочек существенно усложнит твою общественную жизнь, как ты понимаешь.

– Я знаю, но что еще мне было делать? Очевидно, что я не мог оставить их дома. Теперь, еще более чем когда-либо, я должен ускорить женитьбу, чем дольше я оттягиваю это, тем быстрее растут мои трудности.

– Какие трудности? Девочками становится все труднее управлять?

Себастьян покачал головой.

– Нет, не совсем, хотя должен сказать, что их последняя выходка нанесла мне сильный удар. Но у меня еще имеются заводы. И они требуют моего пристального внимании, к тому же в последнее время вокруг них происходили беспорядки. Мне удалось предотвратить волнения непосредственно на моих заводах, рабочие которых обеспечены лучше других, и они это знают, но, тем не менее, несколько горячих голов могут... – Он заметил, что глаза Джайлса остекленели, и закончил: – Вижу, что становлюсь скучен для тебя. Достаточно сказать, что мне необходимо ускорить это ухаживание, проведя его в возможно короткие сроки, и возвратиться к нормальному образу жизни. Час назад я послал записку леди Элинор.

– Значит, ты не передумал ухаживать за леди Элинор?

– Нет. И почему бы я передумал? – Себастьян твердо решил изгнать золотоволосую мисс Мерридью из своей головы. – Это происшествие с девочками подтвердило более чем когда-либо, что мне необходима жена, способная понять их чрезвычайные обстоятельства.

– Значит так и запишем, что твои собственные желания роли не играют...

– Мы будем держать мои желания, независимо от того, что ты под ними понимаешь, в узде, Джайлс, спасибо.

Джайлс скептически улыбнулся.

– Очень хорошо. Твои собственные желания значения не имеют, и только леди Элинор сможет понять твоих сестер. А больше никто? Мисс Мерридью, например?

Себастьян нахмурился. Его друг походил на кота, который кажется равнодушным, пока не выпустит свои коготки. Пришлось ему доходчиво объяснить:

– Мисс Мерридью – чудесная девушка, но она вела привилегированную жизнь без всяких забот. Леди Элинор вышла из того же самого привилегированного класса, но она потратила большую часть своей взрослой жизни, работая с бедными и трудными девочками-сиротами. – По выражению глаз Джайлса было видно, что он не сдался, поэтому Себастьян сменил тему: – Между прочим, спасибо, что уладил с нею некоторые проблемы. Она была сильно недовольна, что я не появился на прогулке?