– А почему вы решили, что эта женщина – ваша жена? Вы ведь не видели ее труп.

Палетта почесал ухо:

– Конечно, я не уверен. Но вы должны согласиться, что все говорит в пользу этого предположения. И потом в газетах сообщалось, что та дамочка – роскошная блондинка, а Верона – самый классический тип красавицы – блондинки. А кроме того, зачем красть ее труп, если это не она?

– Кому нужен труп вашей жены?

– Это все Френки, сукин сын...

Крейн не дал ему договорить:

– Мне отлично известно, что он не брал тело.

– Слушайте. Я старший агент союза водителей грузовых машин. Должность эта выборная. Как вы думаете, будет у меня шанс победить на выборах, если узнают, что их босс не способен даже похоронить собственную жену? Именно этим и воспользуется Монаган, чтобы протащить свою кандидатуру.

– А что, работа старшего агента вам так дорога?

– Она действительно стоит дорого и приносит в год не меньше пятнадцати тысяч.

Док Уильямс присвистнул. Крейн сказал:

– Я действительно не знаю, где труп. Но не исключена возможность, что я найду его. Если эта женщина была вашей женой, мы с вами договоримся. Если нет, сделка не состоится.

Слова, произносимые Палеттой, падали, как камни:

– Слушай, приятель, труп у тебя, и не пудри мне мозги. Так вот, или...

В дверь постучали.

– Что за черт! – воскликнул Уильямс.

В комнату вкатился помощник государственного прокурора Самюэль Берман в сопровождении полицейского. Заметив Палетту, Берман замер:

– Хелло, Майк, – сказал он, – что ты здесь делаешь?

– Хелло, мистер Берман, – лицо Палетты озарила улыбка, – так, зашел поболтать с мистером Крейном. Ну, я пошел, зайду завтра. До свидания, мистер Берман.

Когда дверь за ним закрылась, Берман спросил:

– Что здесь делал Палетта?

Крейн подошел к столику, налил полный бокал и с наслаждением выпил:

– Мы с Майклом собирались поставить один водевильчик, только нам не хватает Пиноккио, – произнес он медленно. – Что вы скажите, если мы предложим эту роль вам?

– Слушайте, Крейн, мне надоели ваши шуточки. Если вы будете продолжать в том же духе, я упрячу вас в тюрьму так быстро, что у вас голова закружится.

Полицейский сделал шаг вперед:

– Послушай, умник, если ты еще раз раскроешь рот...

Но Уильямс прервал его:

– На твоем месте, лягаш вонючий, я бы не вмешивался в разговор.

– А-а, пара столичных головорезов, – полицейский пренебрежительно усмехнулся.

– Что вам от меня надо? – спросил Крейн.

– Я хочу знать, зачем вы взяли труп и что вы с ним сделали?

– Я не брал труп.

– Мне надоел этот ваш ответ.

– А мне надоел этот ваш вопрос.

– Я хочу дать вам шанс прежде, чем получу ордер на ваш арест.

Крейн прижал бокал к подбородку:

– Ордер на мой арест? Но у вас нет никаких оснований.

– Нет? – Берман поправил галстук, и смахнул несуществующую пыль с рукава. – Полиция обнаружила ваши отпечатки в мертвецкой.

– А почему бы им там не быть? Я был внизу и осматривал труп девушки.

– Да, это вы мне говорили. Но они нашли ваши пальчики на двери приемной.

Крейн присел на диван.

– Как я хочу спать. Ужасно хочу спать, ребята. – Он помолчал. – Полицейский сержант О'Коннор сопровождал меня туда уже после того, как труп был украден, рекомендую вам поспешить к нему, уверен, разговор с О'Коннором рассеет ваши подозрения.

После непродолжительной паузы Берман заявил:

– Хорошо, Крейн, я даю вам последнюю возможность. Я повидаюсь с О'Коннором. Но лучше вам рассказать, кто была эта девушка.

– Я не знаю.

– Мне кажется, вам должно быть известно это. Вы ведь представляете чьи-то интересы. Чьи? Кто эти люди? Тоже детективы?

– Нет, – сказал О'Малли, – мы члены "Пурпурной банды" из Детройта.

– Я еще новичок – на моем счету всего девять трупов, – сказал Уильямс.

Крейн вздохнул:

– Я уже говорил вам, что если бы и знал имя нашего клиента, все равно не назвал бы его.

– Ладно, сукины вы дети, – прорычал Берман, – вы все вспомните, когда попадете за решетку. Пошли отсюда, – бросил он полицейскому.

Уильямс пошел за ними, чтобы закрыть дверь. На пороге Берман обернулся:

– Даю вам время до завтрашнего вечера, понятно?

– Осторожно, как бы мне не прихлопнуть вас дверью, – сказал Уильямс.

Крейна разбудила струйка пота, пробежавшая по шее. Он открыл глаза и посмотрел на часы: было без нескольких минут девять. Крейн вспомнил, что находится в отеле "Шерман" и сел на кровати.

С похмелья побаливала голова. Он прошел в соседнюю комнату, чтобы разбудить Уильямса и О'Малли, но те уже ушли.

Крейн принял душ, оделся, заказал апельсиновый джем, пару яиц всмятку и кофе. В ожидании завтрака он названивал в фотостудии. В шестой ему ответили, что у них есть фото Вероны Винсенте, Крейн заказал копию.

Следом за официантом ввалились О'Малли и Ульямс. Крейн потянул носом.

– Надеюсь, вы не успели надраться в такую рань?

Те поклялись, что капли в рот не брали, неужели они похожи на тех парней, что пьют до ленча? Да за кого он их принимает?

– Ну ладно, – сказал Крейн, – я ведь в принципе не против, просто нехорошо забывать друзей. Пока вы где-то болтались, я занимался опасным и трудным делом. Да-да, встал с петухами и сразу приступил к исполнению долга. И что же я узнаю? Я узнаю, что мои доверенные сотрудники уже находятся в объятиях Джона Ячменное Зерно. Подозреваю, что один из вас и теперь располагает запасом этого смертоносного зелья, – он пристально смотрел на них.

Тут О'Малли вдруг вспомнил, что у него и в самом деле есть небольшой запас спиртного.

– На случай, если кто-нибудь упадет в обморок, – пояснил он.

Крейн отобрал у него бутылку и со словами "очень интересно" стал пить. О'Малли с криком:

– Эй, ты, сукин сын, а мы? – выхватил у него виски и разделил с Уильямсом остатки.

Уильямс сказал:

– Билли, тебе надо действовать быстро, не то полиция и Палетта свернут тебе шею.

Крейн аккуратно намазывал тост апельсиновым джемом:

– Э, дружище, по сравнению с Френки Френчем наш друг Палетта просто херувим.

– И что ты собираешься делать?

– Посмотрим, что будет делать он. Во всяком случае, для вас есть работенка. Нечего вам дурака валять. Найдите мне гробовщика.

– Просто, любого гробовщика? – поинтересовался О'Малли.

– Ну, он может быть и помощником гробовщика. Он левша и у него рыжие волосы.

– Ага, речь идет о парне, который ухлопал Оги? – посерьезнел Уильямс.

– Я думаю, что убил другой, рыжий держал.

О'Малли почесал нос:

– А с чего ты взял...

Крейн перебил его:

– Я не утверждаю, что это так, но волосы были зажаты в левой руке, значит, Оги сумел ее освободить, а если так, то у нападающего правая рука не самая сильная, что характерно для левши. Конечно, это предположение, но ничего другого я придумать не могу.

Док Уильямс возразил:

– Но почему ты решил, что ударил не рыжий?

– Если принять во внимание, что для ограбления нужен человек, знакомый с расположением помещений морга, а им может быть только гробовщик или работник похоронного бюро, становится ясным, что он лицо второстепенное, и на убийство не пойдет. А вот его компаньон – парень отчаянный: это же додуматься надо – труп украсть.

– Похоже, наш чудо-мальчик вновь прав, – улыбнулся Док Уильямс. – Когда прикажешь начинать?

– Сейчас, – Крейн отошел от окна. – Катитесь, ребята, а я подожду молодого Кортленда.

Уже в дверях О'Малли спросил:

– Не боишься, что Френки Френч заявится?

– Я забаррикадируюсь. Проваливайте.

Он заканчивал отчет для полковника Блэка, когда посыльный доставил портрет Вероны Винсенте.

Крейн сорвал плотную оберточную бумагу и сначала свистнул, а потом выругался: женщина на портрете стояла спиной к объективу, повернув голову в профиль. Из одежды на ней было только меховое боа, наброшенное на плечи.