Кроме тех случаев, когда он целовал бы ее.

Нет, ей не следует думать об этом. Поскольку этот путь ведет к душевным мукам, а ей этого было уже вполне достаточно за последнее время, большое спасибо.

Спенсер нетерпеливо барабанил пальцами по изогнутому подлокотнику дивана в гостиной, наблюдая, как надоедливая леди Брамли быстро строчит унизанной драгоценностями рукой в своем блокноте. Неужели этой чертовой женщине нужно записать каждое сказанное им слово?

Когда она подняла голову и бросила на него взгляд, он прекратил отбивать пальцами дробь и изобразил на лице улыбку. Галеон Сплетен была акулой среди акул. Малейший запах крови — и она тут как тут. Она вынюхивала уже слишком близко, и виконту это совершенно не нравилось. Не смотря на то, что, казалось, будто леди Брамли приняла за правду рассказ о его безумной влюбленности в Америке, весь ее вид говорил о том, что женщина сомневается относительно истории с Нэтом.

Спенсер бросил взгляд на часы – у него оставалось всего лишь несколько минут, чтобы убедить ее. Им с Эбби нужно выехать в театр в пять, если они хотят избежать столпотворения и попасть в его ложу, избежав необходимости отвечать на множество вопросов от любопытных театралов.

Леди Брамли постучала своим карандашом по записной книжке.

— Давайте посмотрим, правильно ли я все поняла. Вы говорите, что во время разбойного нападения вчера вечером ваш брат был ранен. И теперь он выздоравливает в вашем поместье в Эссексе.

— Абсолютно верно.

Она подняла на него невозмутимый взгляд.

— Должно быть, Вы вне себя от беспокойства.

— Мы действительно тревожимся за него.

— И, тем не менее, вы совершенно спокойно находитесь в Лондоне со своей молодой женой в то время, как он томится в деревне.

— Как Вы, безусловно, знаете, у меня здесь важные обязанности. Если бы я считал, что травма Нэта опасна для жизни, то, непременно, находился бы возле него. Но доктор уверил меня, что это не так.

— Не могла бы я поговорить с этим доктором?

— Конечно. Вы знаете моего семейного врача, доктора Годфри. — Спенсер с трудом подавил самодовольную улыбку. Леди Брамли очень скоро обнаружит, что он уже предусмотрел все лазейки, которыми она могла бы воспользоваться, чтобы найти нестыковки в его рассказе. Недаром совсем недавно он возглавлял шпионскую сеть.

Эвелине и леди Тиндэйл он рассказал ту же историю, что и леди Брамли. А всем остальным, вовлеченным в это дело, — только то, что посчитал уместным в данной ситуации. Все они были предупреждены говорить только то, что он им приказал. К счастью, они все любили Нэта. И не любили леди Брамли.

Сам он не испытывал неприязни к этой женщине – такие, как она, могли быть полезны. Но только, если отвечали его целям.

— Полагаю, леди Эвелина сейчас с ним в Эссексе? — попыталась она прощупать почву.

— Нет. Я отговорил ее туда ехать. Ее присутствие только подстегнуло бы Нэта встать с кровати раньше, чем он будет к этому готов, а мы не можем этого допустить, не так ли? Кроме того, девушке нужно готовиться к свадьбе. Она не может удалиться в деревню и жить там с моим братом.

— Ну что ж, если это такое легкое ранение, что даже невеста оставила вашего брата одного, — сказала она хитро, — я уверена, что мы увидим его в Лондоне не позднее, чем через день–другой.

Виконт натянуто улыбнулся.

— О, это может быть не так скоро, как вы думаете. — Хитроумный аспект этой истории заключался в том, что рана могла заживать так долго, как это было нужно Спенсеру. Например, из–за рецидива Нэт мог оказаться при смерти… ей Богу, если чертов идиот не появится в ближайшее время, то к тому моменту, как Спенсер с ним разберется, он будет просто мечтать о смерти. — Но он находится в надежных руках моих слуг в Эссексе.

— В самом деле? — По язвительному тону леди Брамли виконт догадался, что она не поверила и половине его рассказа. Но она никогда не докажет, что он лжет, разве что отправится в Эссекс и будет рыскать там по поместью. Но Спенсер этого не очень опасался, так как слуги и в Лондоне, и в поместье были ему всецело преданы. К тому же этим утром он отправил в Эссекс своего человека, чтобы тот лично сообщил всем в поместье, что они должны говорить каждому, кто будет спрашивать о Нэте.

Теперь Спенсеру только оставалось надеяться, что Нэт не появится за игорными столами в Бате, или Брайтоне, или где–нибудь в другом публичном месте, чтобы выставить его лжецом.

Он снова глянул на часы и поднялся с едва заметной улыбкой.

— Боюсь, что нам придется закончить эту беседу в другой раз. Мы с женой сегодня вечером идем в театр с леди Эвелиной и ее матерью. Я рассчитываю, что там у них троих будет возможность лучше познакомиться, учитывая… ээ… неловкость вчерашней встречи.

На лице леди Брамли отразилось удивление. Очевидно, она не ожидала, что он будет столь благосклонно относиться к своим будущим родственницам, в то время как затевалось что–то подозрительное.

— Хорошо, тогда, милорд, не буду вас отрывать от вашей очаровательной жены. Думаю, я уже узнала все, что хотела. — Она встала и послала ему лукавую улыбку. — На данный момент.

Когда она вышла из гостиной, виконт мрачно последовал за ней. Ему придется следить за Галеоном Сплетен. Она может сильно усложнить его жизнь, если он не будет держать ее под контролем, а он уже и так живет, как в аду.

Они как раз подошли к лестнице, когда Спенсер заметил свою «жену», спускавшуюся вниз. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы он понял, что до этого момента не знал значение слова ад. Потому что, даже без нанятой им камеристки, которая должна была приступить к своим обязанностям только с завтрашнего дня, его дикий бутон розы превратился в восхитительный амарант. И, словно английский вор, каким он, в сущности, и был, он хотел дотянуться до этого цветка и сорвать его.

Мой Бог, только посмотрите на эти волосы: нити черного, как вороново крыло, шелка, свободно уложенные на ее голове. Спенсеру было бы достаточно всего лишь одного движения руки, чтобы они заструились вдоль ее спины. А это платье – разве оно когда–то принадлежало его мачехе? Дора никогда не выглядела в нем так. Но, похоже, что это все–таки ее платье, так как его лиф, сшитый для более худой женщины, натянулся, чтобы вместить пышные прелести Эбби. И, конечно, ей совершенно не нужен корсет. Платье и так уже подняло ее грудь слишком высоко. Если бы не рубины его матери, которые частично заслоняли вид…

— Добрый вечер, Спенсер, — сказала нерешительно Эбби. — Я надеюсь, что это подойдет для театра.

Черт побери, он был так поражен представшим перед ним зрелищем, что не мог сказать ни слова, а просто стоял и таращил на нее глаза.

К счастью, Леди Брамли никогда не отличалась молчаливостью.

— Конечно, это подойдет. Каждый раз, когда вид жены заставляет мужа потерять дар речи, леди Рейвенсвуд, вы можете быть уверены, что ему понравился ее наряд.

«Понравился» было совершенно не тем словом. Кому могла бы понравиться перспектива провести вечер, тщетно желая соблазнительную женщину?

Явно приободренная словами леди Брамли и его реакцией, Эбби застенчиво повернулась к виконту.

— А вы, милорд? — Она протянула ему руку. — Вы уже обрели способность говорить?

— Я работаю над этим. — Он взял ее руку, одновременно внимательно рассматривая девушку. Платье ей очень шло. Насыщенный пурпурный цвет выгодно оттенял кожу Эбби, а кружевная оборка с похожим на лепестки узором, пущенная по подолу, превратила его в модный наряд. Ему следует удвоить портнихе вознаграждение.

— Вы самое очаровательное существо, которое я когда–либо видел, моя дорогая, — добавил он. — Сегодня вечером всем присутствующим будет очень трудно сосредоточиться на том, что происходит на сцене и не смотреть на мою ложу. — Эбби рассмеялась мелодичным смехом, от которого у него внутри все сжалось, а чресла мучительно напряглись.