Роковые слова! Дело в том, что, баллотируясь на пост президента полвека назад, Стром Тэрмонд выступал в защиту расовой сегрегации. Что началось! Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения назвала слова Лотта “грубыми, выражающими преднамеренную и злобную нетерпимость”. Знаменитый поборник прав афро-американцев Джесси Джексон, о коем в последние годы начали забывать ввиду отсутствия расовой дискриминации, воспользовался моментом и громогласно потребовал отставки Лотта.

За дело взялись доносчики (ну как же без них!). Выяснилось — “почти такие же высказывания Лотт делал в 1980 году”. Сенатор извинялся, кланялся, клялся — напрасно. 6 января 2003 года он покинул свой пост.

Жизнь под контролем превращает американцев в отъявленных лицемеров. Судите сами: расизм искоренен, а из 4 тысяч расистских сайтов в Интернете 2,5 тысячи созданы в Соединенных Штатах (“Еврейская газета”, № 24—25, 2002). Пуританская мораль покруче исламской, а секс-индустрия в США — крупнейшая в мире. Сексуальное насилие стало будничным явлением. По данным ФБР, четвертая часть девочек до 12 лет подвергалась насилию   (П л а т о н о в   О.   Почему погибнет Америка.). Суды накладывают многомиллионные штрафы на табачные компании (“курение вредит здоровью”), а оружие продается на каждом шагу, сплошь и рядом отнимая у добропорядочных граждан не только здоровье, но и жизнь.

Изнутри эта фальшь не столь заметна. Хотя наиболее чуткие души — писатели от Генри Адамса до Кена Кизи — запечатлели и ядовито высмеяли ее. Но со стороны в данном случае и впрямь виднее. Большой интерес представляет опыт русских эмигрантов, оказавшихся в Америке в новой, во многом чуждой среде, а потому воспринимающих ее с особой отчетливостью, а зачастую и драма­–тичностью.

Показательны материалы электронного журнала “Записки о Западе”, размещенного на православном сайте “Dorogadomoj”. Несколько выпусков посвящены правилам поведения. Человеческие отношения в Америке наши бывшие соотечественники описывают как типичный симулякр. “Требование их культуры — все скрывать и недоговаривать”, — предупреждают авторы “Записок”.

Седьмой выпуск озаглавлен “Чего нельзя делать на Западе”. Это не только практические советы, предупреждающие о реально существующей системе табу, но и картина взаимоотношений людей за океаном. Может быть, субъективная, иной раз пристрастная, но тем более (несмотря на прозаизм изложения) выразительная.

Читателя знакомят с обширным сводом запретов:

“Нельзя не соглашаться. Считается неприличным прямо, просто и открыто в разговоре сразу говорить “я не согласен”...

Нельзя спорить. Считается неприличным спорить. Они рассуждают так. У каждого человека должно быть свое мнение. У него одно, а у меня другое, и мы “уважаем” мнение друг друга и поэтому не спорим и не стараемся друг друга переубедить... Конечно, такая постановка дела не очень эффективна, так как они из-за своей гордыни лишают себя возможности чему-то научиться, а в работе это страшно тормозит дело...

Нельзя критиковать. Ни в коем случае не вздумайте кому-то говорить о его ошибках. Западная гордыня не позволяет им спокойно выслушивать критику. Кроме того, им трудно простить, и они запомнят ваш поступок...

Нельзя говорить на “глубокие темы”. Общение здесь поверхностное. Говорят о погоде, машинах, поправке домов, покупках, что видели на ТВ и т. п. ...

Нельзя говорить о своих чувствах. Нужно помнить, что на работе преобладают формальные деловые отношения даже среди коллег. Здесь никакой дружбы нет. Люди просто временно работают вместе и, конечно, не делятся друг с другом своими чувствами (хотя у женщин в какой-то степени это бывает). Если вы скажете, что вы “волнуетесь” — что русские часто говорят, — они вам могут ответить, что волноваться нельзя, и даже могут вам прочесть на эту тему целую лекцию. Так как вы иностранец, то они считают, что “имеют право” это делать, а вы, конечно, этого права не имеете. У них всегда все ОК, их гордыня не позволяет признать, что, может быть, у них не совсем все так хорошо.

Не полагается говорить о религии. Здесь много всевозможных религий...

Нельзя говорить на тему политики. То есть говорить можно, но только общими фразами и в глубокие диспуты не вдаваться...

Не полагается говорить о своих личных проблемах. В основном они скрытные, не могут, не привыкли и не умеют себя открывать. Поэтому если кто-то заговорит о личных проблемах, то это их очень смутит. Если кто-нибудь когда-то кому-то откроется и начнет говорить о своих проблемах, то потом извиняется и скажет что-то вроде того, что “спасибо, что ты меня выслушал, я не хочу тебя затруднять моими заботами”.

Нельзя ожидать помощи. Они не любят помогать или объяснять. Если недопоняли, лучше не переспрашивать больше раза. Надо самому во всем разобраться... Их отговорка: “Никто меня не учил” (nobody was teaching me). Это cамое обыкновенное недружелюбие, страх конкуренции, эгоизм...”

Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя! Всюду одни запреты... Негласные, не государственные, а по большей части общественные (в отличие от СССР), но не менее жесткие.

Понятно, что так обостренно их воспринимают чужаки, эмигранты. Им подобный образ жизни в новинку. Коренные американцы притерпелись. В конце концов, такое общество они создали сами. Многие смиряются и ведут спокойную, сытую жизнь, не слишком отличающуюся от растительной. Вспомните о стадах тучных обжор, таскающих свои 150—300 кг по пляжам и паркам Америки. Марк Зальцберг утверждает — такова треть населения. Кто-то сидит у компьютера и безостановочно делает деньги, играя на бирже. Сегодня этим занимается 50 процентов американцев.

Но в отлаженном механизме случаются сбои. Туго сжатая пружина в душе лопается. Авторы “Записок о Западе” предупреждают: “Требование их культуры — все скрывать и недоговаривать иногда приводит к тому, что они больше не могут выдержать, выходят из себя, перегибают палку и начинают грубить и ругаться самым неподобающим образом. Русский человек будет страшно удивлен такому обороту событий и подумает: “Что с ним, не понимаю, сошел с ума?”

Еще бы! бунтарь под контролем — все равно бунтарь. Даже более опасный, ибо каждодневно ему приходится подавлять естественные порывы.

“Начинает грубить”. Да это самое малое из того, что он может выкинуть! Помните фильм “С меня хватит!” с Майклом Дугласом в главной роли? С каким глубоким пониманием и сердечным чувством изображен в нем бунт добро­порядочного клерка в момент “сбоя в программе”, хватающегося за винтовку.

Кино в данном случае только воспроизводит реальную жизнь. Вот сообщение от 7 ноября 2002 года: “Один ребенок убит и одна взрослая женщина ранена возле одной из школ в городке Либерти американского штата Миссури... Как сообщили в полиции города, учащегося четвертого класса школы убил его отец. По сведениям полиции, утром того дня мужчина поругался с матерью мальчика. Днем он подъехал к школе, в которой учился его сын, и на автостоянке стал поджидать, когда тот выйдет на улицу. Когда же за мальчиком приехала мать, мужчина начал стрелять по ним” (LENTA.RU).

Название городка Либерти (Свобода) — символ Америки — придает истории особую выразительность. Впрочем, такие случаи — не редкость в Соединенных Штатах. Семейный скандал, увольнение с работы — и в ход идет оружие.

Случаются и вопиюще абсурдные трагедии. “По сообщению Reuters, в четверг суд штата Texaс приговорил 42-летнего Стивена Брашера, жителя города Бандера, к пожизненному тюремному заключению за убийство приятеля, который, как заявил обвиняемый, выпил последнюю банку пива из холодильника... Согласно показаниям свидетелей, 5 ноября 2001 года Брашер убил своего старого друга выстрелом в голову из пистолета, когда между ними разгорелся спор о пропавшей банке пива. “В холодильнике осталось две банки пива, я взял одну и сказал Вилли, чтобы он не трогал оставшуюся”, — заявил Брашер при даче показаний” (LENTA.RU).