– Это уже ее квартира? – поинтересовался Чук у Гека, когда дверь в зал за Ириной захлопнулась. – Мне всегда казалось, что это якобы временные апартаменты Игоря, за которыми он присматривает за деньги, пока истинные владельцы данного пентхауса увлеченно путешествуют по земному шарику. Что ты опять ржешь? Мы уже давно отсмеялись, когда узнали правду от Игоря после той истории с разгромленным кафе.

– Она привыкает к роли хозяйки, владычицы морской и так далее, – вздохнул Гек. – Зря, главной в этой семье она никогда не будет. Ирина не знает Игоря так как знаем его мы. Господи, я хочу, чтобы все у них получилось. Пусть сестра поймет, что командовать им, так как нами, она никогда не сможет. Пусть смирится с этим и будет счастлива. Пусть они будут счастливы.

– Ага, – хмыкнул Чук, – и пусть она наконец-то узнает, что он не бедный студент из …, а кое-кто другой, которому нужна любящая его девушка, а не женщина, которая обожает его деньги.

– Согласен, а за это нужно выпить. А за счастье молодых необходимо в тройном размере.

– Полностью поддерживаю. Но ты ошибся, в пятерном! Ни капли меньше. Ты меня уважаешь? Ты сестренку уважаешь?

– Гек, пиво осталось?

Грустный голос Чука едва потревожил тишину холла. Настенные часы невероятно нагло показывали три часа утра. Что за жизнь? При первых признаках легкой заварухи, когда один из приглашенных Ириной парней после седьмого стакана решил понять термин "девичник" по-своему был избит родичами невесты сразу и почти бесповоротно. Потом и остальные особи мужского пола, хм, однокурсники терпилы, попали под раздачу. Девушки, даже Ирина, попытались встать на их защиту. Мол, что возьмешь с пьяного, а остальных зачем так сильно бить? Они же разнять вас пытались! А как объяснить девчонкам, что после истории с кафе, Игорь, возмущенный белостью и пушистостью студентов, почти насильно закинул Чука и Гека в один клуб, где учили избивать, калечить, уродовать, нужное подчеркнуть, а не гладить ладонью по морде лица. Да и выпили друзья прилично и не могли внятно контролировать процесс наведения конституционного порядка в отдельно взятой двухэтажной квартире. А Ирка сама виновата! Незачем было приглашать в гости таких хамов. Есть семь девчонок, так трое парней, исключая друзей – лишние. А если …

– Довольны? – холодно осведомилась Ирина. – Что вы устроили? Вы, два …

– Заткнись, сестренка, – устало сказал Гек. – Будешь выеживаться, Ириш, так я мобилу Игоря наберу и объясню ему текущую ситуацию. Тебе это нужно? К тебе почти пристают в самой наглой форме, оскорбляют по-всякому, а мы должны тихо сидеть и смотреть на это?

– А я сама не могла с ним справиться? – прошипела Ирина. – Ну перепил и пристал он к Наташе, меня посла …

– А потом перебздел и тихо стонал на полу, – перебил ее Чук. – Хватит. Мы сделали самое лучшее в этой ситуации, иначе все бы было гораздо хуже. Ирин, мой тебе совет, поговори с Игорем после свадьбы откровенно. Многое для себя узнаешь. А теперь давай нам пиво и мы пошли. Таня, Алена, вы оставите нам свои телефоны? Нет! Счастливо оставаться, медсестрички. Гек, пошли, работой местный контингент "таблеток" мы обеспечили. Пива нам кто-то даст?! До свадьбы, сестренка.

Пошатываясь, герои локального конфликта, захватив со стола несколько емкостей, вышли из квартиры, сопровождаемые яростными взглядами будущих врачей и врачих, и захлопнули за собой дверь. Переглянулись и моментально на телепатическом уровне пришли к одному и тому же решению. Сестру они в обиду не дадут никому. Пасть порвем и моргалы выколем, так это только начало дипломатических переговоров по поводу разрешения взаимных претензий на фоне частичного непонимания некоторыми козлами правил этикета принятых в отношении родственниц женского пола среди родичей мужского пола семейств Чука и Гека.

– Ждем внизу этих миротворцев с пиндосом во главе или здесь будем бить? – поинтересовался Гек.

– Внизу, а что нам еще остается? – ухмыльнулся Чук. – Очередного скандала и милиции хочешь? Через час или два этих орлов выкинут из хаты. Чтобы девчонки не изображали, но эти туши не вызывают у них симпатии. Их скоро выгонят с напутственными пинками по неким точкам, которыми эти козлы обычно думают. Кстати, мне кажется, что Таня на тебя запала и только хуманизьм, проявленный в качестве общечеловеческой нормы отношений между полами, расами, странами и так далее, не позволил ей броситься тебе на шею, как самому доминантному самцу в этом скворечнике. Такой мужчина и не окольцован. Беспредел в натуре.

– Насчет мужчины, я согласен, – кивнул Гек, – а вот предыдущее предложение требует сурдоперевода. А что касается доминантного юнца, так Алена на тебе очень выразительно пыталась нащупать совершенно тяжелые раны и стремительно их излечить. Чук, почему они с нами не пошли, мы же их заинтересовали?

– Смотри мою первую фразу, – покачнулся Чук. – Для особо тупых я расшифрую. Сострадание и жалость к пострадавшим, нормы поведения и общечеловеческой, тьфу, как меня это за…, морали. Кстати, а вдруг мы звери и так обычно развлекаемся? Слушай, Гек, а у тебя Покатилова среди родни не было?

– Нет, а зря. А вот насчет пойти, так мы уже. Кстати, а куда нас несет? Чук, а Ирина не балуется герычем с пивом? Что-то мне совсем …

– Товарищи?! Вовремя вы, товарищи, вовремя. Кипяточка вам не обещаю, но возможность совершить подвиг во имя революции предоставлю. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и К® безусловно остается грабительской империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки "революционному оборончеству". Мы будем только атаковать, товарищи! Какой Совет вас прислал? Рабочих, крестьянских или батрацких депутатов? Из какого вы города или уезда? Впрочем, это не важно. Архиважнейшая на данный момент задача – это захват мостов, телеграфа, телефонной станции и банков! Последние в первую очередь. Для повышения революционной сознательности масс нужны деньги, деньги и еще раз деньги, как сказал один политически неграмотный и совершенно темный эксплуататор. Не все же Камо трудиться на благо революции?! Эксы и еще раз эксы. Да и в Тифлисе нет таких сумм, которые могут …

– Чук, – прошептал Гек, – я сошел с ума или нет?

– Мы вместе сошли, – успокоил его друг. – Как ты думаешь, мы бухнули вместе с пивом герыч или ЛСД? Если был бы простой марафет, то так нас бы не торкнуло. Короче, мы или сошли с ума, или находимся под нехилым кайфом, или мы почти трезвые и почти нормальные. Какой вариант ты выбираешь?

– Под кайфом, – незамедлительно ответил Гек. – Так мне проще воспринимать все происходящее. Самый лучший вариант, я в этом уверен на сто процентов. Слушай, а это кто нам бормочет о необходимости перенесения центра тяжести в аграрной программе на Совет батрацких депутатов? Нет, идея об устранении полиции, армии и чиновничества мне нравится, но самая первая – это насчет банков была гораздо лучше. А кто такие батраки?

– Отвечаю по порядку, – начал Чук, – мы не под кайфом. – Глюки ведь у нас одинаковые, а такое в принципе невозможно, к сожалению, – вздохнул Чук. – Насчет банков мне тоже нравится. Но я ведь русский, и бунт бессмысленный и беспощадный у меня заложен в крови. А ты куда лезешь татарская морда? Батраки – это те, которых уже давно нет. В лучших традициях политкорректности их называют поденными рабочими, мокрыми спинами, да кем угодно! Мама, забери меня отсюда!!!

– За татарскую морду ответишь, арийская сволочь цыганского происхождения. Ты еще Пушкина вспомни, нацик недоделанный африканско-достоевского разлива. И вообще, я больше русский, чем ты, а про то, что если потереть тебе в бане спинку, то там появится кипчако-монгол, я и не говорю. Чук, скажи мне, что я сплю! Прошу тебя, братан, скажи!

– Ага, – хмыкнул Чук, – мы вместе спим в одной комнате. Вернее, в железобетонном бункере. А сейчас нам впаривают теорию об общем отношении народа к государству и какое-то требование к этому же государству-коммуне. Ты втюхиваешь, о чем речь?