Читал Старшинов на литературных вечерах и праздниках и другие свои стихи, в обязательную программу своих выступлений он включал "Оду Ваньке-мокрому", "Я был когда-то ротным запевалой", "В музее чертей", "На выставке собак"… Но стихотворение про язя — у него было самое универсальное…

12 мая 2004 г., Москва, Перово

***

…Длинная фраза у прозаика или чрезмерно длинное стихотворение у поэта (если это не поэма) являют собой неоспоримое свидетельство его нарциссизма. Он не может остановить себя, потому что постоянно внутренне любуется собой говорящим, как будто бы видит себя на трибуне. От этого нарциссизма всего один шаг до графомании…

***

…Возвращался вчера в поезде из очередной командировки. Долго смотрел на погружающиеся в вечерний сумрак леса за окном вагона. Не собирался ничего писать, однако строки застучались в душу сами: "Полощут душу сквозняки, / но поезд мчится по Отчизне / сквозь сосняки, березняки — / и сердце снова верит жизни..." Ощущение такое, что поэзия просто висит над землёй, как дождевые облака, и, попадая иной раз в такую зону, оказываешься орошённым ею, точно лёгким дождичком. А выехал из-под такого "облачка" — и опять "сухой", опять говоришь и мыслишь прозой…

***

…Набирая текст одной из своих статей, я случайно зацепил пальцем за клавишу лишней буквы и вместо слова "литература" набрал "литературва". Я, конечно же, сразу исправил эту ошибку, а сам между тем подумал — а не точнее ли это "неправильное" слово выражает внутреннюю сущность сегодняшней литературы, в которой всё отчетливее проступают черты то ли оторвы, то ли отъявленной курвы?..

***

…Глядя на то, что происходит сегодня в нашей стране, и, сопоставляя всё это с многовековым историческим опытом России, невозможно не прийти к выводу, что русский народ способен быть организованным только при воздействии на него какого-либо мощного силового поля — в этом смысле он удивительно похож на металлические опилки, высыпанные на листок бумаги, которые сами по себе будут хоть вечность лежать в виде бесформенной кучки, но зато мгновенно выстраиваются в хорошо видимые всем (будто вычерченные) линии под воздействием сильного магнитного поля. Без таких вот силовых линий мы тоже пребываем аморфными и бездейственными, а потому нам просто жизненно необходимы либо сильная национальная идея, либо великая цель, либо же, как это ни печально, какая-нибудь продолжительная всенародная беда типа войны, способная напомнить нам, что мы — единый народ, сплотить нас и выстроить в чёткие силовые линии…

***

Из случайных рифм:

"Август режет лето, как солому. / Воробьи купаются в пыли. / Сочиняя реквием былому, / плачет птица певчая вдали. // Ещё сухо. Дождь пока не месит / грязь дорог немыслимой длины. / Всё равно. Он самый страшный месяц / для моей мистической страны..."

***

…Прочитал на днях в выпуске газеты "НГ — Ex libris" (№ 29 от 21 августа 2003 г.) манифест бывшего автора газет "Патриот" и "Правда", бывшего члена Центрального совета НПСР Михаила Бойко "Как я стал либералом", в котором он, в частности, пишет: "Оглядываясь назад, на своё патриотическое прошлое, я не вижу ничего, кроме лжи и позора... Алкоголическое мычание патриотов не имеет никакого отношения к национальным ценностям... В патриотическом лагере нет ни одного человека, который бы сносно писал. Цветник этот разбушевался на чернозёме мизантропии, подбадриваемый горячительными вливаниями..."

Увы, как ни обидно читать ТАКОЕ про свой же лагерь, но приходится с сожалением признать, что в сказанном выше не так уж и много перебора. По крайней мере, к целому ряду тех, кого я знаю как лидеров патриотического крыла нашей литературы, эти слова подходят почти со стопроцентной точностью...

***

…Находясь осенью 2003 года в Самаре, я узнал, что в эти дни Москве умер Юрий Поликарпович Кузнецов, поэт, с которым я вёл спор по поводу его поэм о Христе. И у меня родились такие строки:

"Жил поэт среди русских равнин, / он в стихах своих мыслил не мелко. / Говорил о себе: "Я — один. / Остальные — обман и подделка!" // Он сюжеты срывал, как с куста — / пел про Вовочку, про маркитантов, / про Царевну-Лягушку, Христа — / всем на равных хватало таланта! // Всех он выстроил в рифменный ряд, / наделив сочинённой судьбою, / ну а после — отправился в Ад / и повёл их туда за собою. // Но вскричал адских бездн господин, / увидав, что невыгодна сделка: / "Остаёшься у нас — ты один. / Сам сказал, что другие — подделка!.."

Скорее всего, мои коллеги по Союзу писателей крепко на меня за эти строчки обидятся, поскольку многие относились к нему при жизни и относятся после смерти с беспрекословным почтением, почти как к поэтическому божеству, а я считаю, что его поэзия заслуживает самого серьёзного и трезвого обсуждения, которому бы не мешали ни дружеские отношения с поэтом, ни имевшие место размолвки. Ведь его стихи и поэмы, в которых дано абсолютно материалистическое понимание Господа, продолжают теперь своё самостоятельное существование, оказывая почти такое же влияние на умы читателей, как и богоборческие работы Льва Толстого. Который, как мы помним, был за высказываемые им греховные мысли и проявленный дух гордыни отлучён от Церкви…

***

…По пути в правление, обратил внимание на то, что сегодня чуть ли не у каждого встречного можно увидеть в руках мобильный телефон фирмы SIEMENS. Так что можно сказать, что в России сейчас протекает период всеобщей SIEMENSтруации…

***

Из случайных рифм:

"Мы выросли отнюдь не дураками, / коль пол-Москвы читает Мураками..."

***

…Будучи как-то мимоходом в Литературном институте, зашёл в его книжную лавку и купил там роман известного критика Вячеслава Курицына "Акварель для Матадора". Об этом романе много говорили в прессе, но я его не читал, а теперь решил сделать себе подарок к Новому году. Однако, начав читать, я понял, что подарочек оказался далеко не ахти… Роман представляет собой весьма стандартную историю про оперативника-наркомана, который ведёт дело о новом наркотике. Днём он крушит челюсти подозреваемым в наркоторговле, а по ночам сам ловит "глюки" от наркотиков… Написано это очень плоско и примитивно, нет ни второго, ни третьего, ни какого-нибудь иного плана, так что даже не верится, что автор этой скучноватой галиматьи выступает сегодня в российской литературе как пропагандист и даже чуть ли не идеолог всяких там супернавороченных модернизмов-хренизмов...