Джеральд Хэтчер и его соратники вежливо поднялись, когда маршал Цзянь с невозмутимым лицом и гордой осанкой вошел в конференц-зал. Хэтчер сразу отметил, что он слишком высок для китайца. Он был даже выше Василия, а в ширину, казалось, вместил бы в себя двух Хэтчеров.

– Приветствую вас, маршал, – сказал он, протягивая ему руку. Цзянь пожал ее после едва заметного колебания, однако пожатие было твердым. – Спасибо, что пришли. Присаживайтесь, пожалуйста.

Цзянь намеренно подождал, пока хозяева займут свои места, и лишь после этого сел и аккуратно положил на стол свой кейс. Хэтчер понимал, что Василий и Фредерик правы, и он, как единственный член Комитета начальников штабов планеты не имевший в прошлом контакта с имперцами, должен выступать здесь в качестве их начальника, но с каким удовольствием он бы от этого отказался. Этот молчаливый человек с суровым лицом был самым могущественным военным на планете, который критически относился к их успехам, и, нужно признать, его вид не внушал оптимизма.

– Маршал, – наконец произнес Хэтчер, – мы пригласили вас к себе, чтобы иметь возможность побеседовать с вами без… присутствия гражданских лиц – как ваших, так и наших. Мы не будем просить вас заключать какие-то «сделки» за спиной лидеров своей страны, однако мы должны прагматично признать существование ряда определенных проблем, с которыми всем нам придется столкнуться. Мы осознаем всю сложность вашего положения, но надеемся, – сказал он, глядя прямо в непроницаемые глаза маршала, – что и вы понимаете наши трудности.

– Я понимаю, – сказал Цзянь, – что моему правительству и тем, кого оно обязано защищать, предъявлен ультиматум.

Хэтчер внутренне содрогнулся. Идеальный английский язык без малейшего акцента придавал ровной, монотонной речи маршала еще более безнадежное звучание. Но при этом Хэтчер все же видел один возможный вариант решения и незамедлительно использовал его, пока благоразумие не заставило его передумать.

– Замечательно, маршал Цзянь, я принимаю вашу терминологию. В общем-то, я согласен с такой интерпретацией. – Ему показалось, что он увидел в глазах маршала искру удивления, но спокойно продолжил: – Но все мы здесь люди военные и знаем, что может случиться, если проигнорировать ультиматум. Я надеюсь, что все мы в достаточной степени реалисты, чтобы увидеть и признать правду, какой бы неприятной она ни была, и смириться с ней.

– Простите, генерал Хэтчер, – сказал Цзянь, – но для ваших стран эта правда, кажется, куда менее неприятна, чем для моей страны и наших союзников. Наших азиатских союзников. Я вижу здесь американца, европейца и русского. Но я не вижу китайца, корейца, индийца, тайца, камбоджийца, малайца. Я не вижу даже ни одного из ваших японцев.

Он красноречиво пожал плечами.

– Да, их здесь нет… пока, – негромко сказал Хэтчер, и Цзянь резко взглянул на него. – Тем не менее генерал Тама, начальник Императорского японского Штаба, примкнет к нам, как только найдет преемника, которому сможет передать свои полномочия. К нам также присоединится вице-адмирал Хаутер из Королевского Флота Австралии. Мы очень надеемся, что и вы примкнете к нам и предложите еще трех членов нашей новой организации.

– Трех? – Цзянь слегка нахмурился. Это было даже больше того, что он ожидал. Это означало, что четыре представителя Альянса будут против всего лишь пяти представителей Запада. Но достаточно ли этого? Он задумчиво поводил пальцем по столу.

– Едва ли такое распределение справедливо, если учитывать население упомянутых регионов, и…

Он запнулся, и Хэтчер использовал эту паузу.

– Что касается наций, представителей которых мы упомянули, думаю вы согласитесь с тем, что распределение справедливо, если учитывать существующий баланс военных потенциалов. – Он вновь посмотрел в глаза Цзяня, надеясь, что донесет до него искренность своих слов. Маршал не согласился, но и не выразил несогласия, и Хэтчер продолжил: – Я также обращаю ваше внимание на то, что вы не видите и не увидите здесь ни одного представителя экстремистских исламских группировок и ни одного сторонника жесткого курса из Первого Мира. Вы говорите, что мы представляем силу Запада. Да, это так, если судить по происхождению. Но здесь мы выступаем от лица капитана Флота Гора как вице-короля Земли. Кстати, из пяти человек, имена которых я упоминал, только маршал Черников и генерал Тама – имеющие также давние личные и семейные связи с имперцами, – являлись командующими в своих государствах. Перед нами опасность невиданного масштаба, и единственная наша цель – достойно ее встретить. Из людей, которым мы предложили присоединиться к нам, вы имеете наивысшее воинское звание. Могу особо подчеркнуть, что мы предлагаем вам присоединится к нам. Если это будет необходимо, мы готовы – и вы наверняка понимаете, что это в наших силах – принудить вас к подчинению, но нам нужен союз.

– Возможно, – задумчиво сказал Цзянь.

– Маршал, тот мир, который мы когда-то знали, больше не существует, – мягко сказал американец. – Мы можем сожалеть об этом или радоваться, но факт остается фактом. Я не буду вам лгать. Мы пригласили вас, потому что вы нам нужны. Нам нужны ваши ресурсы и ваши люди, но в качестве не вассалов, а союзников. И вы единственный человек, который сможет убедить в этом свое правительство, своих офицеров и народ. Мы предлагаем вам равноправное партнерство и готовы гарантировать равный доступ к технологиям Империума, как военным, так и гражданским, а также полную местную автономию. А это, могу вас заверить, именно то, что нашим собственным правительствам гарантировали правитель МакИнтайр и его заместитель Гор.

– А как насчет прошлого, генерал Хэтчер? – спокойно спросил Цзянь. – Вы считаете, что нам нужно забыть о пяти столетиях западного империализма? О несправедливом распределении мирового богатства? Прикажете нам, как кое-кому, – взгляд его скользнул в сторону Черникова, – забыть о нашем участии в Революции лишь ради того, чтобы принять власть чужого правительства?

– Да, маршал, – так же спокойно ответил Хэтчер, – именно это вам придется забыть. Мы не будем притворяться, что этого никогда не было, но вы ведь известный знаток истории. Вы не можете не знать, как под гнетом Китая многие столетия страдали его соседи. Не в наших и не в ваших силах изменить прошлое, но мы можем предложить вам наравне с другими принять участие в построении общего будущего, предполагая, что у этой планеты оно будет. И вот в чем главная проблема, маршал Цзянь: если мы не объединимся, то будущего не будет ни у кого из нас.

– Так. Но пока что вы ни слова не сказали о структуре этой… организации. Девять членов. Предполагается, что у них будут равные права, по крайней мере теоретически?

Хэтчер кивнул, а маршал потер подбородок, нехарактерно мягкий жест для такого грозного на вид мужчины.

– Численность организации довольно велика, генерал. Я подозреваю, что вы намереваетесь создать видимость равноправия, в действительности сосредоточив всю власть в одних руках, верно?

– Кое в чем вы правы, но в целом это не так. Заместитель Правителя Гор обладает гораздо большим опытом военной службы, чем любой из нас, и поэтому будет действовать как министр обороны. Каждый же из нас будет исполнять специфические обязанности – а их будет более чем достаточно, уверяю вас, – и при этом должность начальника Комитета будет переходящей.

– Понятно. – Положив руки на свой кейс, Цзянь сосредоточенно исследовал собственные костяшки, потом вновь поднял глаза. – Насколько я буду свободен в выборе кандидатур?

– Абсолютно свободны. – Хэтчер старательно пытался скрыть надежду в своем голосе. – Но только Гор будет принимать окончательное решение о пригодности кандидатов. Если кто-нибудь будет отвергнут, вы сможете предлагать любое количество новых кандидатов до тех пор, пока не будет найден удовлетворяющий требованиям как Альянса, так и Правителя. На мой взгляд, его главным критерием при выборе будет желание и готовность офицеров работать в составе команды и быть ее частью. Причем это желание и верность должны быть подтверждены показаниями детектора лжи, проверку на котором пройдут все кандидаты. – Он увидел искру злости в глазах Цзяня и не спеша продолжил: – Я могу добавить, что каждый из нас должен будет пройти такую же проверку и продемонстрировать свою преданность в присутствии всех, включая вас и ваших кандидатов.