Ви кивнула на неё и, рассмеявшись, скрылась в секретном проходе. Демон закрыл дверь, нажав какие-то механизмы, видимо, не позволяющие вскрыть лаз снаружи, и стремительно растворился в толпе.

Брай испуганно озиралась, пытаясь выхватить поверх голов, завитые обрубленные рога, что «украшали» голову демона.

Видимо, Ви приказала её убить, отомстив за «предательство». Только почему Аедан не пошел прямиком к ней, она ведь не может ему противостоять.

Судорожно оглядываясь, Брай увидела в толпе воина с забранными в хвост темными волосами. В груди разлилось тепло — Офир. Плечом к плечу с ним храбро сражалась Кезия. Слава Богу! Живы!

Внезапно паника сковала тело ледяным панцирем. Ви слишком хитрая, чтобы действовать столь примитивно. И смерть явно уж очень легкое наказание за её «вероломство», а вот заставить её жить с осознанием, что она своим выбором погубила дорого для себя человека — это в духе демона.

Но Том под надежной защитой… Брай в испуге прижала ладонь ко рту, душа готовый вырваться вопль. Она, ничего не соображая, кинулась в гущу событий, метаясь, как умалишенная из стороны в сторону, безуспешно пытаясь разыскать Гидеона.

Несмотря на то, что половина воинов дралась в своем человеческом обличье, тех, кто «обернулся», было достаточно. В этой кутерьме гаргульи были похожи друг на друга как две капли воды.

Она не знала, что делать, ни военачальника, ни Аедана не было видно.

Гидеон может быть уже мёртв.

От этой мысли что-то неукротимое поднималось изнутри, опаляя. Брай казалось, что она горит живьём, но ощущение быстро пропало, так же, как и появилось.

А вот реальность странным образом поменялась. Все вокруг померкло и при этом стало четче. Она слышала хриплые вздохи дерущихся рядом, отчетливо видела движение меча в дальнем конце зала, словно всё происходило в замедленной съемке, чувствовала запах серы и ладана, кожаных доспехов гаргулий, мускусный запах пота и еле уловимый аромат кожи Гидеона.

Брай словно ищейка бросилась на запах, руками отталкивая стоящих на её пути. Она не понимала, почему пробирается сквозь эту толпу с такой легкостью, словно они были не дерущимися воинами, а картонными фигурками.

Гидеон бился в дальнем конце зала с несколькими противниками, держа в одной руке секиру, а в другой Тейвел. Он был настолько поглощен сражением, что не мог заметить Аедана, метнувшего в него кинжал.

Смертоносная сталь с тихим шипением описывала в воздухе завораживающие круги.

Вопль кого-то из воинов:

«— Гидеон, сзади!»

Заставил военачальника молниеносно обернуться, в слепую нанося удар клинком невидимому противнику.

Брай охнула, оседая на пол.

Воин пораженно замер, подхватив её, не давая упасть. Она удивленно притронулась рукой к груди, весь балахон мигом стал мокрым от крови. Клинок Аедана торчал в нескольких сантиметрах от солнечного сплетения, а удар Гидеона пришелся в подреберье.

Брай поднесла ладонь к лицу, желая убедиться, что всё происходит наяву — это не сон, и вскрикнула. Её кожа приобрела серовато-зелёный оттенок и покрылась чешуей — она превратилась в демона.

Она всхлипнула в испуге.

— Брай, — тихий шепот Гидеона заставил её поднять взгляд, в его глазах был ужас. — Что ты натворила?

— Прости! Я не хотела! Это само произошло! Когда я поняла, что он хочет тебя убить, я разозлилась…

Она не успела договорить, тело снова охватил жар. Воин с отчаянным стоном прижал её к себе. Ей безумно хотелось погладить его по щеке, ещё раз напоследок ощутить его тепло. Она вскинула руку, но, вмиг вспомнив кем стала, отдернула пальцы. Гаргулья сама прижалась мордой к её окровавленной ладони.

— Не оставляй меня! — чуть слышно проговорил Гидеон. — Не уходи!

— Я всегда буду с тобой! — она переместила ладонь на его грудь, там где билось сердце. — Я люблю тебя! И всегда буду любить!

Женское тело охватило яркое пламя, завиваясь в огненный вихрь, слепя глаза.

— Нет! — его отчаянный рев эхом прокатился по залу.

Гидеон, рухнув на колени, окутал её своими крыльями, иррационально желая спрятать от развернувшегося в полу портала, открывающего вход в Ад. Внезапно красный стал разбавляться голубым. Тело Брай приподнялось, освобождаясь из плена его рук, исчезая в этом водовороте света, превращаясь в яркий золотистый шар, вспыхнувший ослепительным взрывом.

Реальность ворвалась в оглушенное сознание радостными выкриками Воинов Света.

Эту битву Орден смог выиграть.

Его вздёрнули на ноги, хлопая по спине и поздравляя с победой. Гидеон «обернулся» и, шатаясь, словно пьяный, вышел на лужайку перед домом.

Он не чувствовал ни радости, ни боли.

Только пустоту.

За верхушками деревьев занимался рассвет, окрашивая небо алым. Утренний воздух был промозглым и сырым, по траве плыла молочная дымка; вдалеке раздавалась соловьиная трель.

Новый день безмятежно вступал в свои права.

Комментарий к Глава 17

*официальный символ церкви Сатаны.

** в переводе с иврита означает дьявол.

***Три́дцать сре́бреников — плата за предательство, которую получил Иуда Искариот, согласившись выдать Иисуса Христа первосвященникам.

**** здесь имеется ввиду вещество, как одна из форм материи.

*****сай — японский кинжал-трезубец.

========== Глава 18 ==========

Мутный, колючий ливень барабанил по крышам домов, неся потоки воды по тротуарам и водоворотом кружа мусор у водостоков. Горящие фонари уютно мерцали в темноте жёлтыми шарами, а вывески кафе радушно приглашали зазевавшихся туристов под свои своды, обещая чашку горячего кофе или рюмку кальвадоса.

На всегда шумных и людных улицах было непривычно пусто. Не свойственная для этого времени года промозглая погода заставляла парижан не высовывать носа на улицу лишний раз.

Но Гидеону, притаившемуся в тени подворотни, было плевать на колкие укусы ледяных капель, его не волновал стылый воздух, что пробирался под промокший плащ, затекая тоненькими струйками под воротник. Он даже не укрыл голову от дождя капюшоном, изредка смахивая холодные капли ладонью и щурясь в серую темноту улицы.

Ждать осталось не долго.

Мимо него быстрым шагом пробежала парочка, держась за руки и весело хохоча. Люди, не представляющие, что творится в ночном мраке этого города. Какая битва за их души разворачивается в темных переулках, и что каждый день чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону.

Его мысли перервал появившийся в конце улицы прохожий. Мужчина шёл, опустив голову, оберегая лицо от резких порывов мокрого ветра. Он не мог видеть тёмную тень, что стремительно метнулась к нему из подворотни.

Острые когти вонзились в плечи, вихрем отрывая несчастного от тротуара. Мужчина вскрикнул, пытаясь вырваться, но гаргулья не собиралась так легко выпускать свою добычу.

Теперь его ничто не остановит.

Даже если бы сам Господь Бог сейчас материализовался посреди улицы, Гидеон бы не отступил.

Аедан не проживёт ни секунды дольше, чем военачальник гаргулий отмерил сам ему.

Демон все-таки ухитрился выхватить оружие, желая побороться за свою никчёмную жизнь. Гидеон, крутанувшись в воздухе, протащил Аедана по крыше старой фабрики, ломая доски перекрытий и осевшую черепицу.

Ярость туманила разум, вырывая из горла рык, леденящий даже душу демона.

Гидеон взлетел ввысь, быстро набирая высоту и на мгновение зависнув в воздухе, выпустил Аедана из хватки. Он наблюдал за его стремительным падением с абсолютным равнодушием, но через секунду, резко спикировав, подхватил демона передними лапами, с диким рёвом разорвав напополам.

Отсветы яркого пламени блеснули в серо-голубых глазах и, закинув голову, гаргулья издала протяжный горький вой, прокатившийся эхом по залитому дождём городу.

***

Лунный свет просачивался через огромные витражи и таинственно поблескивал на отполированных камнях; цветные осколки, усыпавшие пол, неприятно хрустели под каблуками сапог. Очередной промозглый порыв ветра ворвался в разбитое окно, лихо проносясь по пустынному залу. Гидеон передёрнул плечами, пытаясь избавиться от ощущения, что там на улице ветер, как профессиональный плакальщик, рыдал над его душой.