Ее руки привязали над головой к вделанному в стену кольцу. Повязку с глаз сняли, чтобы она могла видеть кнут, хлыст и плетку-семихвостку, затем ноги примотали к стене веревками и снова завязали глаза. Мы хлестали ее вчетвером минут двадцать. К концу этого предприятия было трудно определить, кто больше устал: надрывавшаяся от криков боли и жалобных стенаний жертва или палачи, вымотанные этой поркой. Но она продержалась, а следовательно, продолжала меня любить.

Чтобы отпраздновать все это, мы поставили ей отметину раскаленным железом на правой ягодице.

Затем настала моя очередь. Поскольку я ее любил, мне предстояло выдержать все не дрогнув. Долг платежом красен. Она повела меня на обед к одному своему «бывшему», то есть к типу, которого я заведомо презирал.

В конце обеда она изрекла, глядя ему в глаза: «Любовь моя, я тебя не забыла. – И, кивнув в мою сторону, продолжала: – Этот недоносок никогда не восполнит мне того, что мы некогда с тобой пережили. Вдобавок он такое ничтожество, что будет смотреть, как мы занимаемся любовью, и не пикнет».

И я не двигался с места, пока она седлала моего злейшего врага. Она поцеловала его взасос, поглаживая рукой его член. Он в изумлении уставился на меня. Однако коль скоро я не реагировал, он в конце концов поддался ее натиску, и вскоре она насадила себя на его инструмент. Никогда ни до, ни после я так не страдал. Хотелось умереть на месте. Но я продолжал твердить себе, что эти муки – доказательство моей любви. Когда же они завершили дело обоюдным оргазмом, она обернулась ко мне в изнеможении, истекая потом, и попросила меня удалиться, поскольку им захотелось все начать сначала, но уже без меня. Я разрыдался от ярости и отчаяния. Я умолял ее: «Сжалься, потребуй уж лучше, чтобы я отрезал себе палец, но только не это!»

Она поймала меня на слове. Мой соперник лично отхватил мне первую фалангу левого мизинца. Это было чудовищно, но не так ужасно, как оставлять их наедине. К тому же потерять возможность ковырять в ухе левым мизинцем – не такая уж большая жертва в сравнении с приобретением рогов от такого пошляка.

Но после этого наша любовь потребовала новых, еще более внушительных доказательств.

Я заставил ее переспать со своим приятелем, у которого была положительная реакция на СПИД. Притом без презерватива (во время одной ночной оргии).

Она попросила меня ублажить ее папашу.

Я вывел ее на панель. Дело было на авеню Фош; ее там застукали легавые, а потом изнасиловала целая бригада патрульной службы плюс несколько ошивавшихся рядом бродяг, а я и мизинцем не пошевелил – тем самым, что она мне оттяпала. Она же засунула распятие мне в анус во время мессы на похоронах моей сестры, предварительно приказав трахнуть покойницу.

Я перетрахал всех ее лучших подруг у нее на глазах.

Она заставила меня присутствовать при ее бракосочетании с сыном богатого биржевика.

Я запер ее в погребе, где кишели крысы и крупные пауки.

Не умолчу и о самом паскудном: она зашла в своих извращениях так далеко, что заставила меня пообедать тет-а-тет с Романой Боренже.

На протяжении года мы проделали все, решительно ВСЕ.

Были уже почти не способны придумать что-либо новенькое.

И вот однажды, когда настал мой черед ее тестировать, я наконец нашел высшее ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЛЮБВИ.

Отметавшее все сомнения насчет того, что она может когда-нибудь меня разлюбить.

Нет-нет, я ее не убил. Это было бы слишком просто. Мне хотелось, чтобы ее муки не прекращались до конца дней, ежесекундно свидетельствуя о ее неугасимой любви до последнего вздоха.

Поэтому я ее бросил.

И она никогда меня больше не видела.

С каждым днем мы все сильнее страдаем и рвемся друг к другу. Мы льем слезы уже многие годы. Но она, как и я, знает, что ничего изменить нельзя.

Наше самое прекрасное доказательство любви – вечная разлука.

Во всей вселенной стоит кромешная ночь. Вселенная – бескрайнее, темное, пустое, ни с чем не сообразное пространство. Где-то в ней затерялся маленький бесполезный шарик, называемый Землей. На этой смехотворной планете каким-то образом держатся на воде несколько континентов, ведущих друг с другом бессмысленные поединки. Один из континентов именуется Азия. На юго-востоке Азии мы найдем гигантский бордель под названием Таиланд. У самого края этой страны имеется островок Пхукет – излюбленное место двуногих бездельников. На острове есть деревушка, где по ночам кипит чрезвычайно бурная жизнь: Патонг. Она изобилует барами с проститутками, но один из них особенно славится своими развлекательными программами: «Экстази со стриптизом» (а если предъявите воспроизведенную ниже карточку, вам гарантирован самый горячий прием и 20% скидки на первую выпивку).

ЭКСТАЗИ НАПРОПАЛУЮ

ЗАХВАТИТЕ С СОБОЙ ЭТУ КАРТОЧКУ –

И ВАМ ОБЕСПЕЧЕНО 20% СКИДКИ НА ПЕРВУЮ ВЫПИВКУ!

Лучшее время: с 20.00 до 22.00

50/51, Рэт-У-Тхит Роуд, Патонг Бич 83150, ПХУКЕТ, ТАИЛАНД

Тел.: (01)956-47-56,

Web Site: www.trv.net/extasy/

И кто же обретается в этом гнезде разврата? Кто около полуночи, облокотясь на стойку сего гнусного притона, потягивает пиво «Сингха» по 60 батов (10 франков) за кружку?

Фредерик Бегбедер собственной персоной. Он прибыл сюда провести новогодний отпуск со своей любимой подружкой Дельфиной. Но этой ночью они подарили друг другу холостяцкие удовольствия. Каждый имеет полное право делать что пожелает до самого рассвета. Фредерик и Дельфина – по-настоящему современная пара: оба разведены, не желают больше вступать в брак и временами делают вид, будто существуют каждый сам по себе, чтобы их запала на совместную жизнь хватило как минимум года на три. Вот почему Фредерик проводит нынешний вечер в одиночестве. Он разглядывает местных обольстительниц в мини-трусиках и лифчиках, они скользят, извиваясь, по опоясывающему зал подиуму, поглаживая и полизывая стальные шесты вроде тех, что видишь в парижском метро.

Краешком глаза они посматривают на гигантский экран, демонстрирующий схватку по тайскому боксу, спонсируемую «Самсунгом». Фредерик упивается сочетанием насилия и секса. Таиланд – страна, где девушки занимаются проституцией, а парни дерутся, такова жизнь.

«Все супружеские пары губит верность», – шепчет он, пристально разглядывая миниатюрную брюнетку в купальничке и лакированных туфельках на шпильках. В пупке кольцо с фальшивым бриллиантом, а на хрупком плечике вытатуирован дракон. Она склоняется к нему и улыбается, облизывая губы. Он спрашивает у бармена: «Почем номер 25?» Но тот не понимает по-английски и наливает ему еще кружку ледяного пива. Диджей с обесцвеченными патлами крутит какой-то евроданс.

«Все-таки лучше чувствовать себя виноватым, чем озабоченным», – бормочет Фредерик, воспитанный в католических представлениях. Интересно, где сейчас может обретаться Дельфина? Вероятно, ее как раз в эту минуту массирует какая-нибудь таиландка. Или она уже в кровати, смотрит порнуху. Или обкурилась и спит.

Девица буквально нависает над ним. Фредерик принюхивается, тычась носом меж ее грудей. Ему хочется в этом сомнительном заведении почувствовать рядом живое человеческое существо. Таиландка душится «Кензо джангл». Ему смешно: ведь именно он, Фредерик, сочинил рекламный ролик для этих духов. Тридцатисекундный ролик с белокурой японкой, которая встречает стадо металлических слонов в виртуальной саванне (режиссер Жан-Батист Мондино; арт-директор Тьерри Гуно). Знала бы эта красотка, что пытается продать себя тому, кто впарил ей свой парфюм! Мир очень тесен, а вокруг, куда ни глянь, полночь. Слоган гласил: «Попробуйте сблизиться!» Он сам не знал тогда, как это правильно. Смешивать расы, похоже, не менее приятно, чем смешивать напитки. Но шоу-герл номер 25, засунув в рот пальчики, утанцовывает от него в ритме техно к двум пузатым немцам в майках «Адидас», оглушительно ей аплодирующим.