* * *

Утверждение, что большая форма помогает полнее высказаться, не вполне справедливо. Для многих она велика. Так, сапоги не по размеру набивают мозоли, и человек идти не может. А мог бы идти и быть полезным, будь они не велики и не малы. Важно полное соответствие. (Печь для одного яичка.)

* * *

Мудернист. Мудерьмовая музыка. Мудерьма.

* * *

Величайшие злодеи — величайшие труженики.

* * *

Перед Богом нет дел великих и малых — есть дела прямые и кривые.

* * *

Настоящий художник в своем народе выступает от имени всего человечества, и во всем человечестве — от имени своего народа.

* * *

Радио и телевидение, систематически лишая людей ощущения живого, в известной мере содействуют ожесточению нравов.

Вообще деятельность этих учреждений в области музыки очень напоминает массаж по телефону или нечто в этом роде.

* * *

Певица с выпученным голосом.

* * *

Музыковеды — как вьюнки: чтобы возвыситься (подняться), им нужно уцепиться за что-то высокое.

* * *

Наша задача, говорят, задеть новую струну в душе у человека. А что будет со старыми? Кому играть на них? Почему они должны ржаветь и лопаться, почему их тон должен быть заброшен человечеством? Не слишком ли это расточительно? Одна струна, даже хоть и новая, не большое богатство. Такой путь в искусстве напоминает хождение на одной ноге.

* * *

Есть искусство, вырастающее как веточка на пышной и богатой кроне нашей культуры, и делает ее еще пышнее и богаче. А иногда, гораздо реже, побег выходит прямо из корня. Он не так тонок, не так нервен к каждому внешнему движению, не так роскошно окружен, не так высоко глядит, но зато более стоек, более основателен и сам способен вырасти в дерево.

Именно к таким вот коренным явлениям нашего искусства относятся Твардовский в поэзии и Свиридов в музыке.

* * *

...Как в каждом сложном веществе можно отыскать другое (в каждом плохом обязательно есть хорошее, в ненужном — нужное), как в клею — алкоголь, так в любой музыкальной стряпне — растворена красота. Ее глотают из потребности в красоте и отравляются, как политурой. Она удовлетворяет запрос, но разрушает человека.

* * *

Современные медики вооружены для борьбы с недугами самыми сложными агрегатами. Без них они бессильны. Но рядом с ними есть такие, которые лечат наложением рук. Они сильны силой природы. Их мало, они не модерны, но они-то и есть подлинные волшебники.

Я всегда думаю о них, когда слушаю музыку Г. Свиридова.

* * *

Наши поиски новых путей, наша работа ради искусства все равно, что ходить по лесу заблудившись — в любую сторону иди, и все равно будешь идти вперед. Для правильного ориентира обязательно надо знать лес со стороны. Так же и искусство. Чтобы знать, куда идти, надо знать, откуда идешь.

* * *

Музыку Свиридова может оценить полностью лишь человек, умеющий отличить хлеб, выращенный на вольном поле, от хлеба, выращенного на фабричных удобрениях; суп, сваренный с солью, от супа, посоленного на столе.

* * *

Теловидение.

* * *

Люди с удовольствием освобождаются от лучших своих качеств и передают их машинам.

* * *

Если настанут лихие времена и мне придется оставить сочинение музыки, то я в полгода смогу освоить ну хотя бы специальность маляра, штукатура или грузчика. Зато ни маляр, ни штукатур, ни грузчик никогда не смогут освоить специальность композитора — и в этом вся разница между нами.

* * *

Музыка эта хороша, хотя, конечно, с молчанием не сравнить.

* * *

Лесков и Гоголь — бесконечные поиски ТИПОВ. Вечный двигатель литературы.

* * *

Если музыка Стравинского — жемчужина искусства, то она, как и настоящий жемчуг, развилась в смертельно больном организме.

Вообще очень много изысканных красот создается из продуктов распада, подобно амбре или карельской березе.

* * *

В отношении к миру Стравинский чуток, как крыса. Но в нем начисто нет сердцеведения, т. е. того качества, которое является неотрывной частью именно русского искусства. Его познания о человеке доскональны, но они на уровне рентгенографии. Представьте, как это ужасно, если, к примеру, вместо головки любимой женщины вам дадут любоваться рентгенограммой ее черепа.

* * *

Человек, умеющий довольствоваться малым, незаметно для себя начинает довольствоваться только малым. В искусстве — это ужасно.

* * *

Меня обвиняют в том, что мой успех обусловлен использованием традиционных средств сочинения. Я это не отрицаю. Очень и очень многое и важное в жизни дается, к счастью, традиционными средствами. В том числе и люди, между прочим. Не худо почаще вспоминать мудрые слова Верди: “Вернемся к старине, и это будет прогрессом”.

* * *

В хоре, поющем фальшиво, человек со слухом будет петь фальшиво, пытаясь пристроиться то к одному, то к другому голосу, надеясь найти наконец опору для своей линии. И наконец махнет рукой и отступится. В фальшивом хоре невозможно петь чисто!!!

* * *

Мода — вещественное выражение комплекса неполноценности.

Мода — тряпичный мост от действительного к идеальному.

Мода — средство против боязни быть самим собой.

Мода — атавизм стадного чувства.

Мода — рабство, которое позволяет почувствовать себя господином.

Мода — “нас возвышающий обман”.

Мода также есть нечто совершенно не имеющее значения. Так, для жизни человеку необходимо дышать воздухом. Поэтому в моду не может войти, скажем, азот: нынче модно дышать азотом — это никогда и никто не скажет.

Мода — ошибка, которую исправляют последующей ошибкой.

* * *

— Этика начинается там, где кончаются разговоры.

— Добро есть деяние, направленное на сохранение и совершенствование жизни.

* * *

Исчезла жертвенность!!

Жертвуют лишь жизнью, дорогими часами жизни во имя того, чтобы повкуснее, понаряднее, повеселее выжить, забывшись от терзаний совести в полном угаре.

* * *

Каждое новое поколение людей цивилизованного общества попадает все более в положение цветка, срезанного с грядки (собранного в поле) и поставленного в вазу с водой, т. е. из условий естественной жизни перенесенное в искусственные. Ваза все больше, ваза все роскошнее, воды больше, она чаще меняется, подкармливается укрепляющими порошками, даже подкрашивается, круглые сутки освещается светом лампионов, воздух шевелится при помощи особых механизмов, нагревается при помощи других, охлаждается при помощи четвертых, на это уходят жизни и силы миллионов других людей, губящих ради этого постоянно солнце, настоящую воду, настоящий воздух, ветер, землю.

И жизнь эта — не жизнь, а особая разновидность смерти.

* * *

С утра до позднего вечера звучат в эфире песни Резника и Рябинина. Их неуемная сочинительская энергия не сдерживается ни культурой, ни вкусом, ни совестью. Кажется, любая тема для них не более как для петуха курица — налетел, отмултозил и соскочил, кукарекая. Нечистая поэзия.