Симона (тихо, с ужасом, Жоржу). Танки подходят, мсье Жорж!

Жорж (обнимая ее за плечи). Да, Симона.

Симона. Они на Луаре, они идут по направлению к Туру.

Жорж. Да, Симона.

Симона. И придут сюда, верно?

Хозяин. Теперь я понимаю, почему капитан так спешил! (Потрясенный.) Немцы на Луаре! Это ужасно! (Подходит к мэру, который все еще занят прикреплением своего плаката.) Филипп, брось это. Пойдем ко мне. Нам надо поговорить с глазу на глаз.

Мэр (гневно). Нет, Анри, мы больше не будем говорить с глазу на глаз. Твои люди должны знать, что грузовики реквизированы и твой бензин тоже. Я слишком долго смотрел сквозь пальцы.

Хозяин. Ты с ума сошел! В такую минуту реквизировать мои грузовики! А бензина у меня нет! Вот только тут немного.

Мэр. А тот левый бензин, о котором ты не дал сведений?

Хозяин. Что? Ты меня подозреваешь в том, что я противозаконно припрятал бензин? (В бешенстве.) Дядюшка Густав, есть у нас левый бензин?

Дядюшка Густав притворяется, что не слышит, он катит шину в гараж.

(Кричит.) Морис! Робер! Живо сюда! Дядюшка Густав!

Дядюшка Густав останавливается.

Говорите немедленно! Есть у нас левый бензин?

Дядюшка Густав. Ничего я не знаю. (Симоне, которая не спускает с него глаз.) Иди занимайся своим делом, нечего тебе тут слушать!

Хозяин. Морис! Робер! Где вы там застряли?

Мэр. Если у тебя нет лишнего бензина, на чем вы возите капитанские вина?

Хозяин. Хотите поймать меня, господин мэр, не так ли? Извольте, я отвечу: я вожу капитанские вина на капитанском бензине. Жорж, ты слышал, что у меня есть левый бензин?

Жорж (рассматривая свою руку). Я только четыре дня как с фронта.

Хозяин. Хорошо. Ты не можешь знать. Но вот здесь Морис и Робер.

Морис и Робер вошли.

Морис и Робер! Господин Шавэ обвиняет наше заведение в том, что мы припрятали бензин. Я спрашиваю вас в присутствии мсье Шавэ: это правда?

Братья молчат в нерешительности.

Мэр. Морис и Робер, вы меня знаете. Я не полицейский. И не люблю вмешиваться в коммерческие дела. Но сейчас Франции нужен бензин, и я прошу вас подтвердить мне, мэру вашего города, что здесь имеется бензин. Вы же честные парни.

Хозяин. Ну?

Морис (угрюмо). Мы не знаем ни о каком бензине.

Мэр. Так это ваш ответ. (Симоне.) У тебя брат на фронте, но и ты, конечно, не скажешь мне, что тут есть бензин?

Симона стоит неподвижно, потом начинает плакать.

Хозяин. Ах так! Ты хочешь заставить несовершеннолетнюю девочку свидетельствовать против меня? Вы не имеете права, господин мэр, подрывать авторитет хозяина в глазах этого ребенка! (Симоне.) Иди, Симона.

Мэр (устало). Ты опять посылаешь в спортивный клуб свои спекулянтские продовольственные пакеты? Саперам ты дал наполовину пустой котел. Беженцы не могут двигаться дальше, потому что их повсюду обчищают до последнего су.

Хозяин. У меня не благотворительное учреждение, а ресторан.

Мэр. Все правильно. Францию может спасти только чудо. Она прогнила до основания. (Уходит.)

Все молчат.

Хозяин. Ходу, Симона! Алле, гоп!

Симона медленно, неуверенно, все время оглядываясь, идет к воротам. По дороге у нее падает книжка, которую она засунула в лоток. Она боязливо

подбирает ее и уходит со своими пакетами и корзинами со двора.

ПЕРВЫЙ СОН СИМОНЫ МАШАР

(Ночь с 14 на 15 июня)

Музыка. Из темноты появляется ангел. Он стоит на крыше гаража. Его лицо золотого цвета и без всякого выражения. В руке у него маленький золотой барабан. Ангел трижды зовет громким голосом: "Жанна!" Сцена освещается, и среди пустого двора стоит Симона с бельевой корзиной в руке и смотрит на

ангела.

Ангел.

Дочь Франции, о Жанна д'Арк! Иди, ищи исход,

Иль не пройдет и двух недель, как Франция

падет.

Недаром всех просил господь помочь ему в бою,

И он избрал тебя, служанку верную свою.

Он барабан тебе прислал, чтоб ты людей звала

Оставить свой обычный труд, привычные дела.

Клади на землю барабан, чтоб, грохоту внемля,

Тебе в ответ гудела вся французская земля!

Всех созывай, кто стар и млад, кто беден и богат,

Чтоб каждый на посту стоял, как Франции солдат.

Пусть лодочник отдаст челнок, которым он владел,

Пусть родине отдаст вино жирондский винодел,

Пускай котельщик Сен-Дени кует листы брони,

Лионский плотник пусть мосты разрушит в эти дни...

Скажи им всем, что Франция, их труженица мать.

Над слабостью которой все привыкли хохотать,

Что Франция - работница, охотница до вин

Ждет, чтоб сейчас, в опасный час, помог ей каждый

сын!

Симона (оглядывается вокруг, не стоят ли здесь другие). И это должна сделать я, мсье? Не слишком ли я маленькая, чтобы стать Жанной д'Арк?

Ангел. Нет.

Симона. Тогда я это сделаю.

Ангел. Это будет трудно. Эне-бене-риче-раче...

Симона (робко). Ты - мой брат Андре?

Ангел молчит.

Как твои дела?

Ангел исчезает. Из темноты гаража медленно выходит Жорж, он несет Симоне

свою стальную каску и саблю.

Жорж. Тебе нужен шлем и меч. Все это тебе не впору. Но у хозяина только калека да подросток. О своей работе не заботься. Слышишь? Танки все перемалывают, как мясорубки. Не удивительно, что твой брат уже стал ангелом.

Симона (берет саблю и каску). Почистить вам это, мсье Жорж?

Жорж. Нет, это пригодится тебе. Ты же Орлеанская дева.

Симона (надевая каску). Да, правда. Я должна сейчас же идти к королю, в Орлеан. Туда тридцать километров, а танки делают семьдесят километров в час. И башмаки у меня дырявые. А новые я получу только на пасху. (Поворачивается, чтобы идти.) Помахайте мне рукой на прощанье, мсье Жорж, а то мне страшно! Ведь сражение - это такая старомодная кровавая штука.

Жорж пытается помахать перевязанной рукой и исчезает.

(Пускается в путь к Орлеану, маршируя по маленькому кругу, громко поет.)

Шел в поход я в Сен-Назэр,

Без штанов явился.

Закричал мне офицер:

"Где ж ты так напился?"

Мой ответ был очень прост:

"Путь был слишком длинен,

Слишком был высок овес,

Небо слишком сине!"

Робер и Морис внезапно появляются и семенят вслед за Симоной. У них

средневековое вооружение, надетое поверх шоферских комбинезонов.