— Забирайся, — велела она Искре.

— А куда мне ступить?

— Да куда хочешь. Эта штуковина куда прочней, чем может показаться. — Тревогу Искры она понимала. Когда Сирокко впервые увидела «стрекоз», то решила, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Казалось, они сделаны из целлофана и плечиков для пальто. Наконец Искра забралась внутрь, и Сирокко захлопнула за ней дверцу. Затем Конел стал показывать девушке, как обращаться с ремнями безопасности.

— Слышно что надо! — снова крикнул Конел, хотя его голос был едва слышен из закрытой кабины.

Мотор завелся. Он ясно просматривался сквозь прозрачный фюзеляж: порядка метра в длину и с двадцатисантиметровым каналом. Для стороннего наблюдателя такой мотор был столь же элементарным и несложным, что и бунзеновская горелка. Отчасти так оно и было — но только отчасти. Внешность обманчива. В моторе «стрекозы» почти не было металла. Сработан он был из керамики, обмоток углеволокна и пластмассы. Турбина его вращалась на скоростях, немыслимых без нуль-гравитационных подшипников, и при температурах, которые обратили бы в пар все, чем люди пользовались, когда Сирокко была молода.

Самолет выкашлял одно облачко дыма, и мотор стал стремительно менять цвет. Сначала он сделался алым, затем оранжевым и наконец остановился на желтом. Конел шлепнул по кнопке катапульты, и самолет полетел в небо. После двух сотен метров он повернулся и направился вертикально вверх.

— Помогите мне тут, — попросила Сирокко, и Робин с Крисом ухватились за другое крыло и хвост «стрекозы-четыре». Легко ее подняв, они поставили машину на катапульту. Крис стал ее заправлять, Робин грузила снаряжение, а Сирокко забралась в кресло пилота для проверки. «Четверка» вооружения не имела. Сирокко какую-то секунду об этом пожалела, а затем решила выкинуть такую мелочь из головы. Она неспособна была представить себе достойное применения и для орудий «двойки» — просто действовала по тому принципу, что раз оно есть, глупо не иметь его наготове.

— Конел, ты меня слышишь?

— Слышу громко и ясно, Капитан.

— Где вы сейчас?

— Держим путь к востоку от Клуба, Капитан.

— Зови меня Сирокко и кружи рядом со своей нынешней дислокацией на пяти тысячах до дальнейших распоряжений.

— Ажур, Сирокко.

— Валья, Рокки, Змей, вы слышите?

Все трое дали подтверждение, и Сирокко велела Искре радировать Рокки рецепт и ингредиенты приворотного зелья. Когда самолет был заправлен и загружен, Крис забрался на два задних сиденья, а Робин села рядом с Сирокко. Та запустила мотор.

Когда с тягой все наладилось, она повернулась к Робин.

— Положи голову на подголовник, — велела она. — Эта штука дает чертовскую отдачу.

И они стартовали.

Сирокко научила Конела управлять «стрекозой» довольно скоро после его прибытия в Гею. Пилотом он оказался классным, и был в восторге от полетов.

Нельзя сказать, чтобы «стрекоза» была сложна в управлении. От одной точки до другой они сами могли сниматься, прокладывать курс и приземляться. «Стрекозы» не нуждались во взлетной полосе и могли летать без всякой наземной поддержки, кроме периодических посадок для дозаправки. Любой, кто хоть раз летал в «Пайпер-Кубе», уже через несколько минут чувствовал бы себя в «стрекозе» как дома. Хотя недостаток аппаратуры, может статься, его бы раздражал. На «стрекозе», в определенном смысле, имелся всего один прибор: экран компьютера. На единственной клавиатуре, которая располагалась справа от пилота, можно было запросить любую требуемую информацию. Кроме того, мозг корабля, перепроверяющий данные пятьдесят тысяч раз каждую секунду, мог сообщить пилоту о любой критической ситуации и порекомендовать курс действий. «Стрекоза» имела наземный и воздушный радары, а также всю радиоаппаратуру, которая только могла пригодиться. Следует лишь добавить, что Сирокко заменила компасы инерциальными радиолокаторами.

Однако рулевые педали и ручка управления остались теми же, какие использовались на Земле уже полтора столетия. Время ожидания Сирокко Конел использовал для того, чтобы обучить Искру азам управления этими приспособлениями. Девушка внимательно наблюдала и, когда Конел передал ей управление, сделала все, как надо.

Когда же «четверка» поднялась к ним присоединиться, Конел подстроился под более крупный самолет, летя справа и чуть позади.

— План такой, — сказала Сирокко. — Радар действует только километров на тридцать во всех направлениях. Ангел может давать примерно семьдесят километров в час, причем поддерживает он такую скорость всего два часа. Еще и часа не прошло, как он улетел. Будем предполагать, что направляется он в Преисподнюю, а та сейчас в Южном Гиперионе. Мы поднимаемся до двадцати — чтобы яснее, это двойка с одним нулем — километров и полетим в пятидесяти километрах друг от друга, в одном и том же направлении. Мы будем лететь со скоростью один-два-ноль километра в час еще тридцать минут и надеяться, что это приведет нас примерно туда, куда надо. Дальше мы сбрасываем газ до шестидесяти и пытаемся засечь паршивца радаром. Если это не сработает, мы станем двигать вперед на высокой скорости, пока не будем уверены, что его опередили, и организуем там поисковый шаблон — диагонально его предполагаемому курсу. Так мы будем делать, пока не найдем гада или пока кому-то из нас не придет в голову что-нибудь получше. Есть замечания?

Конел обмозговывал все это в своей тяжеловесной, но методичной манере. Сирокко ему не мешала. Она понимала, что, не считая Криса, с которым она уже все обсудила, Конел знает про Гею больше любого другого мужчины.

— А что, если он заберется выше? — наконец спросил Конел. — Разве поисковый шаблон не должен быть как горизонтальным, так и вертикальным?

— Полагаю, он будет лететь довольно низко.

Конел и это обдумал — и не нашел солидных оснований для такого предположения. Может быть, ангелы и не любят липнуть к сводчатой крыше обода, но запросто на это способны, если придется. Сирокко, очевидно, рассчитывала на какой-то эстафетный маневр, ибо ни один ангел не мог перенести Адама прямо из Диониса в Гиперион. Должно быть, она считала, что самое вероятное место, где могут таиться последующие гонцы, — наружный обод Геи.