– Как приходят демоны?

– Через горы и через море.

– Кто защищает нас от них?

Тхайла сжала ладони, чтобы не дрожали. Они были совсем холодные.

– Хранитель и Колледж.

Теперь она тоже говорила шепотом.

– Кому мы служим?

– Хранителю и Колледжу.

– Кто всегда бодрствует?

– Хранитель.

Последовало долгое молчание. Затем посетительница сказала:

– Я Хранительница.

Тхайла вздрогнула.

– Ну что ж, дитя? Тебе нечего мне сказать?

– Где Лииб?

Хранительница в гневе стукнула посохом об пол и резко сказала:

– Почему ты отказалась идти в Теснину, как тебе приказали?

Они разрушили ее память, подумала Тхайла, они похитили ее у возлюбленного и с помощью волшебства перенесли в Колледж, а Хранительница, встретив ее в горах, возвратила в этот Дом с помощью все того же волшебства… Они всемогущи! Почему же тогда просто не заставят ее пойти в эту ужасную Теснину, если это так важно? И что теперь ей еще терять?

– Потому что мне нужен Лииб.

– Я никогда не сплю, – сказала Хранительница с сухим презрением в голосе. – Ты веришь этому? Действительно веришь?

– Э-э-э… да, мэм.

– Взгляни на меня, дитя.

Тхайла посмотрела на хрупкую руку, откинувшую капюшон, и удивленно вздохнула. Лицо женщины было таким сморщенным и дряблым, словно жухлые мертвые листья беспорядочно облепили кости, гладким оставался только череп под серебряными прядями волос. Глаза, окруженные сетью морщин, были до того переполнены страданием, что не хватало сил вынести их взгляд – укоризненный и вопросительный, как у животного, которое истязают. Вздрогнув, Тхайла поспешно отвела взгляд. Хранительница, должно быть, прожила сотни и сотни лет, намного больше, чем даже Великая Проматерь Кииф.

– Теперь ты веришь этому?

– Да! Да, я верю, мэм!

Хранительница вздохнула, и Тхайле показалось, что та снова накинула капюшон, но она не отважилась взглянуть, чтобы убедиться в этом.

– Ты первая, увидевшая меня, после того как я стала Хранительницей. Прежде меня звали Лейн. Я пробыла Хранительницей семь лет. Как ты думаешь, сколько мне лет?

– Не знаю, мэм.

– Я моложе твоей матери, Тхайла!

Пораженная, девушка снова подняла глаза, но лицо Хранительницы опять скрывал капюшон.

– Дитя! Я наблюдаю за Тхамом и наблюдаю за миром. И говорю тебе, что сейчас нас подстерегает опасность пострашнее, чем все те демоны, о которых ты твердила, как попугай. Пророчество говорит, что это – дварф, сероволосый демон, если хочешь. От него исходит такая угроза для Тхама, какой мы не знали со времен самой Кииф, жившей тысячу лет назад. Он сместил смотрителей и отменил Свод Правил. Даже Улиен’квит не позволял себе такого. Если он обнаружит нас, то постарается уничтожить. Мы обречены – даже у меня недостанет сил, чтобы помешать ему.

«Какое отношение все это имеет ко мне? – недоумевала Тхайла. – И почему Хранительница не говорит о Лиибе?»

– Мне нужна твоя помощь, Тхайла. Весь Тхам взывает к тебе о помощи. Я прошу тебя пойти сегодня ночью в Теснину. Ты сделаешь это ради меня?

О, это ужасное, зловещее ущелье!

– Это недоброе место.

– Это необходимое Зло.

– Мне нужен Лииб!

Последовала первая напряженная пауза, затем Хранительница недобро усмехнулась:

– Ты идешь неверным путем. Но тебе, несомненно, нельзя отказать в смелости. Хорошо, я заключу с тобой соглашение, хотя буду первой из преемников Кииф за тысячу лет, унизившейся до того, чтобы вступать в торги. Да, ты любила человека по имени Лииб, и он тоже любил тебя.

Тхайла ощутила большие сомнения:

– Любил?

– Он думает, что ты мертва, и горько тебя оплакивает. Но я дам тебе следующее обещание: пойди сегодня в Теснину, как я прошу, и завтра вы вновь обретете друг друга. Я верну тебе память, а он забудет, что видел тебя мертвой. Из его воспоминаний исчезнут всего несколько дней, он этого даже не заметит.

Тхайла недоверчиво посмотрела на таинственный капюшон, ища подтверждения словам в измученных глазах, сверкающих в его тени.

– Вы действительно сделаете это?

– Сделаю… если ты пожелаешь.

Так это ловушка? Конечно ловушка!

– А что происходит в Теснине?

– Тебе же объясняли.

– Но Мист…

– Мист слабак! А ты нет. Обитатели Колледжа проходили Теснину в полнолуние. Завтра ты постигнешь, зачем мы это делаем, и если потом по-прежнему пожелаешь покинуть Колледж и вернуться к Лиибу, я согласна исполнить твое требование. Клянусь в этом всеми Богами и могилой Кииф.

На мгновение Тхайла почувствовала, что у нее так пересохло во рту, что невозможно говорить. Девушка кивнула и наконец прошептала:

– Спасибо.

Она победила! Победила!

– Теперь ступай в дом, – мягко сказала Хранительница. – Ты найдешь там пищу. Когда стемнеет, оденься потеплее и иди в Теснину. Тропа приведет тебя. Или хочешь, чтобы тебя кто-нибудь проводил?

Тхайла отрицательно покачала головой.

– Итак, я верю в твою смелость. И помни предостережение: не оглядывайся. Я встречу тебя на другом конце ущелья.

Тхайла проводила взглядом Хранительницу, которая с трудом добрела до магической Тропы и вскоре исчезла среди деревьев, затем неуверенно поднялась с колен и вошла в дом.

Она победила! Завтра она увидит Лииба, человека, которого любила, который любил ее. Она победила!

Тропа взбиралась по крутому склону, поросшему мрачным лесом. Вскоре Тхайла пересекла горную долину, которую обнаружила в свою первую ночь в Колледже. Каменистое ущелье резко обрывалось вниз справа от нее, а слева вздымалось стеной, скрытой кустарником и деревьями. Сквозь туманную дымку облаков пробивался лунный свет. Знание того, что она уже побывала здесь, придавало Тхайле гораздо больше уверенности, чем было у нее в первый раз. Белая Тропа вилась под ногами, рев потока внизу становился все громче. В этот раз Тхайла не пыталась повернуть назад и не встретила на пути никаких мостов и препятствий. Вскоре горловина ущелья сузилась, склоны стали отвесными, лишенными какой-либо растительности. Тхайла миновала резкий поворот Тропы, и впереди уже показался проход.

Девушка остановилась, тяжело дыша и поеживаясь от холодного воздуха, проникающего сквозь ее тяжелый плащ. Освещение на этот раз было другим, и окутанные сумраком руины выглядели менее зловеще, сливаясь с утесом, на котором возвышались. Ей не мерещилось воображаемое лицо на них. Мост, перекинутый через ущелье, сейчас не казался пастью, пустые окна над ним – глазами, а низкорослые деревья на вершине – волосами. Она видела только развалины здания из белого камня – старые и печальные, но вовсе не угрожающие.

Убедившись в этом, Тхайла поспешила вперед. Даже достигнув самой арки, она не споткнулась и не сбавила шага. Сразу за небольшим темным отрезком пути, куда эхо доносило гул водопада, виднелся выход. Минута – и Тхайла уже на противоположной стороне.

Горловина расширилась, словно сменили декорации. Луна ярко сияла на черном хрустальном небе. Справа, чуть поодаль, небольшая речка мирно убегала по камням вниз, в непроглядную тьму, но простиравшаяся впереди долина была ровной и голой; с обеих сторон ее обрамляли каменные стены. Тропа вела вперед, извиваясь между нагромождениями скал, а по обе стороны в вышине сияли огромные горы – ледяные призраки под серебряным диском луны. Только бледный лунный свет, тьма да редкие пятна снега.

Тхайла поспешила вперед. Вскоре шум потока растаял вдали, и она шла в полной тишине. Даже ветер стих, словно ночь затаила дыхание. Тхайла слышала только слабый скрип гравия под ногами и ровный стук своего сердца.

Конечно, все будет не так просто. Даже госпожа Мирн признала, что теснина сродни Страшному Суду. Мист испугался до умопомешательства. Тропа лежала перед Тхайлой, пустая и ровная. Ничто больше не напоминало о реке. В этой глуши, казалось, не росло ничего, кроме разбросанных кое-где пучков бледной травы, едва ли более темной, чем снежные наносы. Изгибы Тропы – вот где могла подстерегать опасность, а Тропа хоть и была ровной, но резко извивалась между зубчатых монолитов, а потому впереди просматривалась очень небольшими отрезками.