Глава 11

В присутствии уважаемых членов правящего совета Бэннон чувствовал себя жалким и неуместным. Он видел поразительные возможности дара Никки и знал, на что способен Натан. Эти двое приняли его как близкого соратника, не обращая внимания на отсутствие дара. Юноша стал важной частью их группы, и, конечно, вносил свой вклад. Но здесь, в огромном городе, полном других одаренных людей, Бэннон чувствовал себя неуверенно, словно снова был одиноким мальчишкой на Кирии. Он взглянул на сидевших рядом Амоса, Брока и Джеда. У них были магические способности, которые они продемонстрировали во время устройства лагеря на равнине, но все же Бэннону казалось, что он сможет найти общий язык с ровесниками.

Трапеза шла своим чередом. Юноша склонился к Амосу и тихо спросил:

— Властительница и главнокомандующий волшебник действительно твои родители?

Трое парней были поглощены собственной беседой, но Амос повернулся к гостю, подняв темные брови:

— Да, и это означает, что я могу делать все, что захочу. Тебе понравились твои покои?

— Да! Это самые прекрасные покои, в которых я когда-либо жил.

Джед взял графин и наполнил свой кубок темно-красным вином, а затем долил Бэннону, хотя молодой человек отпил всего лишь треть. Вино было крепким и кружило голову.

— Это очень хорошее вино — кровавое, — сказал Джед.

Бэннон замешкался, прежде чем сделать еще один глоток.

— Кровавое вино? Оно сделано из крови?

Молодые люди хором рассмеялись.

— Не из крови! Виноградники поливают кровью рабов. Ягоды становятся сочными и крупными, в отличие от любого другого урожая. — Амос сделал долгий глоток, а потом вытер губы тыльной стороной ладони. — Ты определенно почувствуешь разницу.

Бэннон, которого немного подташнивало, лишь пригубил вино. Молодые люди ели мясистые оливки из чаши перед ними, и Бэннон задался вопросом, не были ли это плоды из рощ, удобренных телами рабов. Амос выплюнул косточку, покатал ее между кончиками пальцев и бросил на пол.

— Обитая под саваном в течение стольких веков, мы были вынуждены использовать все возможные ресурсы. И рабы, конечно, были расходным материалом.

Бэннон откусил от булочки с фруктами, не желая спрашивать, каких усилий стоило вырастить зерно или изготовить муку.

— У вас должно быть много рабов, — пробормотал он, вспоминая Яна, когда-то давно захваченного работорговцами.

— Они сами восполняют свою численность, поскольку им дозволено размножаться, — сказал Амос. — Под саваном нормальный ход времени охватывает весь город, минуя знать, — таких как мои родители и я, — и поэтому мы не стареем. Наше число остается неизменным, а рабы стареют и умирают, или погибают из-за несчастных случаев.

— Или умирают от болезней, — добавил Брок.

— Какая-то часть сбегает — каждый раз, когда спадает саван, — пробормотал Джед, чем заработал свирепый взгляд Амоса. — В горных деревнях наверняка сотни беглых рабов.

Брок промокнул булочкой рот, измазанный в мясном соке, и подхватил рассказ:

— Рабов поощряют размножаться, чтобы поддерживалась их численность. Мы великодушны, и позволяем им выбирать партнера. В последние десять лет у нас есть еще один источник рабов. Мы снова наладили торговлю с внешним миром.

— А ты уверен, что у тебя нет дара, Бэннон? — спросил Амос, нахмурившись.

Юноша не хотел признаваться, что не умеет творить заклинания и высвобождать магию.

— Я не волшебник, если ты об этом, но разве у каждого нет хотя бы небольшой частички дара? Волшебник Натан сказал, что все истинно неодаренные ушли.

Джед фыркнул с набитым маслинами ртом.

— Сдается мне, что ваш Натан больше не волшебник, поэтому он тоже не особенно полезен.

— Он по-прежнему волшебник, — заступился за Натана Бэннон. — Он прожил тысячу лет и обладает обширными познаниями. Многие враги научились, что его не стоит недооценивать. Или меня. — Он коснулся бедра, где обычно был Крепыш.

— Выпьем за нашего нового друга Бэннона Фермера и все его приключения, — забавляясь, поднял кубок с кровавым вином Амос.

Остальные подняли свои кубки, радуясь поводу как следует выпить, но Бэннону казалось, что они смеются над ним. Юноше пришлось сделать большой глоток вина. Оно оставило приятное тепло во рту и горле, и он постарался не думать о крови рабов, которой орошали виноградники.

— Я могу рассказать вам больше о наших свершениях, — сказал он, — как мы спасли великий архив Твердыни и все хранящиеся там знания. — Он кивнул, увидев, что привлек их внимание. Глубоко внутри он хотел произвести впечатление на этих молодых людей.

— Твердыня? Никогда о ней не слышал, — сказал Амос.

— Один из величайших в мире архивов магических знаний. Я помог Натану и Никки сохранить его.

— Какая польза от сложных магических знаний, если у тебя нет дара? — вставил Брок.

— Я спасал Твердыню не для себя, а потому, что так было необходимо. И я тоже сражался. Пускай у меня нет дара, но я помог колдунье Никки уничтожить Поглотителя жизни, и я также сражался с порочными лесными чаровницами, созданными Викторией. — Он содрогнулся, вспомнив прекрасных помнящих Одри, Лорел и Сейдж. — Они были очень красивыми, но в то же время ядовитыми и смертоносными.

Амос усмехнулся:

— Промежность Владетеля, точно, как одна из шелковых яксенов! — Он посмотрел на Брока. — Та, о которой я тебя предупреждал.

Румяное лицо юноши стало еще краснее от смущения.

— Она только поцарапала меня, но хотела сделать гораздо больше.

— Ее больше нет. От нее избавились, — сказал Джед. — Джес… ее звали Джес.

— Больше бы подошло «Джестокая» — фыркнув, вставил Амос.

Брок, впавший в задумчивость, резал ножом кусок мяса.

Бэннон продолжил рассказывать о своих приключениях:

— Когда сэлки атаковали наш корабль, я убил своим мечом два десятка этих ужасных, кровожадных созданий. Они перебили всех матросов на борту «Бегущего по волнам».

— Но тебе повезло, и ты выжил, — заметил Амос.

— Я выжил, но везение здесь ни при чем. — Он уже собрался рассказать о своем сражении с норукайскими работорговцами в бухте Ренда, но эти трое не проявляли никакого интереса, поэтому Бэннон неловко закончил свой рассказ. — И… ну, было еще много приключений и сражений. Я расскажу о них в другой раз.

Бэннон и его компаньоны проделали долгий и трудный путь, чтобы добраться до этого города. Он напомнил себе, что сейчас находится в дивном легендарном городе, ужинает с величайшими волшебниками мира. У него роскошные покои, красивая новая одежда и самый восхитительный пир в жизни. В конце концов, это не так уж плохо.

— Интересно, ваши повара знают хорошие рецепты голубцов? — спросил Бэннон. — На острове Кирия мы выращивали капусту.

— Мы тоже выращиваем капусту, — ответил Джед. — Это пища для рабов. Ну и еще мы кормим ей яксенов.

Бэннон почувствовал себя униженным.

— Тогда думаю, лучше оставить рецепты при себе.

Амос рассмеялся над смущенным выражением лица Бэннона и дружески хлопнул его по плечу.

— Не волнуйся, Бэннон, ты — наш новый друг. Нам предстоит многое сделать вместе, и мы позаботимся о тебе. Держись нас. Ильдакар остается неизменным уже много веков.

Бэннону было трудно в это поверить:

— Ничего не изменилось за все это время?

— Раз уж мы пришли к идеальному обществу, зачем что-то менять? — Амос снова поднял свой кубок. — За Ильдакар!

Другие юноши присоединись к тосту.

— За Ильдакар! — Бэннон выпил еще и с удивлением обнаружил, что опустошил свой кубок.

Джед налил ему еще.

— Наш новый друг слишком нервный и зажатый, — сказал Амос. — Кровавое вино поможет расслабиться. И тогда мы покажем тебе величайшие удовольствия Ильдакара.

— Тебе бы этого хотелось, Бэннон Фермер? — спросил Брок.

Бэннона напугала перспектива «величайших удовольствий», так как он не понимал, на что намекают его новые друзья. Но он не осмелился отказаться. Натан и Никки будут проводить время с палатой волшебников, пока старик будет пытаться вернуть свой дар. Может, это займет дни или даже недели. От Бэннона в этом важном деле нет толка.

Он улыбнулся Амосу и его двум друзьям и принял предложение.

— Да, хотелось бы.