Глава 8

– В какую уборную пошел Джон?

Услышав вопрос Хекс, ее помощник указал на заднюю часть клуба.

– Кажется, в мужской VIP. Он поднялся по лестнице.

– Спасибо, и прикрой пока мою задницу, ладно? Вернусь через двадцать минут.

– Да, конечно. Понял тебя.

Хекс пересекла танцпол. Шило на мыло, срезать там, где меньше людей, но больше расстояние, или же проталкиваться через плотное столпотворение клиентуры, которая терлась друг об друга так, будто Боженька с минуту на минуту собирался объявить вне закона сексуальные связи.

Но Хекс всегда без проблем играла с боулинг с такими кеглями, и сегодня, убирая тела с дороги, была грубее, чем обычно.

Боже... что произошло в том переулке. Этих теней становится все больше. Она слышала, как Братство обсуждало за обеденным столом, что происходило с жертвами нового врага: некая нечестивая сила поднимала из могилы то, что никогда больше двигаться не должно, как бы трагична ни была смерть. По–видимому, единственное, что могло остановить труп – выстрел в голову пулями с полыми наконечниками, наполненными водой из фонтана Святилища.

Гребаный Омега. Новые игры, новая тактика. С другой стороны, война подходила к концу, и Братство, наконец, получило преимущество перед убийцами, поэтому, очевидно, враг впал в отчаяние и стал более изобретателен.

И вдобавок ко всему этому? Была еще одна причина, по которой она хотела увидеть свою половинку, кроме банальщины типа #какты, #божеэтотакужасно, #войнаотстой.

Миновав скопление на танцполе, Хекс почти бегом вбежала вверх на лестничную клетку. И когда она поднялась и подошла к двери командного центра Трэза на втором этаже, ее сердце билось так сильно, что пришлось остановиться, собраться с силами и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем войти.

Хекс закрыла глаза и в голове возникли далеко не радужные образы.

Но черт, Мёрдер ни капли не изменился. Даже когда лежал лицом в снег, было понятно, что его тело осталось прежним. Все еще сложен как Брат, с длинными, накаченными ногами, широченными плечи и массивными руками. И, черт возьми, его волосы... эти черные и красные пряди разметались по снегу, цветные пряди, перепутанные с черными, по–прежнему были не рыжего цвета, как у Блея, а красного. Кроваво–красного.

Она думала, он красит их, когда впервые встретила его. Но нет.

Неизвестно, какая генетическая мутация отвечала за такую комбинацию, и больше Хекс не встречала ничего подобного.

Кстати, она не ожидала увидеть его хоть когда–нибудь. Узнав, что он живет в этом отеле на юге, она прислала ему адрес своей охотничьей хижины, но он не искал с ней встреч. Она не винила его. О чем им говорить.

После того, как она солгала ему. После того, что ее родня сотворила с ним. После того, что он сделал дальше.

Именно Ривендж, ныне король симпатов, организовал освобождение Мёрдера из колонии. В тот момент она все еще находилась в плену в «Биомеде», но сбежала вскоре после его освобождения. Некоторое время спустя она услышала, что он направился в другую лабораторию «БиоМеда» и учинил там расправу. Сначала она задавалась вопросом, как он их нашел. И почему он вообще пошел на них войной.

Но потом вспомнила. Когда она вернулась, чтобы сжечь лабораторию, в которой ее пытали, то почувствовала слежку.

Это был Мёрдер. Каким–то образом он нашел ее, но не вмешался.

Сама мысль, что он продолжал преследовать эту компанию, даже после того, как она успокоилась, казалась благородной, но, в конечном счете, бесплодной погоней… хотя с другой стороны, ее родня нанесла непоправимый вред его ментальному здоровью. Он стал совсем другим. Братству было известно одно – что он сошел с ума. Очевидно, он так и не сказал им, что его удерживали в плену и подвергли пыткам в колонии симпатов.

Хекс никогда не понимала, почему он не открыл им правду, даже если это бы означало разоблачение ее статуса полукровки… тогда об этом никто не знал. Возможно, Братья поняли бы. Никто не мог так основательно залезть под кожу, как симпат. Неудивительно, что Мёрдер сошел с ума.

И это произошло по ее вине.

– Хватит, – пробормотала Хекс себе под нос. – Прекрати.

Возвращаясь в настоящее, она толкнула дверь в кабинет Трэза, но там никого не оказалось. Пустой стол, выключенные компы, свободные черные кожаные диваны. Свет выключен. Единственное освещение исходило от периодических вспышек фиолетовых лазеров, лучи танцпола проникали сквозь стеклянную стену.

Нет, был еще один источник света.

Отвернувшись от обзорной площадки, она проследила за светом, что падал из–за угла.

– Джон?

Дверь в ванную была закрыта, и, подойдя к ней, Хекс помедлила… и ей не понравилась эта скрытность. Она никогда не стучалась, чтобы объявить о себе.

– Джон?

Не было слышно шума воды. В туалете тоже.

Она постучалась:

– Джон?

Он открыл дверь, натягивая рубашку с длинными рукавами на плечи.

«Извини, мне понадобился быстрый душ. Как ты думаешь, Трез не будет против, если я одолжу эту рубашку?».

– Нет, конечно, нет, – выдохнула Хекс. – Как все прошло там, снаружи? Вы позаботились о гражданском? Я отослала его кузена к Хэйверсу после того, как тот свалился в обморок прямо на меня.

Его руки двигались, следуя языку жестов, который она хорошо знала, она не отслеживала слова, которые он произносил.

Рубашку он еще не застегнул, и майка под ней была настолько тесной, что демонстрировала его торс во всей красе, несмотря на то, что его верхняя часть была прикрыта тканью: в свете потолочных светильников его грудная клетка и пресс выглядели так, словно были вырезаны мастером из камня.

Гладкая кожа. Мощная сила. И она знала каждый дюйм его тела на ощупь и вкус.

Сегодня Джон казался для нее чем–то новым, и от этой мысли стало не по себе… как это было с ее колебаниями перед закрытой дверью. Хекс не могла проигнорировать тот факт, что оценивала тело своего мужчины, словно видела его впервые.

Что–то в Мёрдере словно перезагрузило ее.

«Что такое?» – показал Джон.

Вопрос достиг ее сознания. Или, может, на нее подействовало беспокойство, отразившиеся на его лице и прищуренный взгляд.

Хекс хотела ему сказать, что ничего не случилось. Что все нормально, что она в порядке, все хорошо, чертовски охренительно. Но понимала, что его не одурачит этот каскад отрицаний.

Вместо этого Хекс шагнула к Джону. Положила ладони ему на плечи. Провела по телу вниз, обвела вокруг, огладила задницу.

Связующий аромат Джона усилился, и она почувствовала острую боль в центре груди. Если бы она спросила у него, что случилось? Его «ничего» было бы честным ответом, и запах пряных специй, наполнивший ванную комнату, служил тому подтверждением.

Ее губы нашли его горло. И когда она коснулась кожи на его яремной вене, Джон обхватил и сжал ладонями ее бедра. Сильно. Как будто хотел ее до боли… и ей это нравилось. Ее мужчина всегда заводился с пол–оборота, в этом они были похожи.

Один из многих пунктов их совместимости, напомнила себе Хекс.

Ее язык скользнул по его ключице, а затем Хекс провела клыком по выпуклой мышце, скрытой под майкой. В ответ его тело дрогнуло, и она знала, что он испытывал – покалывание сексуального напряжения, повышенную чувствительность к прикосновениям, жар, что разгорался прямо под кожей. Томление. Они испытывали это так много раз, и все же, когда она опустилась перед ним на колени, Хекс, записав его возбуждение на своих свежих ментальных страницах, проследила за тем, как раскраснелось его лицо и как натянулась ширинка его штанов.

О, Боже, – произнес он одними губами, выбросив руки в стороны в поиске опоры, узкие рамки ванной комнаты дали ему неплохую поддержку в виде стены за раковиной и двери в туалетную кабинку.

Хекс провела языком по изгибам его пресса, примерно в дюйме над поясом. Джон так похудел благодаря тренировкам и сражениям, что тонкая кожа обтягивала сухожилия и вены настолько туго, что он был похож на ожившее мраморное изваяние.

Кончики ее пальцев скользили по мощным мышцам его бедер, тепло, исходившее от его тела, делало кожу штанов теплой на ощупь. Контуры его мускулов свидетельствовали о кардиотренировках с тяжелым весом, витые мышцы так и манили исследовать впадины и выпуклости.

Ну, и к слову выпуклостях. Была одна, которая интересовала ее сильнее прочего, и ноги тут не при чем.

За пуговицей на поясе, его член пребывал в полной боевой готовности и даже больше: эрекция была такой крупной и требовательной, что даже Хекс понимала, насколько ему было больно от тесноты штанов.

Что же, она должна помочь своему мужчине.

Пуговицы на ширинке расстегнулись одна за другой. Верхняя. Следующая. Следующая. Дальше... и последняя.

Его эрекция вырвалась наружу, и Хекс посмотрела Джону в глаза, когда взяла член в ладонь.

Глаза Джона светились, грудь вздымалась от рваных вздохов. Он тяжело дышал, и вид крепкого брюшного пресса, напрягающегося и расслабляющегося под падающим светом, настолько заводил, что Хекс почти забыла, что делать дальше.

Нет, она помнила. Просто засмотрелась.

Открыв рот, она вытянула язык и лизнула ствол по всей длине от самых яиц до головки. И ей безумно понравились, как Джон стиснул челюсти и как сверкнули его глаза, и она повторила движение языком, со смаком.

Ииииии, как насчет еще одного, для закрепления.

Охренеть.

Взяв упор на руки, Джон как бешеный молился, чтобы ноги его не подвели. Он смотрел вниз, на Хекс, стоявшую на коленях, ее сексуальные чугунно–серые глаза смотрели прямо на него, рука обхватывала его возбужденный член, а ее рот…

О Боже, она собиралась снова лизнуть его ствол.

Он хотел наблюдать. На самом деле, хотел. Но больше, чем невероятный вид ее розового языка, когда она наклонила голову и внимательно осмотрела его стояк…

Постойте. О чем он думал?