«Кадиллак» остановился перед парадной дверью, над которой на толстой металлической цепи висел огромный кованый фонарь. Шофер выскользнул из машины и открыл дверцу с моей стороны. Я ступил на землю и только тут обратил внимание, что Раффо не шевельнулся.

– Вас не пригласили? – удивился я.

– Дальше мне хода нет, мистер Которн, – ослепительно улыбнулся он. – Как вы сами сказали, я отвечаю за встречу и доставку по назначению.

Мне не пришлось звонить в звонок у большой двухстворчатой двери. Одна из створок распахнулась, едва я поднялся по тринадцати ступенькам и ступил на выложенную кирпичом веранду. Я, конечно, ожидал увидеть седоволосого негра-дворецкого в белой ливрее, но меня ждало Разочарование. Дверь открыл молодой загорелый мужчина в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Он пристально посмотрел на меня, прежде чем сказать: «Мистер Которн».

– Да.

Он кивнул и отступил назад, одновременно распахивая обе створки.

– Мистер Коул ждет вас в библиотеке, – за спиной мягко заурчал двигатель «кадиллака», унося вежливого мистера Раффо.

Я последовал за мужчиной в холл, выложенный квадратами белого и черного мрамора. С потолка свисала громадная хрустальная люстра, блики света играли на полировке мебели, старинной, хорошо ухоженной, несомненно, очень дорогой. Лестница, справа от люстры, вела на второй этаж, но до нее мы не дошли. Мужчина остановился у сдвижной двери, нажал на кнопку, и дверь послушно скользнула в стену. Мужчина прошел первым, я – следом за ним. Он отступил в сторону.

– Мистер Коул, прибыл мистер Которн, – возвестил он.

В большой прямоугольной комнате пахло кожей и горящим деревом. В огромном камине, с первого взгляда мне показалось, что в нем без труда разместился бы вертел со средних размеров бычком, весело потрескивали поленья. Из одного из обтянутых черной кожей кресел, стоящих перед камином, поднялся мужчина, уронил газету на пол и направился ко мне, вытянув правую руку. Я не двинулся с места, и прошло какое-то время, прежде чем он преодолел тридцать футов толстого коричневого ковра, разделяющие кресла и дверь.

– Мистер Которн, я рад, что вы смогли приехать.

– Рады все, кроме меня, – сухо ответил я и пожал протянутую руку. Другого просто не оставалось.

Чарльз Коул повернулся к мужчине в черном костюме.

– Мы будем обедать здесь, Джо, – не Джонатан, не Джейм, даже не Малькольм. Всего лишь Джо. – Но сначала, я полагаю, мы что-нибудь выпьем.

– Да, мистер Коул, – Джо вышел через сдвижную дверь, которая беззвучно закрылась за ним. Только тут я заметил, что у двери нет ручки.

– Сегодня довольно прохладно, – Коул взял меня под руку и увлек к камину. – Вот я и подумал, что у огня нам будет приятнее.

Он указал, что я могу сесть в кресло, а сам опустился в другое. Положил руки на подлокотники и одарил меня добродушным взглядом умудренного опытом профессора, желающего помочь оказавшемуся на распутье школяру. Как я успел заметить, роста Чарльз Коул был среднего, волосы закрывали уши, возможно, чуть оттопыренные, розовая лысина блестела в свете камина и двух ламп, стоящих с каждой стороны кресла. Волосы его, так же как и брови, заметно тронула седина, а аккуратно подстриженные усики стали белоснежными. Под острым подбородком начал формироваться второй, тонкие губы чуть изогнулись в улыбке. Он носил большие, в черной оправе очки.

– Говорят, некоторые называют вас Чарли Мастак, – прервал я затянувшееся молчание.

Он рассмеялся, словно услышал от меня забавный анекдот.

– Неужели? И кто, позволю спросить, это говорит? Наверное, мой давний друг Кристофер Смолл. Я подумал, что он мог упомянуть меня в разговоре.

– Он сказал, что вы вместе ходили в школу… давным-давно.

– Совершенно верно, ходили, – кивнул Коул. – Действительно, давным-давно. И я взял за правило смотреть все его фильмы. Некоторые были ужасными, но он всегда играл неплохо.

Я оглядел комнату. Еще кресла, удобные диваны, все обитые кожей. Две стены уставлены полками с книгами и, похоже, время от времени их даже читали. В дальнем конце два стола и стеклянные двери, ведущие в сад.

– Вы оба неплохо устроились, – я имел в виду его и Криса.

– Внешний лоск бывает необходим, чтобы произвести впечатление, – философски заметил Коул. – Я разочаруюсь в вас, мистер Которн, если это впечатление окажется слишком глубоким.

– Тогда зачем такой прием?

– Прием? – одна из бровей чуть поднялась.

– Ну конечно. Длиннющий «кадиллак», мальчик на побегушках с высшим образованием, номер в старом, но в комфортабельном отеле, телохранитель у парадной двери, обед в библиотеке у горящего камина. Я называю все это приемом.

Коул хохотнул.

– Кто мог вам сказать, что Джо – телохранитель? Насчет Раффо вы, разумеется, правы. Йельский юридический факультет скрыть трудно, но я думаю, что основное занятие Джо не бросается в глаза.

– Вы упустили одну мелочь, – ответил я. – Одно время я работал каскадером и изучал жесты, телодвижения, манеру держаться. По Джо можно сказать, что он придется очень кстати в уличной ссоре. Хотя я сомневаюсь, что на вашей улице возможны ссоры.

Коул вновь хохотнул.

– Вы очень наблюдательны. Мне это нравится, мистер Которн.

Дверь ушла в стену, и Джо вкатил заставленный бутылками и бокалами бар. Подвез его к нам, вопросительно посмотрел на Коула.

– Вам как обычно, мистер Коул?

– Как обычно означает очень сухой мартини, мистер Которн, – пояснил Коул. – Составите мне компанию?

– Мартини так мартини, – ответил я.

– Отдаете предпочтение какой-нибудь марке джина, мистер Которн? – спросил Джо.

– Мне все равно.

– Со льдом или без?

– Не имеет значения.

Джо кивнул и быстро смешал напитки. Думаю, он без труда нашел бы себе место бармена. Сначала он подал бокал мне, потом – Коулу.

– Обед через двадцать минут, Джо, – распорядился тот.

– Да, мистер Коул, – и Джо покатил бар по толстому ковру за сдвижную дверь, которая снова закрылась за ним.

– Ну, мистер Которн, за что же мы выпьем?

– Как насчет преступности?

Коул в очередной раз хохотнул.

– Очень хорошо, сэр. За преступность.

Мы выпили, и я закурил, ожидая, когда же Коул перейдет к делу, если только он вызвал меня не для того, чтобы познакомиться. Ждать мне пришлось недолго.

– Знаете ли, мистер Которн, я почти шесть недель не мог решить, приглашать ли вас в Вашингтон.

– Если и другие ваши гости получают такие же приглашения, что и я, вам, должно быть, довольно одиноко.

Коул нахмурился и покачал головой.

– Да, я слышал об этом – ваши молодые сотрудники и вандализм. Я уже принял меры, чтобы вы получили соответствующую компенсацию. Как-то неудачно все вышло.

– А если бы мальчик остался без руки? Во сколько у вас оценивается рука?

Коул разгладил усы.

– Старые методы очень живучи, особенно среди представителей старшего поколения. Но прогресс, уверяю вас, налицо, и еще раз прошу принять мои извинения за доставленные вам излишние волнения.

– Однако эти методы весьма эффективны, – заметил я. – Они заставили меня приехать.

Коул отпил из бокала.

– Неужели, мистер Которн? Что в действительности заставило вас приехать, насилие и угроза дальнейшего насилия или известие о том, что Анджело Сачетти жив?

– Я все гадал, когда же вы упомянете о нем. И решил, что после обеда, за бренди.

– Я потратил на вас немало времени, мистер Которн. В моем столе лежит толстая папка, если предпочитаете, досье. Ваше досье. Как я понял, вы страдаете от легкого психопатического расстройства, истоки которого связаны с исчезновением Анджело в Сингапуре.

– Об этом известно многим.

– Разумеется. В этой папке, или досье, лежат также копии записей психоаналитика, которого вы посещали девять месяцев. Некоего доктора Фишера.

– Фишер не мог дать их вам.

– Не мог, – чуть улыбнулся Коул. – И не давал. Он даже не знает, что они у меня. Я же сказал, это копии.