Побелев от ярости, Готто неожиданно выскочил на край оврага и с силой рванул у охранника, укрывшегося за древом, лук. Остановившимися от страха глазами я увидела, как у одного из пиратов стрела ложится на тетиву.

— Готто, вниз! — крикнула я. Но не успела: короткий полет стрелы был быстрее моего окрика…

Быстрее полета стрелы оказался прыжок Рейдана, накрывшего Готто своим телом. Они вдвоем покатились на дно оврага, прямо к моим ногам. Острый наконечник пропорол Рейдану щеку, едва не задев глаз, но Готто остался невредим.

— Стоило ли так рисковать из-за раба? — фыркнул он, смущаясь выражать благодарность.

— Ты нам еще пригодишься, — в тон ему ответил Рейдан.

Я бросилась было к нему, но Рейдан уже снова карабкался наверх.

— Оставь, Шайса. Останемся целы — потом полечишь меня.

Готто, поднявшись на ноги, полез вслед за Рейданом. Я осталась одна, и наконец мне стало по-настоящему страшно. Во время бешеной скачки по лесу я чувствовала не страх, а возбуждение, словно участвовала в азартной игре с высокой ставкой. А теперь все было всерьез. И против нас были не деревенские увальни, как когда-то, когда мы с Рейданом отбивались от погони в Лесовии, а мастера убийства и грабежа. Мне уже пришлось однажды испытать участь рабыни, и теперь я хорошо представляла, что мне угрожает.

Между тем пираты приближались короткими перебежками. Их стрелы уже перелетали овраг, и двое наших коней были ранены — один насмерть, а второй в правую ногу. Стараясь не поднимать голову и не прислушиваться к зловещему свисту стрел, я пробралась к несчастному животному и попыталась силами Келлион облегчить его боль. Но вскрик одного из охранников — это был Ционэ — заставил меня бросить лошадь и поползти наверх, к раненому. Навстречу мне его уже спускали в овраг товарищи. Бросив взгляд на поле боя, я увидела, что и пираты понесли потери: два бездыханных тела, утыканные стрелами, распростерлись на расстоянии пяти шагов от края оврага: пираты затеяли вылазку и поплатились за это жизнями. Еще одного прямо на наших глазах растерзала Виса, появившаяся откуда ни возьмись и нанесшая смертельный удар своими клыками. Она увернулась от стрелы, как солнечный луч. Врагов оставалось семеро — против троих охранников, Рейдана и Готто, неумело, но яростно спускавшего стрелу за стрелой. Чи-Гоан, раненный в правую руку, не мог стрелять и помогал мне собирать стрелы.

Гибель товарищей ожесточила пиратов. Они уже не предлагали нам откупиться; они стремились уничтожить нас, тщательно готовя каждый выстрел. Еще одна наша лошадь пала, пронзенная стрелой прямо в голову. Всем было понятно, что если нас станет еще меньше, то враги утратят всякий страх и бросятся в овраг. Когда один из дугонцев молча рухнул ничком со стрелой в левой лопатке, трое пиратов оказались по другую сторону валуна.

Я попыталась дотянуться до них силами Келлион. Ничего не происходило: конечно, ведь я не могла встретиться с ними взглядом. Я пыталась представить себе их злобные лица, глаза… Вот если бы голубой огонь был ядом, жидким ядом, льющимся прямо в сердце… И вдруг из-за камня послышался стон, переходящий в вопль, а потом встревоженные голоса. Неужели получилось? Я повторила попытку, и тут же раздался новый вопль. Оставшийся в живых пират, не боясь стрел, побежал к остальным, все еще скрывающимся поодаль за деревьями. Рейдан хотел было выстрелить по нему, но Виса опередила его, покончив с ним за секунду.

— Их осталось всего четверо! Молодец, Шайса! — весело воскликнул Готто.

Ободренная, я попыталась направить силу Келлион на спрятавшихся, но то ли они были слишком далеко, то ли я просто не знала, как это сделать на таком расстоянии. В очередной раз я прокляла себя за неумение пользоваться своим даром. Но пока мы не уничтожим или не прогоним всех пиратов, нечего и думать о спасении. Они не дадут нам выбраться из убежища. Надо было во что бы то ни стало подобраться к ним поближе. Не сказав никому ни слова, я выбралась наверх и стала пробираться вперед, прячась за кустами и надеясь, что пираты не заметят меня.

Однако мне не хватило умения двигаться бесшумно. Чем больше я старалась, тем громче хрустели сухие ветки под моей ногой. Один из пиратов заметил меня и направил на меня свой лук. Я хотела побежать назад и, конечно, была бы убита, если бы мое тело не оказалось умнее разума. Я не могла остановить стрелу, но я могла ее сжечь! Устремив вперед руки, я направила голубой огонь против стрелы, летящей мне прямо в лицо.

Эта картина отчетливо запечатлелась в моей памяти, как если бы происходящее длилось несколько минут и у меня было время все разглядеть. Стрела замерла в воздухе в двух шагах от меня, когда я уже ладонями чувствовала холод, исходящий от ее наконечника, задрожала и рассыпалась в воздухе голубыми искрами. Возгласы удивления раздались со стороны оврага и со стороны разбойников. Следующие три стрелы я встретила сознательно, уверенная, что смогу их остановить, и не ошиблась. Тогда, продолжая держать перед собой защиту, я спокойно пошла вперед, одновременно направляя силы Келлион на поиски врагов.

Мне не пришлось больше их убивать. Пираты, словно перепуганные дети, с криками побежали прочь, а один даже выронил бесполезный теперь лук. Проводив их взглядом, я обернулась к друзьям. Все трое, раскрыв рты, замерли в изумлении на краю оврага!

Глава 24. ФОЛЕСО

Выглянувшее из-за туч солнце ярко осветило лес. Казалось, природа вокруг совсем не заметила произошедшей схватки: по-прежнему пели птицы, роса серебрила траву, пожелтевший листок кружился в безветренном воздухе; любопытные бабочки с полупрозрачными лимонными крыльями садились на тела убитых пиратов. Виса бродила между ними, принюхиваясь, и с отвращением фыркала.

Ошеломленная своей победой, я сидела на какой-то кочке, боясь подходить к трупам, словно они могли отомстить мне за то, что расстались с жизнью. Особенно страшны были те, кого поразила сила Келлион: их лица посинели и замерли в ужасной гримасе, с вывалившимся языком, а пальцы были скрючены. Но думала я о другом: если бы не моя неуверенность в собственных силах, если бы мне пришло в голову вмешаться раньше, не пострадал бы никто из моих друзей и людей, обязанных нас защищать. Сестра звезды не должна была прятаться за чужими спинами. Мне было очень стыдно.

Похоже, охранники, которые уже начали рыть ножами могилу для своего убитого товарища, думали так же. Они поглядывали на меня, и в их взглядах чудился упрек. Но мне пришлось преодолеть свою неловкость и заняться ранеными, требовавшими моей помощи.

Мельком взглянув на рану лю-штанца, я сразу поняла, что она не опасна — у меня в этом деле уже появился опыт. Зато Ционэ был совсем плох: стрела пронзила ему наискось живот. Он находился в сознании и сдерживал стоны, но как только я приблизилась, то почувствовала жар, полыхнувший от раненого. Я опустилась рядом с ним на колени и прикоснулась к его лбу, стараясь, чтобы голубой свет, исходящий от ладоней, принес ему облегчение.

— Спасибо. Хорошо… — еле слышно прошептал Ционэ, и я увидела свежую кровь в уголках его губ.

Он произнес несколько слов охранникам, стоящим поодаль с торжественными лицами. Я обернулась к ним, и один из них перевел:

— Ционэ говорит, что умирает и что ему очень больно. Он просит помочь ему умереть побыстрей.

— Шайса, ты можешь облегчить его муки? — с надеждой спросил Рейдан. — Как тогда, в Лесовии, — ведь мне ты помогла.

Но я уже скользила голубым лучом внутри тела раненого. Какие же там были разрушения! Кровь, которую я пыталась остановить в одном прорванном сосуде, резким толчком выплескивалась из другого. Я не могла понять, какие внутренние органы пострадали, — для этого у меня просто не хватало знаний. Я старалась хотя бы унять сжигающую Ционэ изнутри боль и проливала в него струи голубого огня.

— Этак ты меня совсем заморозишь, — попытался он улыбнуться и схватил меня за запястья холодными, как лед, руками. Но боль, похоже, оставляла его; по крайней мере, лицо раненого просветлело и утратило страдальческое выражение.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: