Истоки создания Т-34 уходят в 30-е годы, когда начало развиваться советское танкостроение и была заложена основа, на которой русские специалисты создали бронетанковые войска следующего десятилетия. Небывалый взрыв таланта и энергии, который произошел тогда в области советского танкостроения, — одно из наиболее выдающихся событий в истории создания мировой военной техники.

Судите сами: в 1924 году в Советском Союзе был построен первый грузовой автомобиль, а к 1939 году Советское государство создало бронетанковые войска, которые численно превосходили танковые армии других стран мира. Брони­рованные машины, находившиеся на вооружении Красной Армии, были разными по своим боевым качествам, но многие из них в свое время не уступали танкам, находившимся на вооружении армий других стран, а подчас и превосходили их.

Танк Т-34 весил 26,5 тонны, длина 610 см, высота 240 см, ширина гусеницы 47 см, а клиренс (дорожный просвет) 40 см . Боевые качества танка определяются тремя основными характеристиками: огневой мощью, броневой защитой и маневренностью. Степень успешного сочетания этих трех фундаментальных факторов в конечном итоге и определяет судьбу танка. По каждому из этих трех показателей Т-34 мог бросить грозный вызов любому танку, находившемуся на вооружении в армиях других стран.

Начнем с маневренности и проанализируем результаты, показанные Т-34 в ходе марафонского испытательного пробега зимой 1940 года от Нижнего Тагила до Москвы. (Заметим в скобках, что за этот пробег М. И. Кошкин едва не угодил в один из лагерей ГУЛАГа якобы за раскрытие государственной тайны — Берия на этом настаивал, но Сталин, ознакомившись с боевыми качествами нового танка, милостиво простил пробег танка, замаскированного под огромный фургон, “влекомый”, как говорил Гоголь, трактором-тягачом Челябинского завода.)

Маневренность Т-34 оказалась изумительно высокой, не сравнимой с танками других стран: удельная мощность равнялась 18 л. с. на тонну веса, максимальная скорость — 55 км/ч. Это соотношение имеет важное значение для оценки танка как боевой машины, ибо оно раскрывает, независимо от веса танка и размеров двигателя, коэффициент эффективности, достигнутый в сочетании этих двух важных показателей. Т-34, как свидетельствует Дуглас Орджилл, занимает почетную ступень рекордсмена в истории мирового танкостроения. Средний немецкий танк Т-III в его позднейшей модификации имел удельную мощность 14 л. с. на тонну; английский “Матильда” — 7,2 л. с. на тонну, американский “Шерман” — около 14 л. с. на тонну.

Теперь рассмотрим еще одно преимущество Т-34 перед другими танками. Броня — защита танка. Танк Т-34 отнюдь не был наиболее защищенным танком тех дней. Но он имел гораздо более толстую броню по сравнению с боевыми машинами, обладавшими примерно такой же скоростью и запасом хода. Максимальная толщина брони сварной башни составляла 65 мм на башне и 45 мм на корпусе.

Пожалуй, самый примечательный аспект броневой защиты Т-34 заключается в том, что броня корпуса была покатой и установленной под большим наклоном. На этот способ бронирования танков ни английские, ни немецкие конструкторы тогда еще не обратили большого внимания. Наклонная броня значительно усиливала противоснарядную стойкость Т-34. Баллистические испытания, проведенные позднее, показали, каким дальновидным было конструкторское бюро Кошкина. Например, броневой лист толщиной 100 мм, расположенный под углом 60 градусов, обладает такой же противоснарядной стойкостью, как вертикально стоящая бронеплита около 330 мм толщиной.

Однако наиболее ощутимое превосходство Т-34 проявилось в его вооружении. Бронебойный снаряд 76,2-миллиметровой пушки образца 1940 года с длиной ствола 41,2 калибра, ставший его стандартным оружием, обладал начальной скоростью 662 м/с — примерно такой же, как у 75-миллиметровой пушки, установленной на американском “Шермане”, который был запущен в серийное производство лишь через два года, и гораздо более высокой, чем начальная скорость снаряда — 390 м/с — короткоствольной 75-миллиметровой пушки танка T-IV. Этот последний, наиболее тяжело вооруженный немецкий танк еще только начал поступать на вооружение танковых дивизий вермахта.

Таким образом, установка русскими на своем быстроходном танке 76,2-мил­лиметрового орудия в огромной мере способствовала тому, что все типы немецких танков с момента появления Т-34 на поле боя оказались устаревшими.

Ни одна из сторон до начала операции “Барбаросса” не имела четкого представления о том, как далеко русские ушли вперед в области проектирования и конструирования танков. Весной 1941 года Гитлер, блефуя и стремясь убедить русских, что он не планирует нападать на Советский Союз, а также, возможно, чтобы запугать Россию военной мощью и новейшей техникой, распорядился, чтобы советской военной делегации были показаны немецкие танковые школы и заводы и чтобы от нее ничего не скрывали. Результаты этого осмотра удивили немецких танкистов, сопровождавших делегацию.

Русские представители упорно отказывались верить, что танк T-IV с 50-миллиметровой пушкой может быть самым тяжелым танком Германии, и протестовали по поводу того, что приказ Гитлера показать им все не выполняется. Постепенно до озадаченных немцев дошло, что сами русские, по-видимому, имеют более мощные танки, чем предполагалось. “Только когда в конце июля 1941 года на фронте появился танк Т-34, — заметил позже немецкий генерал-танкист, — тайна нового типа советского танка оказалась раскрытой”.

Помимо танка Т-34, который мог быть использован в двойной роли — и для глубоких стремительных рейдов, и для поддержки пехоты, советские конструкторы создали новый тяжелый танк. Это был 47-тонный КВ-1.

Но танки есть танки, а люди, управлявшие этими танками? Еще в первона­чальный период войны с Россией начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта, генерал-полковник Ф. Гальдер отметил в своем дневнике, что русские сражаются совсем не так, как солдаты западных стран — “они стоят до конца и предпочитают сгореть в танке, чем сдаться в плен”. Приведем отрывок из книги известного военного историка, профессора МГИМО В. А. Анфилова “Дорога к трагедии сорок первого года” (М., 1997):

“Северо-западнее Шауляя с врагом дрались части 28-й танковой дивизии полковника И. Д. Черняховского. Самоотверженно действовал 55-й танковый полк, наступавший в авангарде. Так как немецкая авиация вскрыла 50-километровый марш 28-й дивизии, противник организовал на пути продвижения наших танков сильную противотанковую оборону. Советские танкисты пытались с ходу преодолеть ее. Немецкая артиллерия открыла по ним огонь. Один из снарядов попал в машину заместителя командира полка майора Б. П. Попова. Танк загорелся, но экипаж продолжал расстреливать фашистов и давить гусеницами вражеские орудия. Действуя впереди полка, майор Попов стремился увлечь за собой другие танки. Пытаясь уничтожить как можно больше немецких орудий, героический экипаж Попова сражался в горящей машине до последнего вздоха”.

А вот еще один пример стойкости и мужества советских воинов. Американский историк М. Кейдин в своей книге “Тигры” горят” пишет: “Перед началом наступления на Курской дуге многим немецким офицерам на память приходил один боевой эпизод, который ярко продемонстрировал, каким опасным, упорным и отважным противником может быть стойкий экипаж одного русского танка. Этот отчет о поразительной схватке с одним русским тяжелым танком взят из немецких источников, так что скептикам трудно поставить под сомнение его подлинность.

Один из танков КВ-1 сумел прорваться к единственной дороге, по которой снабжалась немецкая авангардная группа войск на северном плацдарме, и блокировать ее на протяжении нескольких дней. Первые грузовики, доставлявшие снабжение, были немедленно расстреляны и сожжены русским танком. Практически не было возможности уничтожить это чудовище. Из-за болотистой местности обойти его было нельзя. Подвоз продовольствия и боеприпасов прекратился. Тяжелораненых солдат эвакуировать в госпиталь для операции было невозможно, и они погибли. Попытка вывести танк из строя с помощью батареи 50-мм противотанковых пушек, стрелявших с расстояния 450 метров, закончилась тяжелыми потерями для расчетов и орудий. Советский танк остался невредимым, несмотря на, как это было установлено позже, 14 прямых попаданий. Снаряды оставили лишь синеватые вмятины на его броне. Когда подтянули закамуфли­рованное 88-мм зенитное орудие, советские танкисты хладнокровно позволили установить его в 600 метрах от танка, а затем уничтожили вместе с расчетом, прежде чем оно успело выпустить первый снаряд. Неудачей обернулась и попытка саперов подорвать танк ночью.