Процесс стал катализатором активности, пробой сил людей, получивших впоследствии широкую известность. Адвокатом Брановера был Г. Резник, тогда еще сравнительно молодой кудрявый провинциал, уже замеченный, перетащенный в Москву, остро нуждавшийся в шумном деле, чтобы завоевать популярность. В качестве моего защитника дебютировал блестящий знаток международного права профессор М. Кузнецов, также приобретший впоследствии большую известность. Шумное участие в разбирательстве приняли активисты "Антифашистского центра" - это стало одной из первых публичных акций небезызвестной организации.

Из всех участников, пожалуй, только я не получил ничего, кроме неприятностей. Мне приходилось разрываться между работой, поисками злополучной книги в библиотеках (где она хранилась в спецхранах, но таинственно исчезала, как только я делал заказ) и заседаниями суда. Русские американцы так ничего в своих архивах и не нашли. Зато прислали наблюдателя - брата известного хирурга-миллионера. Он пришел на заседание суда с портативной видеокамерой (редкость по тем временам), однако снимать не стал: не удовлетворил мой унылый вид. "Вы противостоите международному сионизму и должны выглядеть как герой", - с акцентом выговаривал он русские слова. Я вежливо улыбался, думая про себя: "Если бы ты гарантировал, что русские американцы соберут 100 тысяч рублей (именно такой иск вчинил мне Брановер - в 1991 году это была баснословная сумма!), я мог бы отнестись к происходящему, как к съемке рекламного ролика. Но я ведь знаю, что, если Брановер выиграет, мне всю жизнь придется расплачиваться с хасидами и н и к т о не даст мне ни копейки!"

Для сравнения: несколько лет спустя похожий иск евреи предъявили знаменитому Роже Гароди. На этот раз речь шла об освещении арабо-изральского противостояния. Узнав о процессе, жена одного арабского шейха тут же перевела на счет писателя сумму, которую требовали с него истцы...

Мало проку было и от земляков. Все твердили, что на меня смотрит Россия, а потому я должен сделать то-то и то-то. Найти цитату, проводить пресс-конференции, собирать публику на заседании суда. И хоть бы один сказал: понимаю, нелегко выдержать почти годичную нервотрепку, я вам помогу... Из патриотических изданий только "Русский вестник" освещал процесс, за что я до сих пор благодарен главному редактору А. Сенину и корреспонденту газеты А. Казину, приходившему чуть ли не на каждое заседание. Еще из наших на суде регулярно бывали Г. Литвинова, В. Брюсова, М. Антонов, В. Осипов. Иногда собиралась массовка с плакатами, однако частенько я оказывался один в густой толпе чернявых активистов "Антифашистского центра".

В конце концов все завершилось так же внезапно, как и началось. Оказывается, процесс приурочивали к слушаниям об "угрозе фашизма", которые должны были проходить в Верховном Совете. Готовился соответствующий закон, призванный навсегда искоренить противников еврейства в России. Но произошел сбой - ВС стал все больше склоняться в сторону оппозиции и уже без прежней покорности реагировал на распоряжения из Кремля. Слушания отменили, закон не был принят. Процесс утратил актуальность. Суд констатировал, что злополучную цитату в изданиях книги Брановера обнаружить не удалось, однако отказал истцу в материальной компенсации.

О своих мытарствах я написал статью "Как меня судили" (№ 10, 1992). Упомянул и о том, что русские нередко оказываются в меньшинстве не где-нибудь, а в Москве - сердце России. И вот тогда меня завалили письмами! Сочувствовали, сетовали на нашу неорганизованность, поддерживали. Как же они мне помогли! И не только морально.

В то время должность другого заместителя главного редактора журнала занимал В. Огрызко. Сейчас он прославился как записной склочник, пытающийся с помощью "Лит. России", где он верховодит, развалить Союз писателей. Причем становится очевидным, что дело не в плохом характере, а в далеко идущих намерениях. Работая у нас, Огрызко всеми силами пытался выжить меня из журнала. Накануне 93-го года, когда решался вопрос, продолжит ли "Наш современник" публикацию "Дневника", он посчитал, что момент настал. На редакционной летучке Огрызко произнес длинную речь, доказывая, что "Дневник" перестал вызывать интерес у читателей. Не говоря ни слова, я вышел и через минуту вернулся с толстенной папкой, откуда выпирали разномастные листы бумаги. "Читательские письма, - сказал я в наступившей тишине. - Вторая папка лежит в моем кабинете..."

"Прочел в 10-м номере "Нашего современника" за этот год Вашу статью "Как меня судили" - статью страшную и в то же время справедливую. Действительно, иногда просто руки опускаются от нашей разобщенности, повального неверия ни во что, какой-то исторической слепоты, если не сказать больше. Народ не только не разбирается в происходящем, но даже и не пытается этого делать. Одна часть населения окончательно махнула на все рукой и думает лишь о том, как бы пережить грядущую зиму; другая отчаянно ворует, пока еще есть - что; третья, перебиваясь с воды на хлеб, с затаенной грустью вспоминает о "золотых" годах застоя, а наиболее активная ее прослойка фланирует на шизоидно-эйфорийных митингах Анпилова; и лишь незначительная группа людей, государственников-патриотов, до конца осознающих всю трагичность второго, после 1917 года, и, надо полагать, окончательного этапа уничтожения Русской Империи, пытается еще как-то бороться, сделав своим девизом слова: "К свободной и процветающей России через борьбу с сионизмом, космополитизмом, русофобией, через православие, монархию, соборность и народность"... Студент РГГУ М. Брякин, 25 лет".

К письму приложена вырезка со стихами М. Брякина из газеты "Накануне", издававшейся в городе Златоусте. Пишу "издававшейся", потому что рядом со стихами напечатано обращение все того же неугомонного студента в Верховный Совет по поводу возбуждения уголовного дела против главного редактора патриотической газеты. О позиции издания и моего корреспондента можно судить по стихам:

Что происходит?

Как же мы смогли

довериться опять

сынам кагала?

Не русичам -

защитникам земли,

а слугам

мирового капитала?

Вся власть в руках

картавящих хапуг,

идет законов совести

попранье...

Но бред происходящего

вокруг -

лишь результат

всеобщего молчанья.

..................................

Державой правит

обрусевший сброд

из греков,

из чеченцев, иудеев...

Пока еще

безмолвствует народ

на выходки

израильских халдеев.

В стране разгул

насилья и бедлам.

Не скоро ей

отмыться от позора...

Они ж вернулись

к старым временам -

друзья и покровители

Террора!

Уже над Русью

занесен топор,

а нам твердят