Гверилья переходит в малую войну и терпит поражение. Бурская война началась малой войной, а окончилась гверильей. Французская война в Марокко и Сирии по природе была малой войной, зато Ирландская война 1919–1921 годов была типичной войной-гверильей.

Гверилья сурова и жестока. Гверильясы всегда действуют разрозненно — в этом их тактика. Подвижность, отличная разведка, внезапность, хитрость и уловка — в природе гверилясов, изменяющейся лишь в деталях от столетия к столетию. Сильная держава (сторона) не всегда справляется с гверильей.

Рассматривая эти войны, автор приходит к выводу, что пока гверильясы действуют в соответствии со своей природой, то они побеждают. Но, как только они переходят к организации постоянных частей, к изменению методов своей борьбы, сильная сторона всегда одерживает верх. Так было в Алжире, на Кавказе и др. местах. Однако теперь методы борьбы меняются. Суровость и жестокость гверильи остаются, но сильная сторона не сможет проявить такую же жестокость по отношению к гверилясам благодаря общественному мнению страны, обсуловленному современным социальным положением. На стороне гверильясов теперь будет сильнейшее оружие — политпропаганда и агитация, направленные не только против армии, но и против всего правительства в стране. Она охватит фронт и тыл, тогда как против гверильи подобное оружие является малодейственным.

Операции гверильи — это не «булавочные уколы», как это бывает в малой войне. Это систематические удары, рассчитанные на затяжку войны, на экономическое истощение страны (правительства), на причинение материального ущерба государству, что вызывает общехозяйственное и политическое расстройства и ослабление. Поэтому прежде всего объектами нападения гверильи будут: склады, запасы, поезда, дороги, мосты и т. п. В 1921 году ирландцы добивались больших результатов, когда переходили на этот метод борьбы, тем более, что организация государственных баз при массовости современных армий, их чрезмерных снабжений и питания — чрезвычайно громоздка, а следовательно, и легче всего уязвима со стороны гверильи, то есть населения, ставшего на путь борьбы с сильной державой (со своим правительством). Таким образом, гверилья-война понимается и как война цивилизованных государств на культурных театрах, а не только против дикарей и варварских племен, или война в колониях.

Рассматривая современную боевую технику: бомбы, автоматы, самовзрывающиеся мины и технику взрывчатых веществ, механический транспорт, радио и др., Денинг утверждает, что обстановка будет все-таки гораздо выгоднее для гверильясов, чем для великой державы — подавительницы гверильи, даже при условии развития военной и политической техники [25]. Особенно это будет сказываться на театрах больших пространств и на театрах большой плотности населения, с крупными городами вроде Дублина.

В конце своей работы Денинг, однако, забывает о гверильясах и их тактике, а, становясь на свойственную ему классовую точку зрения, рассматривает методы подавления и уничтожения гверильи и повстанчества, т. е. определенно подчеркивает классовый характер малой войны. Но в отношении методов подавления он совершенно неоригинален. Он не только ничего нового не сообщает, но повторяет зады полицейских инструкций, разработанных у немцев, например, гораздо талантливее и полнее [26]. Статья Денинга заканчивается требованием сосредоточить внимание военной мысли на необходимости:

1) предварительной разработки мер против гверильи;

2) заблаговременного опубликования соответствующего военного закона (устава);

3) организации разведки;

4) выработки методов борьбы, годных для определенных театров;

5) решительного и твердого руководства всей страной — держать ее постоянно в узде.

В Германии, лишенной, по Версальскому миру, права иметь большую, вооруженную по правилам современной боевой техники армию, вопросы партизанства встают с особенной резкостью прежде всего из-за решения проблемы подготовки армии к будущей войне (идея реванша), накопления запасов людских и материальных, своевременного развертывания вооруженных сил, могущих противостоять наступлению противника, и др.

В докладной записке военному министру и главнейшим фашистским союзам капитан Эргардт, один из известных «путчистов» Германии, писал, что Германии нужно рассчитывать на две войны: одну, «неожиданную внешнюю», именно с Францией, Польшей и, может быть, с Чехо-Словакией, а равно и с их союзниками, и другую — внутреннюю, гражданскую.

«В первом случае мы определенно не будем в состоянии противопоставить противнику нашу регулярную армию. Мы должны будем импровизировать нашу оборону в том или ином виде (партизанские действия, неожиданные нападения и т. п.). Это несомненно будет иметь больше успеха, чем подобные же действия французов в 1870 и 1914 годах, так как в нашем распоряжении имеется боеспособная молодежь и много офицеров. Из этих партизанских отрядов потом можно будет формировать более крупные регулярные части…».

Таким образом, будущая война, или точнее — ее начало, мыслится как импровизированная оборона при помощи партизанских отрядов, связанных с регулярной армией, не могущей быстро развернуться и сосредоточиться для больших операций. Это будет так называемая малая война в целях выигрыша времени и прикрытия мобилизации, малая война, состоящая из партизанских действий, различных нападений в тылу противника при помощи небольших боевых групп, активно действующих в стане врага и оружием, и взрывами и демонтажем, и т. п.

Так аргументируется необходимость классового партизанства, организуемого при помощи скрытых вооруженных сил промышленной буржуазии и аграриев. Помимо этого в Германии разрабатываются и вопросы партизанских действий.

Не особенно давно вышла небольшая книжечка под самым невинным заглавием «Военно-тактические воспоминания в форме тактических задач» (Kriegsgeschichtliche Erinnerungen in Form von taktischen Aufgaben, vom Erich Agger). По существу, она является детально разработанной на конкретных примерах (числом 28) инструкцией ведения партизанских действий и их организации на основании последней практики немцев, сербов, латышей и др.

Анализируя свое рурское «пассивное» сопротивление (саботаж) в 1923 году немцы считают, что помимо организационных недостатков[27], основной причиной неудачи было непонимание сущности партизанских действий. Пытались при помощи каких-нибудь 500 партизан вести самостоятельно партизанскую войну без наличия большой войны, упустив из виду, что успешная малая война немыслима без большой войны, что партизанская война является лишь вспомогательным средством большой войны. Поэтому подготовка будущей партизанской войны не мыслится без действия регулярной армии, ведущей большие операции и вообще не мыслится без связи с большой армией — источника ее питания и всяческой поддержки. В этом смысле и ведется работа с командирским и рядовым составом.