Unknown

Глава 1

Кейн

Запись в дневнике

Я хочу сделать тебя влажной.

Лучший способ сделать тебя влажной – с помощью моего рта. В частности, губами и языком.

Я уложу тебя обратно на свою кровать, раздену догола и медленно проведу руками по твоим ногам. Ощущение моих пальцев, слегка задевающих твою кожу, вызовет покалывание. Поддавшись инстинкту, ты раздвинешь ноги. Закроешь глаза, выгнешь спину и издашь протяжный стон, когда почувствуешь теплоту моего дыхания на своей киске.

Очень мягко, я подую на неё, достаточно, чтобы ты знала, что я там. Протяну руки и положу их на грудь, пальцами сжимая твои соски и мягко целуя губы твоей киски. На теле женщины есть два места, которые можно целовать — губы её рта и губки её киски. Мне нравится целовать и те и другие.

Я прикоснусь к твоим губам, нежно целуя твою киску, сжимая твои соски, прежде чем, наконец, ты почувствуешь мой влажный, мягкий, теплый язык. Мой язык скользнет между твоих губ, входя в тебя так глубоко, как только возможно. Твой стон скажет мне, что я на правильном пути. Ты поднимешь ноги, положив лодыжки мне на плечи, и это скажет мне, что ты хочешь большего.

Я позволю своему языку кружить внутри тебя, прежде чем перейти к твоему клитору.

Боже, я люблю твой клитор. Твой клитор подобен языку, и я позволю своему языку танцевать с ним, поглощая тебя. Я поиграю с твоими складочками, посасывая их, мягко массируя губами и языком. Заставляю тебя стонать мое имя.

Сделай это сейчас.

Ты знаешь, как меня зовут.

Ты знаешь, я хочу услышать свое имя.

Произнеси его, пока представляешь себе, как мой рот целует твою горячую, вкусную, красивую, набухшую влажную киску. Это работает, я прав? Признай это. Ты уже влажная. А меня даже нет рядом. Я за миллион миль от тебя, и все равно, сама мысль о моем теплом розовом языке заставляет тебя намокнуть.

Я скольжу в тебе. Вылизываю твои соки, наслаждаясь твоим тайным, драгоценным вкусом. И глотая твою влагу.

Твои ноги сжимаются, бедра напрягаются вокруг моей головы, и ты тянешься ко мне, чтобы подтолкнуть меня глубже. Ты хочешь меня там. В месте, которое считаешь священным. Тайным. Месте, которое ты охраняешь больше, чем любое другое. Ты хочешь, чтобы мой рот был там, пил тебя, смаковал, скользя в тебя и обратно.

Ты ёрзаешь и извиваешься на постели, наслаждаясь происходящим. Чувствуешь, как мой рот движется по клитору, язык скользит глубоко в твою киску, а затем идет вниз к твоей заднице. Я скольжу языком по мышцам твоего ануса и заставляю тебя покраснеть от смущения. Ты не можешь поверить, что я там. Не можешь поверить, что я делаю это с тобой.

Я поднимаю твою попку с кровати, чтобы получить лучший доступ, и толкаюсь языком в твою дырочку.

Ты стонешь мое имя.

Затем я скольжу в твою попку пальцем, в то время как мой язык возвращается в твою киску.

— О, Боже, — со стоном выдыхаешь ты. — Я кончаю.

Теперь ты практически истекаешь влагой. Мое лицо покрыто слюной и твоими соками. Я скольжу лицом по твоему клитору и ощущаю спазм удовольствия, проходящий через твое тело от самой сердцевины и несущийся по мышцам, словно электрический импульс.

— Я кончаю, — снова кричишь ты, и я улыбаюсь.

Знаю, если я заставлю тебя кончить мне на лицо, ты станешь моей навсегда. Моей собственностью. Моей женщиной.

И никогда не сможешь сказать мне «нет».

Я ощущаю твой оргазм на своем лице, пульсацию твоих мышц, напряжение в теле, и наконец, когда ты выкрикиваешь мое имя, я понимаю, что ты испытываешь наслаждение, которое оставит тебя совершенно бессильной против меня.

Теперь ты беззащитна.

Ты вся моя.

И я могу делать с тобой все, что захочу.

Я могу кончить в тебя.

Могу кончить в рот, и ты проглотишь все, что я тебе дам.

Я могу кончить тебе на грудь, и ты попросишь больше.

Могу увлажнить смазкой твою задницу, скользнуть пальцем внутрь и обратно, и когда ты, наконец, будешь готова принять меня, войти своим жестким, твердым членом в твою попку и заставить тебя кричать от удовольствия.

Но я не хочу этого.

Я хочу кончить в твою киску. Кончить без презерватива, не зная, забеременеешь ли ты моим ребенком или нет.

Я хочу излить свою сперму в тебя, глубоко—глубоко, там, где никогда раньше не была сперма ни одного мужчины. Хочу, чтобы ты почувствовала, как я изливаюсь внутри тебя. И хочу, чтобы ты задавалась вопросом, может быть, я сделал тебя беременной. Потому что тогда ты будешь моей.

Как только чувствую, что твой оргазм ослабевает, я встаю и снимаю всю свою одежду. Твои красивые глаза смотрят на меня и впервые исследуют мое обнаженное тело. Ты смотришь на мою грудь, живот, дорожку волос, ведущую к члену.

При виде моего члена твои глаза расширяются. Я знаю, ты никогда не видела ничего настолько большого, опасного и доминирующего. Я абсолютно тверд, практически пульсирую в ожидании того, что, как я знаю, неотвратимо грядет.

Смотрю на твою киску, теплую, мягкую и мокрую.

— Готова? — спрашиваю я.

Ты киваешь, но не говоришь ни слова.

Я залезаю на кровать и хватаю тебя за ноги, притягивая к себе и поднимая твои лодыжки себе на плечи. А потом смотрю на тебя сверху вниз. Ты умоляешь меня глазами, чтобы я вошел в тебя.

Твердой, опухшей головкой члена я прикасаюсь к губам твоей киски. Твои глаза умоляют меня наполнить тебя.

Продвигаясь вперед, я дергаю тебя на себя, скользнув в твою киску на всю длину своего стержня. Ты задыхаешься от удовольствия и восторга, ты никогда не ощущала в себе что-то настолько большое.

Я хватаю тебя за бедра и удерживаю на месте, выскальзывая из тебя, а затем снова притягиваю, входя снова. Я делаю это опять и опять, с каждым движением погружаясь все глубже, каждое решительное движение приближает меня к точке кульминации.

Смотрю тебе в глаза.

— Я собираюсь кончить в тебя, — произношу я.

Ты в шоке. Понятия не имеешь, что сказать. Ты этого не ожидала.

Но твои глаза говорят мне, что ты хочешь этого так же сильно, как и я.

Собрав всю свою силу, я толкаюсь в самую сердцевину твоего тела, и мой член пульсирует от удовольствия. Моя сперма изливается в тебя, связывая нас, наши тела и души, навечно.

Я никогда не смогу отпустить тебя. Ты моя навеки, и, если я когда-нибудь потеряю тебя, я умру. Я не смогу жить. Когда моя сперма изливается в тебя, я понимаю, что люблю тебя. Знаю, что мечтаю, чтобы ты стала моей навсегда. И знаю, что хочу, чтобы у тебя был от меня ребенок.

Глава 2

Мэдоу

Я включила заднюю передачу, поехала по подъездной дорожке моего слишком дорогого загородного особняка, и, взвизгнув шинами, выскочила на улицу. На секунду я подумала о том, чтобы газануть и врезаться в «Порш» моего мужа. Действительно протаранить его. Это стало бы ему уроком.

Но я не стала. Сделала глубокий вдох, проезжая мимо четырех мотоциклов, припаркованных рядом в конце подъездной дорожки, и, не оглядываясь назад, уехала.

Мои руки сжимали руль так, словно от этого зависела моя жизнь. Я ехала куда глаза глядят и делала это слишком быстро. Если бы я не успокоилась, то вполне могла бы спровоцировать аварию.

По радио играла какая-то унылая, девушка—любит—мальчика, девочка—теряет—мальчика песня. Тот тип песни, который, как правило, за считанные секунды заставил бы меня заплакать.

Но я покончила со слезами. Мне надоело грустить, я устала от этого, и, честно говоря, не думала, что во мне остались слезы.

Переключила станцию.

Тэйлор Свифт? Неа.

Реклама.

Реклама.

Джастин Бибер? Простите, нет. Время не подходило для подростковой тоски.

Я включила следующую станцию. Respect, Арета Франклин? Черт, да.

Повернула ручку на полную громкость, открыла люк, схватила солнцезащитные очки и надела их, пока выезжала из Пало-Альто, крича:

— У—В—А—Ж—Е—Н—И—Е, узнай, что это значит для меня, — изо всех сил.

Песня закончилась, когда я попала на автомагистраль. Началась какая-то другая песня, которую я не знала, и я уменьшила громкость. Именно в этот момент, когда отвлечение Аретой исчезло, я осознала, что понятия не имею, куда направляюсь. У меня не было плана, и впервые в жизни мне было все равно.

Все, что я знала, я хотела ехать дальше и никогда не возвращаться. Прошло почти пять минут с тех пор, как мой брак умер прямо у меня на глазах, но я уже чувствовала себя более свободной, чем тогда, когда была замужем за этим придурком.

И потом я кое-что поняла. Моя поездка была спонтанной, а это означало, что я ничего не упаковала, и все, что у меня было, лишь моя сумочка.

Тьфу.

Глупая сумочка Coach, которую Мэтт подарил мне после одной из наших многочисленных ссор.

Я схватила ее и, с глаз долой, бросила на заднее сиденье.

Я не могла вспомнить, о чем была та ссора, но я помнила взгляд, лишенный любви, когда он вручил мне дорогой подарок. Он был одним из тех мужчин, которые думали, что могут решить любую проблему, неважно насколько серьезную, с помощью денег.

Спустя какое-то время, каждый дорогой подарок стал причинять лишь мне все больше и больше боли. Они никогда не были продуманными, мне даже не нравился Coach . Это был всего лишь его способ заткнуть меня.

Правда состояла в том, что мне не нужны были дорогие подарки. Мне нужен был муж, который любил бы меня. И это единственная вещь, которую Мэтт никогда не мог дать мне. Теперь, наконец, я знала это наверняка.

Когда загорелся значок, сигнализирующий о том, что бензина почти нет, я посмотрела на приборную панелью. Вот тебе и новая, беззаботная жизнь.

К счастью, в нескольких минутах от дороги находилась заправка.

Я подъехала к колонке с обслуживанием и попросила работника заполнить бак топливом. Вышла из машины, открыла заднюю дверь, чтобы взять сумочку и направилась в мини—маркет. Я не торопилась, просто бродила вокруг, и выбрала несколько видов закусок. Крекеры Jacks, Bits ‘n Bites и пакетик кисленьких мармеладок.

Не осуждайте меня. Никогда не отрицала, что, когда нервничаю, я ем.