— Я хочу касаться Вас. Так будет честно.

Вожделение отразилось на его лице. – Вы правы. – Как только она закончила с пуговицами на его рубашке, он сорвал ее. Спенсер завладел рукой Эбби и положил ее на свою грудь. – Прикоснитесь ко мне, и мы будем квиты.

Едва ли, думала Эбби, пробегая рукой по его твердым мускулам и упругой коже. Вокруг его гладких мужских сосков вились волосы. Хм, а что если она сделает с ним тоже, что он проделал с ней?

Эбби приподнялась и лизнула один из его тугих сосков, Спенсер дернулся. – Господи, Вы зашли слишком далеко.

Но она заметила, что он не остановил ее, когда она лизнула второй. — Мы всего лишь немного поиграем.

— Ты называешь это игрой? – зарычал Спенсер.

— Мама это называла именно так. Она объяснила мне, что этим занимаются мужчина и женщина, когда действительно желают друг друга. До того, как заняться любовью. — Эбби всегда думала, что так звучит намного лучше, нежели если называть это актом физической близости.

Спенсер отпрянул от нее, его глаза стали серьезными. – Мы не собираемся заниматься любовью.

О нет, он начал приходить в себя. Следующей его мыслью будет вся та чепуха о том, что у него нет времени, чтобы иметь жену, и насколько Эбби не соответствует его представлениям о спутнице жизни. Она не должна позволить ему думать об этом, не сейчас.

– Тогда давай немного поиграем, — прошептала она, обвивая руками шею Спенсера.

— Ты не знаешь, о чем просишь. — Он обжег ее взглядом, наполненным такой необузданной страстью, что девушка задрожала. – Ты ведь даже как следует не знаешь правил этой игры.

Верно, но Эбби вдобавок понимала, что это не может погубить женщину, — единственное, что в настоящий момент имело для нее значение. Мама рассказывала ей, что именно такие игры, которые до женитьбы происходили между ними с отцом, и побудили того сделать ей предложение.

Запретная надежда затеплилась в сердце девушки. Если это сработало в случае с мамой…

— Так научи меня, Спенсер. — Она крепче сжала руки на его шее. – И тогда я узнаю, как надо играть в подобные игры. Мы остановимся до того, как зайдем слишком далеко.

Сомнение отразилось на его лице. – Не знаю, смогу ли я.

— Что? А я–то думала, что великий лорд Рейвенсвуд может делать все, что ему вздумается. Она попыталась наклонить его голову к своей груди, но он не поддался, хотя его тяжелое дыхание обжигало ее кожу.

— Теперь ты задумала спровоцировать меня на это, не так ли?

— Если мне придется, то я сделаю это, — напустив на себя важность, заявила Эбби.

Он склонил голову к ее шее и прильнул к ней долгим поцелуем. – Ну что ж, хорошо, моя маленькая соблазнительница, мы поиграем. Но только с одним условием. — Его взгляд прожигал ее.

— Ты останешься в Лондоне и продолжишь притворяться моей женой. Кроме того, ты не вернешься обратно в Америку до тех пор, пока мы не найдем моего брата.

Она застыла на месте. – Ты снова прибегнешь к шантажу?

— Если мне придется, то я сделаю это.

Она проклинала Спенсера за то, что он использует такой интимный и прекрасный момент в своих собственных эгоистических целях. Уже из–за одного этого ей следует оттолкнуть его и уйти прочь.

Но Эбби так не поступит, потому что его просьба содержит в себе больше, чем расчет. Он хотел, чтобы она осталась не только для того, чтобы предотвратить скандал, но и чтобы она была рядом с ним. Несомненно, это уже кое–что значило.

Может быть, с ее стороны и глупо надеяться на совместное будущее, но у него нет спутницы жизни – он свободен. И он хочет ее. Неплохо для начала, не так ли?

Кроме того, Эбби не может вернуться обратно в Америку, не предприняв попытки хотя бы убедить его, что они принадлежат друг другу. В противном случае она всегда будет задаваться вопросом, не малодушие ли и страх осуждения со стороны других людей лишили ее единственного шанса на счастье с ним.

— Договорились, я остаюсь в Англии, — неохотно пробормотала она. — Но это я буду определять, когда нам следует остановиться сегодня ночью.

Дикий огонь вспыхнул на лице Спенсера, когда он навис над ней, его мощное тело четко виднелось на фоне белеющего над его головой полога кровати. — Если ты намерена пытать меня, то предупреждаю – я могу выдержать любую пытку, если это заставит тебя остаться.

Затем он обрушился на Эбби, чтобы с жадностью завладеть ее губами и разжечь в ней ответ, столь же бесстыдный, всепоглощающий и безжалостный. Его рука уверенно обхватила ее грудь, сдавливая и пощипывая сосок, пока Эбби не выгнулась под ним, настойчиво умоляя о большем.

Отдавая Спенсеру лидерство в их любовной игре, она следовала за ним, лаская пальцами его грудь, исследуя каждый сантиметр покрытой волосками кожи, под которой вырисовывались тугие скульптурные мускулы. Этой ночью он принадлежал ей, и она хотела, чтобы он запомнил это. Прервав поцелуй, она легко ударила язычком по его соску, пощипывая при этом другой.

— Так ты хочешь подразнить меня? — Спенсер приподнял ее лицо, чтобы одарить легким поцелуем. И проложил дорожку поцелуев вниз, к ее груди, чтобы зеркально повторить все те пытки, которые она только что к нему применила – он лизал ее соски, вызывая волны наслаждения, пробегавшие по ее коже.

Эбби прогнулась, чтобы еще больше открыть груди для его ласк, но он только потянул зубами сосок и вскоре отпустил его, изнывающего от жажды большего наслаждения.

— Пожалуйста… — хрипло прошептала она. Обхватив его за голову, она попыталась притянуть ее обратно, чтобы он продолжил ласкать ртом ее груди.

Спенсер тихо ликующе рассмеялся. – В этой игре ни один участник не остается в стороне, моя дорогая. — Он подул на ее влажный от его поцелуев сосок, наблюдая за реакцией. – В этом и состоит игра, как ты понимаешь.

Эбби прищурилась. Ее рука плавно скользнула между его бедрами и потерла выпуклость на его бриджах.

— Теперь я понимаю.

Когда девушка отодвинула руку, он поймал ее и прижал ко всей своей напряженной длине. – Играй по правилам, Эбби.

— Хорошо, но только вместе с тобой.

Спенсер вернулся к прерванному было занятию –продолжил ласкать ее груди, посасывая их, беря их в рот и терзая жаркими прикосновениями языка. Эбби ответила ему ласками, которые могла себе позволить при довольно ограниченном знании мужской анатомии.

Ориентируясь на стоны Спенсера и его напряженные толчки в ее руку, Эбби гладила и сжимала его возбужденный член через бриджи.

Когда ее рука случайно соскользнула в сторону, на его чресла, он судорожно вздрогнул и выдал порцию проклятий, которые больше говорили о боли, нежели о наслаждении..

Эбби отдернула руку. – Я сделала тебе больно.

— Это ничего, старая рана, вот и все.

— Так близко к твоему…

— Да, — кратко ответил Спенсер. Опустив вниз руку, он трудился над пуговицами, которые удерживали его бриджи, затем наступила очередь пуговиц панталон.

— П–прости меня, я буду осторожнее.

— Вот, так будет легче, — в его глазах тлели угольки еле скрываемой страсти. Он поймал ее руку и опустил в свои панталоны, обвивая ее пальцы вокруг возбужденного доказательства его желания. – Держись за ручку и ты не заблудишься, — криво улыбнулся он. – Если берешься играть, то играй по правилам.

Девушку пронзила предательская дрожь возбуждения. Определенно, это уже выходило за рамки игры. В своей руке Эбби чувствовала его твердую плоть – огромную, источающую силу и необыкновенно мужественную; плоть, способную обратиться против нее, если она не будет осторожна.

Потом его рука стала двигаться поверх ее, показывая, как надо действовать. И когда ее первое напряженное касание заставило его прошептать:

— О, Боже, Эбби, да, …продолжай так, — она поняла, что получила свое собственное мощное оружие – Спенсер безумно ее желал.

Радость триумфа заполнила Эбби. Она тоже может подарить ему наслаждение. И он этого хочет. Ее нежные прикосновения отзывались в нем такими звуками, каких девушка никогда прежде не слышала. Это были требовательные, страстные стоны, разжигающие ее собственное желание.