- Да, конечно, Любовь Никитична, - с готовностью встал полковник. - Но не могли бы вы мне сообщить, где живет Николай? Поверьте, это в ваших же интересах.

- На столе под скатеркой заберите их письма, - устало откинувшись на подушку, ответила старуха. - Город Белый Колодезь, а там сами посмотрите... Идите, не с добром вы пришли, так, может, уйдете не по вражде. Не мог Колька убить вашего начальника. А может, и мог, - уже прощаясь, засомневалась старуха. - Вы только Соньку мою с детями не обижайте, они и так обиженные. Идите уже. Плохо мне.

Сняв посты, тесть приказал отвезти нас домой. Шикарно приготовленный ужин и добросердечие, с которым вдруг встретила нас Милка, не могли вернуть нам прежнее бодрое расположение духа. Было кисло и муторно. Создавалось впечатление, что мы угодили в собственный капкан, поставленный на медведя.

- Ну и что? - отодвинув куриную ногу, куснул огурец тесть. - Много ли мы поимели от того, что знаем?

- Много, - бодро ответил я. - Теперь мы почти убеждены, что Чернореченского порешил Николай.

- Тебе от этого легче? - в отвратной гримасе скривился тесть.

- Не очень, - честно ответил я.

- Мне тоже, но зло должно быть наказано. И еще, в связи с этой версией меня поскребывает одно несоответствие. Вопрос все тот же: за каким чертом Чернореченскому понадобилось пускать на ночлег убийцу? Костя, а если отвести Бодулина, то что у нас там остается?

- Много чего. Андрей с мамочкой, Тамара Дмитриевна, инженер по технике безопасности Андрей Васильевич Климов либо и вовсе случайный человек.

- Случайных человеков Чернореченский на порог бы не пустил, - желчно укоротил меня Ефимов. - Остаются четверо - Андрей с матерью, Тамара и Климов.

- И еще куча неведомых личностей, - робко напомнил я ему. - Начиная с Бодулина...

- Его нам с тобой не достать, - раздраженно возразил тесть. - Он теперь живет в другой, очень незалежной стране. Не подключать же нам Интерпол! Значит, остается четверо кандидатов - Андрей с матерью, Тамара и Климов. Начнем с самого маловероятного, начнем с Климова. Завтра до обеда ты узнаешь о нем все, начиная от его рождения и кончая последней порочащей половой связью, а я займусь криминалистической экспертизой. Кажется, пора. Мы достаточно плутали в темноте.

* * *

В субботний день работать всегда нелегко, особенно если ты даже не представляешь, что делать. Во двор дома, где проживал Андрей Васильевич Климов, я приехал рано утром и от нечего делать ковырял сучковатой палкой мокрый песок, с трудом представляя, как может завязаться наш разговор. У счастливой мамаши, что выкатила огромную коляску, я весело осведомился о погоде и о делах ее добропорядочного соседа Андрея Васильевича Климова.

- А что с ним будет? - по старинке обсосав соску и заткнув ею рот младенца, беспечно спросила она. - Как был падалью, так ею и остался. А вы не из милиции?

- В некотором роде да, а почему такое суждение?

- Да потому. Пересядьте на другую скамейку, а то от вас, как и от Климова, за версту тревогой пахнет.

- Такая уж у нас работа, мадам. - Возвращаясь на место, я протянул ей какую-то сосачую детскую сладость. - Извольте испробовать - и на вкус приятно, и климатический баланс желудка укрепляет и обнадеживает.

- Если вы от меня сейчас же не отстанете, то я крикну своего мужа. Вот тогда баланс у вас будет полный.

- Чита, не трепещи перьями, - довольно грубо отреагировал я. - Мне прекрасно известно, что ваш муж сейчас внимательно смотрит на нас из неплотно прикрытого окна второго этажа. Будем дурачиться дальше?

- Не будем, - сразу и тихо ответила она. - Я его сейчас позову. Только... Только не бейте его.

- Разумеется, с какой стати я должен его бить? Он это заслужил?

- Катя, все в порядке, - деловито блестя кожей упитанного лица, успокоил появившийся в открытом окошке Климов. - Мы сами во всем разберемся. Ты собралась к матери, вот и езжай себе на здоровье. Чего вы хотите, господин хороший? Кто вам нужен?

Этот вопрос он поставил конкретно, а потому так же конкретно я ответил:

- Андрюша Климов.

- Так за чем же дело стало? Поднимайтесь в квартиру, тут и перекалякаем.

- Мир этому дому, - поздоровался я, проходя в просторную переднюю большой трехкомнатной квартиры.

- Благодарим за пожелания, - ответил мне здоровый, пузатый мужичище, по домашнему одетый в майку и полосатые штаны. - Осмелюсь спросить, кого в такую рань принесла ко мне нечистая сила?

- Гончаров я, Константин Иванович, - подавая руку, представился я. - А пришел я к вам касательно одного нашего общего знакомого - Анатолия Ивановича Чернореченского. Не сомневаюсь, что это имя вам знакомо давно.

- Парень, ты в бурелом лезешь, а там тропа кончается, - усмехнувшись, предупредил он меня. - Сплошные болота и вязкий песок. Не стоит нам тревожить прах мертвеца.

- А может, все-таки попробуем?

- Не стоит, - угрожающе повторил он. - Что было, то давно быльем поросло, а про последние его шалости я не знаю, да и знать не хочу. Я правильно говорю, пацаны? - спросил он у невидимых доселе "пацанов".

- Истину говоришь, Андрей Васильевич, - дебильно загоготали два "пацана", неизвестно каким образом оказавшиеся у меня за спиной.

- Вот видишь, Константин Иванович, мои "сынки" того же мнения. А что, собственно говоря, тебя интересует?

- Например, склад неприкосновенного запаса, где вы некогда трудились инженером по технике безопасности и который вы вместе с Чернореченским сумели так артистично вскрыть и безбедно доить почти два года.

- Смешной вы человек, - хихикнул Климов. - Честное слово, мне смешно на вас дышать. И кто только такую глупость мог вам рассказать?

- Петр Волков, которому просто чудом удалось выбраться из камеры, где вы его в спешке замуровали.

- Ты меня на арапа-то не бери, - побелел Климов. - Козел ты винторогий, мы пуганые.

- А я не пугать тебя пришел. Кроме Волкова, у меня есть показания еще нескольких свидетелей ваших художеств.

- А ты сам-то кто такой? - прищурив глаз, испытующе посмотрел на меня Климов. - И что конкретно тебе от меня надо?

- Я дальний родственник Чернореченского, и мне хотелось бы знать, за что вы его убили. Причем не его одного, а с малолетними детьми.

- Вон оно что, - набычился угрожающе Климов. - Ребятишки, надоел он мне всерьез. Вырубайте, а ночью свезем в лес, там и поговорим душевно.

Сколько их там оказалось, не знает сам черт, но каждый, похоже, старался меня убить. С удивительным постоянством какая-то палка опускалась мне на шею и основание черепа, а мажорные их возгласы предвещали мне скорый конец.

Потом прозвучало несколько тихих хлопков и вполне земной голос Милки осведомился: не убили ли меня совсем?

- Убили, - на всякий случай диагностировал я свое состояние. - А тебя какой черт сюда принес? Какого рожна ты здесь делаешь?

- Не люблю оставаться дома одна. Тебя этот товарищ интересовал? простодушно наступив на климовскую промежность, учтиво спросила она.

- Да, но остальных нужно тоже связать, чистые палачи. Наручники в машине.

- Обязательно свяжем, - отозвалась Милка. - Только дай ключи от машины, я ее поближе подгоню. Держи электрошок и благодари Бога за то, что у твоей жены развито шестое чувство.

- Тебе, парень, чего надо? - проследив, когда Милка уйдет, заныл Климов. - Учти, если ты мент, то тебе хана, но если работаешь у кого-то в бригаде, тогда поговорим. Ослабь цепи.

- Цепи тебе Сатана ослабит, а я говорю по-русски понятно и внятно. Твоих "пацанов" мы сейчас отвезем куда следует, а тебя оставим с одной только целью - послушать твою правдивую исповедь.

- Чего вы над нами издеваетесь? - пискнул один из "сынков".

- Скоро узнаешь, - многозначительно ответил я.

- Ты прости нас, паря, просто мы немного погорячились.

- Это ты правильно заметил - погорячились, - привязав его к батарее, одобрил я и потащил полудохлого Климова на выход.