– Еще бы. Но, вы же говорили, что «Бумторг» закрыт.

– Тихонов открыл еще один «Бумторг», в другой районной налоговой инспекции. Я, между прочим, согласен с Чебоксаровым, – продолжил Аркадий. – Марка действительно раскрученная, народ под нее идет, и, если честно, на мой взгляд, Тихонов нынче в более выгодном положении.

– А у Чебоксарова фирма как называется?

– «Канцторг».

– Не слишком оригинально.

– Да уж.

В машине было прохладно, работал кондиционер. Навстречу летела белая линия. Я считал столбы. Может получиться интересная цифра, которая пригодится при составлении задачи.

– Еще у них было три продуктовых магазина, – продолжил Аркадий. – Их они умудрились поделить без скандала.

– А сколько они вместе проработали?

– Если считать с того момента, когда они открыли первый продуктовый ларек, то пятнадцать лет.

– И в чем же причина разрыва?

– Не знаю. У них, конечно, и раньше бывали трения. Но при совместной работе этого не избежать. Про них можно было сказать: «не разлей вода». Накопилось, наверное. Не знаю, – повторил он. – Хотя проблемы начались именно тогда, когда появились по настоящему большие деньги. Тихоновского соседа выбрали губернатором, так он им весь бюджетный ГСМ отдал.

– Они еще и нефтью приторговывали?

– Недолго. Вначале поругались с губернатором, теперь вот между собой.

– Может, их можно помирить? Как они сейчас?

– Они ненавидят друг друга.

– Странно, – сказал я, а сам подумал, что, может быть, он так говорит, потому что это ему выгодно.

– Когда муж живет с женой душа в душу, то она для него самый близкий человек, – глубокомысленно изрек Аркадий. – Но, стоит им начать разводиться, как та же самая женщина вдруг становится первейшим врагом, самым злым и непримиримым. Откуда что берется?

– Есть опыт?

– Ага.

– Так то – женщина.

– В нашем случае все еще глубже и тяжелее.

Мы подъехали к мосту. Сразу за рекой начинался город. Я уже видел его макушку с проплешинами и зелеными лохмами. Если считать до моста, то набралось двадцать четыре столба. Причем на двух из них висели запылившиеся венки. Цифры меня не вдохновили, хотя венки в условии – это круто. Может мне ввести переменную?

– Вы знаете, – произнес мой новый знакомый, – если бы я был мнительным человеком, то, наверное, подумал бы, что за нами следят.

– Это почему?

– От самого аэровокзала за нами едет синий сорок первый «москвич». Если отстанет, то старается непременно догнать и держится через одну машину. Вот смотрите, я сейчас поверну, и он за нами. Вот… Видите…

Я посмотрел через заднее стекло. Метрах в пятидесяти от нас действительно двигался «москвич». Он не был ни зловещим, ни тревожным. Когда мы тронулись после светофора, «москвич» проехал перекресток, показал правый поворот и прижался к обочине.

– Совпадение, – сообщил я.

– Вижу, – сказал Аркадий. – А я уже подумал, что кто-то из бывших хозяев узнал о вашем визите. Или конкуренты. Сейчас время такое, всего можно ожидать.

Я смотрел на город и не узнавал его. Над рекой вымахали высотные дома, они толпились беспорядочно и не по ранжиру. Некоторые присели на корточки перед подъемными кранами, напоминавших некормленых мутантов. Куда-то исчезли покосившиеся деревянные заборы и красные флаги. Это совсем не тот образ, который застыл в моих воспоминаниях. Я ожидал другой встречи. Странная смесь ностальгии, раздражения и новизны.

– Вы куда меня везете? – спросил я.

– Давайте на ты, предложил Аркадий.

– С чего это ради? – я решил быть сухим до конца.

– Вроде одного возраста, – было видно, что он смущен моим ответом.

– В таких случаях говорят, что мы с вами водку на брудершафт не пили.

– Кстати о водке. Приглашаю вас сегодня на обед, а вечером в клуб, немного развеяться.

– Это исключено. Я не пью.

– Но, кушать то вы кушаете? – теперь и Аркадий с трудом скрывал раздражение.

– Это да. Так вы куда меня везете?

– Я снял для вас люкс в гостинице «Столица».

– Я прожил в этом городе пять лет, но никогда не слышал о такой.

– Бывшая «Советская».

– Это название знаю, но секретарша забронировала мне комнату в другом отеле, – я достал из кармана бумажку и протянул ему.

– Полный отстой, – кинув взгляд, сообщил он.

– Мои командировочные имеют определенный лимит.

– Не переживайте, все оплачено. А расходные документы мы вам сделаем такие, какие надо.

Вот гад. Все продумал. Что же делать? По большому счету это – взятка. Вполне возможно, что происки Тагамлицкого. Он маленький и злобный. Мало того, что отправил в эту дыру, так, еще и решил дискредитировать перед начальством.

– В отстой я, конечно, не поеду, – выкрутился я, – но деньги отдам.

Поживем, увидим, что это за Аркаша.

Мы въехали в центр старого города и я, наконец, начал кое-что узнавать. Вот щербатый театр, вот неряшливый сквер, дальше почтамт и универмаг. Чуть поодаль очкастая библиотека и ДК «Нефтяник». Где-то тут за забором должен прозябать парк, в котором у меня состоялось первое свидание. За парком, почти на берегу реки должна торчать наша развратная общага. Напротив университет, а справа мединститут. Очень много новых зданий и явно чего-то не хватает. Гостиница «Советская» оделась в мрамор и позолоту и стала отелем. На колонне перед входом висела табличка, гласившая о том, что данному заведению присвоена категория четыре звезды. Кто бы верил в эти звезды.

В холле к нам подошел наглый молодой парень в черном, на груди у которого красовалась бирка с надписью: «reception Спартак», узнав, что для меня забронирован люкс, молодой человек убрал нахальство с лица, слегка наклонился и заискивающе улыбнулся.

– Если вы доверите мне свой паспорт, – сказал он, – буквально на пятнадцать минут, то я сам легко заполню анкету, потом принесу ее к вам в номер. Останется только расписаться.

У него был такой криминальный внешний вид, что в другое время, будь он не при исполнении я бы ему не то, что паспорт, даже использованную зубочистку не доверил. Но Аркадий уже подхватил мой чемодан и потащил к лифту. Я немного не успел. Вслед за моим провожатым в кабину вошли четыре молодые девчонки, судя по одежде – спортсменки, и пожилая супружеская пара. Явно иностранцы, откуда у наших нищих пенсионеров деньги на четыре звезды? Больше места не было.

Прежде чем дверь закрылась, я успел спросить у Аркадия, на какой этаж мне идти.

– Пятый, – крикнул он, где-то у меня над головой. Я решил подняться пешком и посчитать ступеньки.

Наверное, меня можно назвать самым лучшим специалистом в мире по лестничным пролетам. Подходя к дому, я могу с высокой степенью точности определить количество ступенек между этажами. На территории бывшего СССР это сделать проще простого. Типовые дома оснащались типовыми лестничными пролетами, которые одинаково штамповали на всех железобетонных заводах необъятной Родины. Один лестничный марш – девять ступенек, итого восемнадцать ступенек между этажами. Берешь этаж, умножаешь на восемнадцать и прибавляешь пять – половинчатый пролет от двери подъезда к первой площадке. Легче легкого. Совсем неинтересно. В старинных домах там, конечно разнообразия больше. Но, все равно редко бывает более четырнадцати ступеней на одном марше. Все зависит от высоты этажа. В богатых домах, где лестницы пологие количество ступенек может быть и больше, но их легко узнать по входным дверям, они непременно двойные и широкие.

Меня поразила Голландия. В девяносто девятом я переоформлял в Антверпене китайские фломастеры. Так вот, там ступеньки вообще непредсказуемые. Они узкие, на пол стопы и высокие. Если у нас максимальная высота ступеней – сантиметров восемнадцать, то там до тридцати. И угол подъема марша больше пятидесяти. Но самое главное, там ступени на одной лестнице бывают разной высоты, что может повлечь за собой травмы.

Лестницы отеля «Столица» сюрпризов не преподнесли. Как я и ожидал, все те же самые девять шагов. Но, даже зная, сколько их до нужного этажа, я все равно считал ступени. Все равно. Привычка.