— Ви! Мне осталось пару дней, а потом я постараюсь исправиться! Честно! Просто этот заказ… Он важен! Я тебе даже объяснить не могу.

— Ой, не начинай! Ты так о каждой своей работе говоришь! Просто признайся, что там симпатичные монахи ходят, вот ты и наслаждаешься! — фыркнула Ви и, попрощавшись, отключилась.

Брай не смогла подавить улыбки, Виолетт умела в любой ситуации найти положительный момент и не могла долго обижаться на близких ей людей, за это девушка её очень ценила.

Она снова вернулась к работе, придирчиво рассматривая каждое перышко под увеличительным стеклом, которое она повесила на прожектор, ища изъяны и несовпадения с основным «рисунком» крыла.

За этим занятием её и застал отец Саливан.

Он долго стоял в тени прохода, смотря на девушку, что, восседая на стремянке, склонилась над крылом, нежно сдувая с него пыль, прощупывая пальцами проделанную работу и снова начиная что-то там подправлять. Она так невесомо касалась камня, благоговейно затаив дыхание, что у святого отца ком в горле стал.

Вся эта ситуация была более, чем необычной, стечение обстоятельств и вот результат. Сейчас у них в обители, в самом сердце Ордена Гаргулий, находится полудемон, единственная дочь Наберия, и благодаря её мастерству спасена одна из статуй воинов.

Когда он получил увечья, они отчаялись, крыло было слишком повреждено, все, кого нашёл Саливан, в один голос утверждали, что у таких статуй исправить подобные повреждения слишком сложно. Никто не хотел браться за работу, пока один профессор Флорентийского университета не вспомнил о своей ученице, талантливом реставраторе. Он дал её телефон, оказалось, что девушка живёт в Париже и готова осмотреть статую.

Она действительно смогла совершить чудо.

Конечно, он её контролировал, не давал возможность оставаться допоздна, чтобы она, не дай Бог, не увидела то, что ей не положено. Но мисс Хьюз в первый же день все равно смогла обнаружить знаки на гаргулье и сделать правильные выводы.

Это испугало святого отца.

Он рассказал всё Королеве.

Они решили, что работа должна быть закончена. Это было эгоистично с их стороны, но воинов и так осталось слишком мало, чтобы глупо жертвовать ещё одним, да ещё и лучшим.

Девушка, почувствовав его взгляд, повернулась и выключила машинку, и легкая улыбка тронула её губы.

— Добрый день, святой отец!

— Добрый день, мисс Хьюз! Как продвигается работа?

— Завтра статуя будет сохнуть, а в понедельник я закончу, — улыбнулась Брай и снова перевела взгляд на крыло.

Саливан ещё несколько минут рассматривал девушку, а потом ушёл, в дверях обернувшись, она неподвижно сидела, уставившись взглядом в пустоту. Он должен сделать звонок, проконсультироваться со старым другом.

***

Брай мерила нервными шагами кухню, пытаясь собраться с мыслями, но те разбегались от неё как мыши из-под веника.

Ей опять приснился странный сон.

Он повторялся почти каждую ночь, но в разных вариациях, и каждый раз там фигурировал загадочный воин.

В этот раз он её убил.

Она долго убегала от него по лесу, пока не очутилась у старой церкви, за которой расположилось заброшенное кладбище с сгнившими крестами.

Девушка знала, что туда ей вход закрыт, в церкви она не может спрятаться. Услышала шум крыльев за спиной, и поток воздуха взметнул её волосы, закрывая обзор. Мужская ладонь с длинными сильными пальцами сомкнулась на горле, вынуждая прижаться спиной к крепкой груди. Брай хотелось обернуться, чтобы увидеть преследователя, но он не позволил, сжав пальцы сильней.

— Не дергайся, демон! — прорычал мужчина ей в ухо, от его голоса по шее и щеке разошлись мурашки. — Ты исчадие ада и туда отправишься!

Она услышала тихий свистящий звук, и перед глазами появилась рука со странным лезвием, широким словно у секиры и прорезью для руки. Мужчина задрал её подбородок и второй рукой приблизил лезвие к шее, Брай успела за пару секунд до смерти увидеть в отражении клинка того самого воина, что являлся ей в снах.

Она скатилась с кровати, больно ударившись об пол, и схватилась руками за шею, пытаясь остановить кровь.

Брай так и не смогла больше уснуть, она бродила по квартире, рисовала, курила и пила кофе, а когда звон колокола Собора оповестил о восьми часах, набрала знакомый номер.

В трубке долго раздавались гудки и девушка переживала, что человек на том конце провода спит и не сможет ответить, но тут раздался щелчок и такой родной голос проговорил:

— Брай, детка, что-то случилось?

— Привет, Том! — выдохнула девушка. — Все в порядке! Просто соскучилась!

— Ты не звонила старику уже долгое время! Точно, все хорошо?

— Не называй себя стариком! — Брай улыбнулась и почувствовала, как напряжение уходит. — Прости, что так долго не звонила, было много работы. И…

— Солнышко?!

— Мне не с кем больше поговорить, — девушка тяжело вздохнула и села за стол. — Боюсь, только ты сможешь меня понять. Готов принять исповедь по телефону? — рассмеялась она.

— Рассказывай!

Брай всё ему рассказала: о новой работе, что так вдохновила, о статуе, что мистически её завораживала, о снах, что стали преследовать её и о воине, что был в этих снах.

Она знала, Том не станет над ней смеяться, он слишком уже давно привык к странностям своего приемного ребёнка.

Он был близким другом её матери и по совместительству священником в небольшом городке на севере Ирландии. Когда Брай исполнилось пять лет, и мама умерла от долгой болезни, Том взял её к себе. Он растил её, став ей отцом, которого у неё никогда не было.

Благодаря ему она стала рисовать, он вдохновил её на то, чтобы пойти учиться на реставратора. И когда она, помотавшись по Европе, решила на время осесть в Париже, он тоже её поддержал. И вот сейчас, слушая его размеренное дыхание в трубке, Брай чувствовала, как на душе становится легче.

Она попрощалась с опекуном и набрала номер Виолетт, если повезет, им удастся пообедать на Монмартре.

***

На следующий день она приехала в Собор к десяти, позволив себе немного поспать.

Её встретил Офир, провел на башню и примостился в углу, наблюдая за работой. Брай его присутствие совершенно не мешало, она достала из сумки несколько круглых щеток для шлифовки, подтянула провод удлинителя, нацепила маску и очки и стала шлифовать места, которые реставрировала.

Через три часа, удовлетворенно потянувшись, она смахнула широкой кистью пыль и, повернувшись к Офиру, проговорила:

— Работа закончена!

Мужчина молча исчез за дверью, когда Брай сложила свои вещи обратно в сумку, монах вернулся с отцом Саливаном. Тот обошел статую несколько раз, почти утыкался носом в камень, но Брай видела, он не может найти следы реставрации, её распирала законная гордость.

— Великолепно! Вы, действительно, мастер!

— Спасибо! Больше не кидайте на неё тяжелые предметы, — пошутила девушка, и священник улыбнулся.

— Идёмте, я выпишу вам чек!

На прощанье святой отец крепко пожал ей руку, и довольная Брай отправилась в банк, где обналичила чек на достаточно кругленькую сумму, часть денег положив в ячейку на предъявителя, так когда-то советовал ей один приятель.

И взяв себе тысячу франков, отправилась в магазин.

Купив сыра, багет и бутылку белого вина, она устроила себе маленький праздник, который вполне заслужила.

***

Допивая второй бокал, Хьюз услышала дверной звонок, выключив музыку в колонках, она подошла к двери и, посмотрев в глазок, улыбнулась.

— Мой рассказ звучал столь безумно и пугающе, что ты решил немедленно прилететь? — распахивая дверь, Брай посторонилась, пропуская в квартиру опекуна. Улыбка сползла с её лица, когда за спиной Тома она увидела отца Саливана и двух монахов, в одном из которых узнала Офира, лицо второго скрывал широкий капюшон. — Только не говори, что ты решил изгнать из меня дьявола, а то это будет смахивать на сюжет дрянного фильма об экзорцизме.

— Не богохульствуй! — на автомате одернул её Том, они прошли в гостиную. — Отец Саливан и я — старые друзья.