Но тайны туалета миледи потребовали в этот день не менее длительного срока, чем обычно, и карете долго пришлось ожидать, пока ее милость кончит наряжаться. И в ту самую минуту, когда виконтесса, готовая наконец к отъезду, переступила порог своей комнаты, прибежал из деревни юный Джон Локвуд с вестью о том, что к дому приближаются два или три десятка солдат, а с ними стряпчий и три офицера. Джон опередил их всего минуты на две, и не успел он кончить свой рассказ, как отряд вступил во двор замка.
Глава VI
Исход заговоров - смерть Томаса, третьего виконта Каслвуда и заключение
в тюрьму виконтессы, его супруги
Сначала миледи решила умереть, подобно Марии, прекрасной королеве шотландской, на которую она мнила себя похожей, и, поглаживая свою жилистую шею, сказала: "Они увидят, что Изабелла Каслвуд готова достойно встретить свою судьбу". Но Виктуар, камеристке, удалось убедить ее, что, так как пути к бегству отрезаны, самое разумное принять непрошеных гостей, сделав вид, будто она ничего не подозревает, и что лучше всего ей дожидаться их, не выходя из своей опочивальни. Итак, черную японскую шкатулку, которую Гарри должен был снести в карету, водворили на прежнее место, в покоях миледи, куда вслед за тем удалились госпожа и служанка. Виктуар тут же снова вышла и наказала пажу говорить, что ее милость больна и не покидает постель по причине острого ревматизма.
Между тем солдаты достигли Каслвудского замка. Гарри видел их из окна гобеленовой гостиной; двое встали часовыми у ворот, человек пять направились к конюшням; а остальные во главе с капитаном и каким-то джентльменом в черном платье, - по-видимому, это был стряпчий, - поднялись вслед за слугой, указывавшим путь, по лестнице, которая вела к покоям милорда и миледи.
Капитан, красивый, добродушного вида человек, и стряпчий, пройдя переднюю комнату, очутились в гобеленовой гостиной, где не застали никого, кроме юного Гарри Эсмонда, пажа.
- Передай своей госпоже, малыш, - ласково сказа капитан, - что нам нужно поговорить с ней.
- Госпожа моя больна и лежит в постели, - ответил паж.
- А какая у нее болезнь? - спросил капитан.
Мальчик ответил:
- Ревматизм.
- Ревматизм! Тяжелая болезнь, что и говорить, - продолжал добрый капитан. - А карету, что стоит во дворе, верно, собрались послать за доктором?
- Не знаю, - сказал мальчик.
- И давно ее милость болеет?
- Не знаю, - сказал мальчик.
- А когда уехал милорд?
- Вчера вечером.
- Вместе с патером Холтом?
- Да, вместе с мистером Холтом.
- А какой дорогой они поехали? - спросил стряпчий.
- Я с ними не ездил, - сказал паж.
- Нам нужно видеть леди Каслвуд.
- Мне приказано никого не впускать к ее милости, она дурно себя чувствует, - сказал паж; но в эту минуту из соседней комнаты вышла Виктуар.
- Тсс! - сказала она и затем, как бы не ожидав увидеть посторонних, прибавила: - Что здесь за шум? Этот джентльмен - доктор?
- Полно прикидываться! Нам нужно видеть леди Каслвуд, - сказал стряпчий, отстраняя ее и проходя в дверь.
Занавеси на окнах опочивальни были спущены, отчего в комнате было темно, а сама миледи, в ночном чепце, полулежала в постели, опираясь на подушки, мертвенно-бледная, несмотря на румяна, которые она все-таки не решилась стереть.
- Кто там? Доктор? - спросила она.
- Все это притворство ни к чему, сударыня, - сказал мистер Уэстбери (таково было имя капитана). - Я прибыл сюда, чтобы арестовать Томаса, виконта Каслвуда, неприсягнувшего пэра, Роберта Тэшера, каслвудского викария, и Генри Холта, иезуитского священника, известного также под многими другими именами и обозначениями, который в царствование покойного короля отправлял здесь обязанности капеллана, а ныне возглавляет заговор, вящий себе целью восстание против законной власти величеств короля Вильгельма и королевы Марии; мне дан приказ обыскать этот замок, ибо здесь могут находиться документы и иные доказательства существования заговора. Пусть ваша милость соблаговолит передать мне ключи, и помните, что вам же будет лучше, если вы окажете нам содействие в наших поисках.
- Но, сэр, ведь у меня ревматизм, я не могу двигаться, - возразила миледи, похожая на мертвеца, хотя, ложась в постель, она не забыла подкрасить щеки и надеть новый чепчик, чтобы выглядеть как можно лучше к приходу офицеров.
- Я попрошу разрешения оставить в этой комнате часового, на случай если вы пожелаете встать, чтобы к услугам вашей милости была рука, на которую вы могли бы опереться, - сказал капитан Уэстбери. - Ваша служанка покажет мне, откуда начать поиски. - И madame Виктуар, без умолку болтая на своем французско-английском диалекте, принялась один за другим открывать перед капитаном ящики и сундуки, в которые он заглядывал, как показалось Гарри Эсмонду, довольно небрежно, с улыбкой на лице, точно вел обыск только для формы.
У одного шкафа Виктуар бросилась на колени и, простирая вперед руки, закричала пронзительным голосом:
- Non, jamais, monsieur l'officier, jamais! {Нет, ни за что, господин офицер, ни за что! (франц.).}. Я скорее умру, нежели подпущу вас к этому ящику.
Но капитан Уэстбери все же настоял на том, чтобы открыть ящик, и при виде его содержимого улыбка, не сходившая у офицера с лица, перешла в откровенный взрыв хохота. В ящике находились не бумаги, касающиеся заговора, но парики, румяна и притирания миледи, и Виктуар, видя, что капитан, не смущаясь, продолжает обыск, объявила, что все мужчины - чудовища. Он постучал по стенке, чтобы узнать, не двойная ли она, но когда вслед за тем он погрузил обе руки в ящик, миледи голосом, который не слишком походил на голос слабой и больной женщины, воскликнула:
- Так, значит, капитан, в ваши обязанности входит не только арестовывать мужчин, но и оскорблять женщин?
- Все эти предметы опасны лишь тогда, когда они украшают особу вашей милости, - сказал капитан с иронической галантностью, отвешивая миледи низкий поклон. - Покуда я не нашел никаких следов государственной измены вижу здесь только оружие, при помощи которого красоте дано право убивать. И он острием шпаги указал на один из париков. - Итак, перейдем к обыску в остальных комнатах замка.