"Ретенциальный горизонт" актуально-воспринимаемого - или "первичная память" - представляет собой, таким образом, необходимое условие осуществления интуитивного синтеза - осмысления того, что представлено "моментальными" содержаниями сознания: в нем формируется собственно перцептивное содержание, непосредственно указывающее на предмет. В каждом частном теперь-восприятии, в отношении каждого "моментального" содержания сознание непогрешимо - непогрешимо в том смысле, что нечто дано, "имеет место" здесь, перед нами, отличное от всего прочего, индивидуальное, и сама эта данность неоспорима и несомненна. К интуиции в собственном смысле неприменима характеристика "неадекватности", ибо в моменте теперь-данности не может содержаться еще никаких различий относительно того, как это может быть понято и "как есть на самом деле?". Однако в основании акта смыслополагания - или предметной идентификации - лежит не одна лишь чувственная интуиция: чувственная интуиция только "поставляет" материал, сознание же "имеет с ним дело", идентифицируя, осмысляя данности. Особый род интуиций, которые делают возможной всякую идентификацию вообще и таким образом также лежат в основании предметного конституирования, Э. Гуссерль обозначал термином "идеация" или "усмотрение сущности". Фундаментальная роль идеации в феноменологии, в частности, позволяет понимать толкование Гуссерлем "мира" и "миропознания" как эйдетическое его "структурирование". Тема идеации или, по другому, категориального созерцания была разработана Э. Гуссерлем во втором томе Логических Исследований: "В акте абстракции, в который не обязательно вовлечено использование абстрактного имени, само общее дано нам; мы мыслим его не чисто сигнитивным образом, как в случае простого осмысления нами общих имен, но мы схватываем его, овладеваем им. Вполне позволительно поэтому говорить здесь об интуиции или, точнее, о восприятии общего." 24 Такое "восприятие общего" - категориальное усмотрение - понимается феноменологически как "обыденный" акт, посредством которого мы a priori знаем, куда нам отнести ту или иную данность: к какому виду объектов. Мы непосредственно, напрямую усматриваем, с чем актуально имеем дело - с цветом, звуком или формой и каковы они - этот цвет, этот звук, эта форма. То, что мы их изначально можем определить таким образом и, соответственно, идентифицировать, относится не к области индивидуальных интуиций этого конкретного данного, но к области интуиций этого как такого, как представителя вида. Дальнейшее развитие Гуссерлевская теория абстракции и понятие "идеации" получили в "Идеях..." в связи с темой "свободной вариации в фантазии": "Эмпирическая или индивидуальная интуиция может быть трансформирована в интуицию сущности...в которой дана сущность." 25 Каким образом? "Начиная с этого перцепта стола как примера, мы варьируем воспринимаемый объект, стол, совершенно свободно... Может быть, мы начинаем условно изменять форму или цвет объекта произвольным образом, сохраняя идентичным только его представленность в перцепции. Другими словами: Воздерживаясь от признания его бытия, мы изменяем факт этой перцепции на чистую возможность, одну среди других "необязательных" чистых возможностей - но таких возможностей, которые представляют собой возможные перцепции... Перцепция...протекает в воздухе, так сказать - в атмосфере чистой фантазируемости." 26 В результате свободной вариации, в ходе которой могут быть изменены все возможные характеристики объекта, какие только могут быть изменены, мы усматриваем инвариант - неизменное объектное "ядро". Этот инвариант и оказывается данным нам в акте идеации в качестве предметной сущности. Надо, однако, заметить, что по отношению к категориальной интуиции, которая, судя по контексту, в котором разрабатывалось это понятие, представляет собой "регулярное" интенциональное отношение, характеризующее всякий вообще опыт восприятия, идеация, достигаемая на основании свободной вариации в фантазии, может быть понята иначе: как "иррегулярный" акт, возможный лишь в рамках определенной "установки". Мы должны иметь соответствующую интенцию - которую можно обозначить как интенцию усмотрения сущности, чтобы указанная процедура стала возможной. Более того, в ней задействованы специальные техники абстрагирования от обстоятельств hic et nunc, сходные с редукциями - в частности, необходимо воздержание от принятия каких-либо трансцендентных значений варьируемого объекта: а это уже - специфическая феноменологическая практика27. Процесс "заключения в скобки" варьируемых аспектов данности, перенос внимания с них на инвариант, никогда не может быть завершен, так как самих вариантов бесконечно много и, в пределе, нет гарантии что какой-либо инвариантный на момент данной (скажем, последней в ряду актуально переживаемых Здесь и Теперь) вариации аспект, в конце концов, тоже окажется случайным - в каком-нибудь "предельном" контексте. Так, по-видимому, полагается граница эйдетического понимания восприятия: сущность в полной мере не может быть определена, она может быть только "схвачена" во всей своей полноте в акте идеации. И то, как это происходит, мы также называем "непосредственным усмотрением". г. "Поток" и "Горизонт":

Конституирующее свои предметы (смыслы) сознание представляет собой непрерывный28 "поток" сменяющих друг друга и накладывающихся одно на другое актов сознания и их содержаний. Актуальное сознание длится, с одной стороны, и является комплексом интенциональных и содержательных "моментов", представляющих собой некое единство (например, "одновременности" - и вообще "предметности" в самом широком смысле). В узком смысле - применительно к актуальному сознанию - термин "поток" обозначает тот факт, что все конституирующие его "моменты" как-то связаны между собой, и эта связь имеет характер "длительности". Понятием о "потоке сознания" для описания того, что реально представляет собой многообразная "жизнь сознания" во всей ее полноте в противовес теоретическим ее схематизациям, пользовались, например, Бергсон и Пирс. Э. Гуссерль также применил его для языка феноменологии.

Идея "потока" раскрывается Э. Гуссерлем через понятие об "имманентном горизонте"29 временности, в котором нам даны "имманентные объекты"30. Обладание горизонтом - одна из наиболее универсальных феноменологических характеристик сознания. "Везде" и "всегда", "где" и "когда" нечто дано сознанию, оно дано в горизонте других данностей - актуальных или потенциальных. По существу, это означает, что вместе с каждым интенциональным и содержательным "моментом" актуальной данности дан (задан) также и его горизонт - "его" в том смысле, что все значения, имплицированные в нем, относятся к тому интенциональному объекту, который сейчас в фокусе внимания таким образом, что данность этого объекта подразумевает и возможную данность объектов, составляющих соответствующий горизонт. И "горизонтная" данность существенно отличается от фокусной.

Идея "длящегося сознания о..." проясняется Э. Гуссерлем посредством усмотрения ретенционального31 и протенциального32 характера актуальности. Моментальное Теперь-содержание "удерживается" сознанием и его осмысление осуществляется в "момент", обозначаемый как "уже не теперь" - как бы на протяжении этих моментов удаления от непосредственного теперь. "Непосредственно теперь", между тем, в интенциональном фокусе представлен уже другой объект, в свою очередь, становящийся ретенциально данным вслед за предыдущим и так далее: все эти содержательные "моменты" составляют предметное единство (например, единство звучащего тона) 33. Теперь-данности вместе с протенциальными содержаниями, представляющими "ожидаемую" здесь данность, исходя из предварительного осмысления уже данного. Эти фазы актуальности, осмысляемые ретенциально как "бывшие-теперь" и протенциально как "будущие-теперь", конституируют непосредственный горизонт актуальности. Если обратить внимание на тот факт, что актуально (в горизонте ретенциальных и протенциальных усмотрений) данное, происходящее, "имеющее место", понимается как то, что дано, происходит, "имеет место" Теперь, то само это понимание как конституированное значение должно быть соответственным образом тематизировано. Усматриваемая "теперьность" обладает также фазами самоданности как и любой объект восприятия. Но самоданность самого момента "теперь", по-видимому, отличается от фазовой самоданности материальных конституэнт теперь-восприятия.