Равена укоризненно покачал головой.

– А кто тебе сказал, что его убил я?

Все трое обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.

Равена встал.

– Не расходитесь, парни, – сказал он. – Мне необходимо поговорить с Грентомом, после чего я скажу вам, сколько будет получать каждый из вас.

6 июля. 10 часов 30 минут утра.

Джонсон, дежурный полицейский, покусывал кончик авторучки и смотрел на Джека неприязненным взглядом. Он всегда не любил журналистов, имевших обыкновение вертеться где-нибудь около и лезть со своими скользкими вопросами в самое неподходящее время. Насколько это было известно Джонсону, Джек в этом отношении не был исключением. По мнению Джонсона, у него были даже особые способности делать себя чрезвычайно невыносимым. Джек же, страдая от отсутствия материала для своей колонки в газете, пребывал в дурном расположении духа. Не было ничего сенсационного, одни мелкие правонарушения. Ему хотелось поскорее освободиться, чтобы заняться делом Мендетты.

Польсон приказал ему не совать своего носа в это дело, но он его не станет слушать. Хотя Польсон и грозил ему увольнением, он все же решил выяснить, что же произошло с сестрой Флетчера. Джек осознавал, что он – достаточно хороший репортер и, в крайнем случае, всегда сможет найти себе работу. Сейчас же его раздражало множество мелких ординарных происшествий, которые произошли прошедшей ночью и о которых необходимо было дать отчет в газету.

Он находился в полицейском управлении города и с раздражением ожидал последних сведений из полицейских участков. После этого он сможет их обобщить и дать в газету. Конечно же, не на первую полосу, и всего лишь одну-две колонки. И из-за этого сестре Флетчера, возможно, придется подождать до вечера.

Джонсон тяжело вздохнул.

– Мне, право, очень жаль, что мы даем вам так мало работы. Поверьте, мне больно смотреть, как вы здесь сидите и бездельничаете. Может быть вам стоит немного пройтись, пока обработают все сводки?

Джек положил ноги на деревянную скамью и закрыл глаза.

– Оставьте меня в покое, – ответил он. – Вы мне тоже порядком надоели, но мне платят деньги за протирание моих брюк на ваших скамейках. Так что поберегите свои шутки для других.

Джонсон что-то сердито проворчал и вернулся к прерванной работе.

– Сегодня ничего серьезного, – проговорил он, промокая пресс-папье чернила. – У вас очень легкая жизнь, мистер Эллинджер.

– Именно когда ничего не происходит, моя жизнь становится трудной, – огрызнулся Джек. – Например, сегодня незначительная кража и мелкое мошенничество. Что я из этого выжму? Вот если бы произошло изнасилование или убийство, тогда бы я смог это опубликовать на первой полосе.

Джонсон бросил на него неприязненный взгляд.

– Какой же вы все-таки грязный народ, журналисты, проговорил он.

– А вы случайно не знаете, сколько девушек бесследно исчезло в этом году? – неожиданно спросил его Джек. Джонсон покачал головой.

– Это не по моей части, – слишком быстро ответил он. – Об этом надо поинтересоваться в отделе, который занимается исчезновением людей. Вы, что, кого-нибудь потеряли?

– Я думаю вот о чем, Джонсон: есть ли в этих разговорах хоть сколько-нибудь правды?

– Ни слова, – смеясь ответил Джонсон. – Подумайте немного, и вы сами поймете, что в наше время и в нашем городе бесследно исчезнуть невозможно.

– Тогда объясните, пожалуйста, мне. Джонсон заинтересованно облокотился на письменный стол и скрестил руки на груди.

– Возьмем к примеру изнасилование, – нравоучительным тоном начал он. – Разве можно изнасиловать женщину против ее воли? А эти россказни о бесследном исчезновении девушек? Говорят, что к этому делу якобы причастны торговцы живым товаром. Но разве можно девушку, против ее воли, сделать проституткой? И это в нашем-то городе? Да об этом наверняка сразу же стало бы известно! Другое дело, когда женщины занимаются таким малопочтенным ремеслом и извлекают из него выгоду по их собственной воле Но это уже их личное дело. В нашей стране каждый свободен выбирать себе занятие по собственному вкусу.

Джек молча раздумывал.

– А если этих девушек шантажируют или терроризируют? – спросил он. – Что вы об этом думаете?

– Я не могу в такое поверить. Это слишком рискованно, – протянул Джонсон, задумчиво покачав головой – Ведь достаточно любой из таких девушек подать жалобу, как сразу же будет проведено расследование и закон защитит их.

– Ну, а если они не в состоянии подать жалобу? – настаивал на своем Джек.

Джонсон сдвинул брови.

– На что такое вы намекаете? – спросил он. – Вам что-нибудь известно?

Джек сделал отрицательный жест.

– Нет, пока мне ничего не известно, – признался он. – Но эти слухи меня заинтересовали. Мне кажется, можно принудить женщину заниматься проституцией, если запугать ее. Может быть я и ошибаюсь, но по всей вероятности в нашем городе происходит именно это. Я говорю это серьезно, Джонсон, и если я что-нибудь подобное обнаружу, вам придется серьезно поработать.

В комнату вошел Бенин Польсон в сопровождении полицейского.

– Этот тип утверждает, что мы забрали к себе его жену, – проговорил с порога полицейский. – Не хотите ли поговорить с ним?

Джонсон бросил неодобрительный взгляд на Бепни.

– Что у вас там случилось? У Бенни был испуганный вид.

– Я – Бенни Польсон. – начал он. – И я хочу повидать свою жену.

Рот Джонсона превратился в тонкую линию.

– Я не понимаю, почему вы для этого пришли к нам. Ее у нас нет.

– Тогда где же она? – растерянно спросил Бенни. – Что все это значит? Бенни начал заметно нервничать.

– Не знаю. Я пришел домой и нашел эту записку. Он передал Джонсону клочок бумаги. Джек выпрямился на своей скамье и с интересом стал наблюдать. Его явно заинтересовал такой оборот дела.

Прочитав записку, Джонсон вернул ее Бенни.

– Прошлой ночью мы никого с такой фамилией не задерживали и не привозили ни в один полицейский участок. Держу пари, что она водит вас за нос.

Бенни рассматривал записку.

– Может быть ее все-таки привезли в какой-нибудь участок, а вы об этом не знаете?

– Хорошо, я сейчас позвоню в ближайший к вашему дому на 47-й улице и узнаю у них.

Джонсон придвинул к себе телефон и набрал номер. Переговорив с кем-то, он положил трубку и обернулся к Бенни Польсону.

– Нет, они тоже об этом ничего не знают. Бенни забеспокоился еще сильнее.

– Что же мне теперь делать? – спросил он.

– Это ваша жена, мистер. – терпеливо сказал Джонсон, которому уже начала надоедать вся эта история. – И вам лучше знать ее местопребывание. Мне ясно, что она вас надула. Возвращайтесь домой, и если это была шутка, то она уже поджидает вас.

Бенни послушно повернулся и медленно пошел к двери. Джек быстро встал и пошел за ним, не обращая внимания на возражения Джонсона.

Совершенно подавленный, Бенни шел по улице, не замечая ничего и никого вокруг. Он совершенно не представлял, что ему делать. Без сомнения, Сали не оставила бы такой записки, не имея на то серьезной причины. Она написала, что ее возят в полицейский участок как свидетельницу преступления и просила Бенни немедленно, как только он вернется, придти за ней.

Джек догнал Бенни на середине улицы.

– Послушай, Польсон, – сказал он, – объясни, пожалуйста, толком, что произошло с твоей женой?

– Черт возьми, откуда ты взялся и почему спрашиваешь меня о жене? – удивился Бенни, пожимая ему руку.

– Пойдем-ка, пропустим по стаканчику, – предложил Джек, беря его под руку и поворачивая к ближайшему бару. – Просто я слышал твой разговор с полицейским в управлении. Так что же случилось с твоей женой?

В баре, после большой порции виски, Бенни начал изливать душу. Он подробно рассказал о ссоре с Сали, происшедшей накануне и о том, как он оставил ее одну.

– Сегодня утром я почувствовал себя подлецом и решил вернуться. Когда я вошел в квартиру, там горел свет, а записка под моей подушкой извещала, что жену увезли в полицейское управление как свидетельницу. В этой записке Сали просила меня придти за ней.