Ксизор.

– Очистить оптическое изображение.

Обводы флагмана фаллиенского принца были легко и безошибочно узнаваемы. Ни с чем не перепутаешь. Один из самых смертоносных и хорошо защищенных в Галактике кораблей, <Вендетта> могла украсить собой императорский флот Палпатина и сравниться с любым из его <разрушителей>. Если сейчас завязать с нею ближний бой, от <Раба-1> ничего не останется.

Загадку, почему <Вендетта> не торопится добить подранка, решить легче легкого. Он затаился, размышлял Фетт о принце Ксизоре. Ждет знака – есть ли здесь кто-то живой. Темный фаллиенский вельможа – известный коллекционер; ему нужны надежные улики (а лучше всего свежий труп), доказательства, что он убил своего врага, а не разнес на плавающие в космосе атомы.

Гораздо любопытнее – почему Ксизору вообще пришло в голову устроить засаду и обстреливать <Раб-1>. Фетту ничего не было известно о связи между фаллиеном и высокооплачиваемой головой на плечах Восс'он'та. Но связь должна существовать… для случайного совпадения или внезапного приступа злобы у Ксизора – многовато. У фаллиена холодный расчетливый ум, сходный с разумом Бобы Фетта. Принц не подвержен капризам.

Охотник за головами отвернулся от иллюминатора и начал вводить другую программу.

– Что… – прохрипел Трин Восс'он'т. – Что ты делаешь?.. Скажи мне…

Не было ни времени, ни желания объясняться с добычей.

– То же самое, – сказал Боба Фетт, – что и раньше. Спасаю нам жизнь. Нравится тебе это или нет.

Ожил единственный оставшийся в живых маршевый двигатель. <Раб-1> задрожал, грозя растерять броню, но конвульсивными толчками все же двинулся вперед.

– Что он делает?! – связист, привстав, наклонился к самому иллюминатору, изучая пространство впереди. – Невероятно… ваше высочество, потрясающе! Он еще жив, вот это да!

Принц Ксизор не изумился. Он стоял на капитанском мостике <Вендетты>, положив одну ладонь на модуль управления лазерными пушками, и смотрел, как далеко впереди корабль, известный как <Раб-1>, быстро разогревает оставшийся маршевый двигатель и приходит в движение. Небольшой монитор, установленный возле иллюминатора, демонстрировал результаты сканирования цели на предмет повреждений: чуть ли не вся схема полыхала кроваво-красным огнем. Зелеными были отмечены лишь один двигатель, базовое навигационное оборудование и система жизнеобеспечения рубки. Раненый и все равно набирающий скорость корабль Бобы Фетта не собирался умирать.

– Его трудно убить, – одобрительно заметил принц Ксизор.

Ему нравились разумные существа, отмеченные этим качеством, которое делало только слаще окончательную победу над ними. Слишком многие обитатели Галактики – на далеких от центра Внешних территориях или планетах вокруг столицы Империи – слишком легко сдавались, ощутив у себя на шее удавку Черного солнца. Как и все свои сородичи, принц презирал слабаков, неспособных сражаться даже под угрозой собственной гибели. Для фаллиенов в это мгновение бой становился решающим, неистовым, когда исчезает надежда продлить жизнь даже на один удар сердца. Ксизор долгое время подозревал, что в этом отношении Боба Фетт не разочарует его.

– Трудно убить, – повторил фаллиен, размышляя вслух. – Весьма достойная жертва. Но так…

Он повернул голову и улыбнулся специалисту по связи.

– … начинается истинная охота.

Если судить по испарине на лбу, специалист нервничал. Как и все остальные на мостике <Вендетты>, он из шкуры бы выскочил, разбился в лепешку, лишь бы исполнить желания хозяина, особенно – такие важные. И в то же самое время ни связист, ни другие члены экипажа не обладали несокрушимой уверенностью, чем окончится преследование. В отличие от Ксизора. И так и должно быть, с удовлетворением подытожил знатный фаллиен. Иначе обленятся и разжиреют…

– Прошу прощения, ваше высочество… – связист указал на центральный иллюминатор. – Но корабль Бобы Фетта набирает скорость.

Он глянул на показания следящих систем.

– И значительно, должен заметить. Вы полагаете, не настало время довершить начатое? В противном случае… – связист поежился. – Он может уйти.

– Успокойтесь. Ваши страхи беспочвенны. УГОЛОК губ фаллиена дернулся в презрительной усмешке. Вот еще одна глупость низших существ.

– Куда, по-вашему, он сбежит? Вы что, не видите, корабль не в состоянии совершить прыжок в гиперпространство? – Ксизор указал на ярко-красную схему с редкими зелеными вкраплениями. – Даже если бы смог, даже будь Фетт настолько глуп, чтобы попытаться сбежать, корабль от сотрясения разлетится на атомы. О нет…

Принц покачал головой.

– Беспокоиться больше не о чем. Мы без усилий оборвем жалкое существование нашего злосчастного друга, когда нам заблагорассудится.

Он видел, что не убедил ни связистов, ни других членов экипажа. Им недоставало величия духа, чтобы смаковать победу, оттягивая неизбежное. Умирают легенды, размышлял Темный принц. А для обывателей это не имеет никакого значения. Какой стыд.

Ибо Боба Фетт, без сомнения, был легендой. Сумрачной, жестокой легендой, которая столь долго была источником страха, зависти и прочих ослабляющих дух эмоций, которым подвержены разумные существа. Ксизор не ставил смерть охотника за головами во главу всех своих планов и интриг, но авторства и выгоды, которое оно принесет, фаллиен никому не собирался уступать. По неписаным правилам крупной игры со смертью, в которую играли охотники за головами, нет приза более желанного, чем испачкать ладони в крови конкурента.

Ксизор опять посмотрел на висящий на фоне звезд <Раб-1>. И однажды эта кровь будет принадлежать другому противнику, более великому, более грозному, чем Боба Фетт. В груди потеплело. Придет долгожданное время, и фаллиен поставит ногу на горло еще одному любителю ходить в глухом шлеме и надежных доспехах. Тому, кто слишком долго был лишенным ненависти Темного принца. И если Фетт задохнется в сплетенной Ксизором паутине, его смерть станет приятным довеском к сокрушению Повелителя тьмы. А уж когда эта цель будет достигнута…

Следом за местью идут амбиции, а вот их у Ксизора хоть отбавляй. И старый дурак Император слишком поздно узнает о них, слишком поздно, чтобы спастись. Мистическая Великая сила, единственное проявление которой принц Ксизор почувствовал на своем горле, не поможет ему, и Палпатин не увидит день восхода Черною солнца, Есть кое-что могущественнее Великой силы. Фаллиен улыбнулся. И этими рычагами – страхом, жадностью, мстительностью – он умеет управлять с блеском,

Но даже самые приятные размышления приходится прекращать. Из будущего, сверкающего, будто свет на отточенном клинке, мысли Ксизора вернулись к настоящему, которое нервировало подчиненных Темного принца,

– Что ж, давайте продолжим, – фаллиенский вельможа подозвал к себе специалиста по вооружению. – Приготовьтесь открыть огонь по мишени.

– Ваше высочество… – голос связиста звучал еще пронзительнее, чем раньше. – Это… это не слишком удачная мысль.

Неподчинение приводило Ксизора в ярость, неважно, чем оно было вызвано – испугом или чем-нибудь другим. Тяжелый капюшон сполз на плечи, когда фаллиен развернулся к связисту, заранее съежившемуся перед гневом сильных мира сего. Лиловые глаза принца потемнели, приобретя оттенок только что пролитой крови.

– Ты смеешь, – негромкий голос пугал больше, чем крик; принц Ксизор пригвоздил подчиненного гневным взглядом, – ты смеешь оспаривать мои приказы?

– Нет! Конечно же, нет, ваше высочество!… – связист попятился, прикрываясь от еще не нанесенного удара.

На лицах вахтенных появилось выражение контролируемой паники.

– Пр… просто… – связист тыкал пальцем в иллюминатор. – Ситуация несколько изменилась… с… с тех пор, как вы в последний раз ее…

Наморщив лоб, Ксизор повернулся к иллюминатору. И тут же понял, о чем говорит подчиненный, еще до того как тот сумел справиться с трясущейся челюстью и все объяснить.