Я, помощник заведующего пунктом особого отдела 26 дивизии, 5,[127] Иван Моисеевич, по поручению заведующего пунктом составил настоящий протокол. Опрошенная гражданка Морозова показала следующее:

«17 апреля 1919 года я выехала из города Мурома через Симбирск; мне хотелось прожить в Уфе до того времени, пока красные займут Златоуст, так как в Златоусте живет мой отец и там остались мои вещи. Те вещи, которые были у меня, я позакладывала в ломбард в городе Владимире, мне больше нечем стало жить, вот причина, которая заставила меня из Мурома выехать и пробираться к Златоусту. 23 мая я приехала на станцию Ютаза, здесь была задержана помощником пункта особого отдела 26 дивизии, который, узнав, что я еду в Златоуст, предложил коменданту станции Ютаза[128] дать мне пропуск до города Самары; пропуск до Самары мне был дан, но я обратно в Самару не возвратилась, несмотря на предупреждение коменданта станции Ютаза о том, что если я не возвращусь, то буду расстреляна.

Если вы подозреваете меня в шпионаже, то вы ошибаетесь, я не идейная шпионка и Советской власти никакого вреда не делала.

Я знаю много белогвардейцев в городах Муроме, Казани, Москве. В городе Муроме я знаю следующих белогвардейцев:

1) Анатолий Засухин, Сретенка, д. 20, прапорщик,

2) Владимир Иванов, Рождественка, № 7, прапорщик,

3) Константин Кузнецов, адреса не знаю, прапорщик,

4) Федор Васильев, на Мурманской ул., № [дома] не знаю, прапорщик,

5) Александр Захаров, Набережная, № 72, подпоручик,

6) Николай Васильевич Шихов, в слободе Икиманское,

7) Иван Александрович Иванов, Вознесенская, подпрапорщик,

8) Федор Иванович Павлов, живет в городе, сам деревенский, деревни Петровка (Александровка), рядовой солдат,

9) Владимир Васильевич Александров, Воздвиженка, 11, поручик,

10) Александр Иванович Данилов, мест., рядовой солдат,

11) Александр Иванович Васильев, Фабричная улица, около фабрики, подпрапорщик,

12) Владимир Иванович Клюгин, Касимовская улица, около винного склада, поручик,

13) Иван Николаевич Мельцов, адреса не знаю, прапорщик,

14) Константин Павлович Засухин, Нижегородская, 5, студент,

15) Афанасий Николаевич Морозов, Набережная улица, около острога, прапорщик,

16) Михаил Васильевич Волков, город Ковров, Вознесенская, 5, техник,

17) Федор Федорович Тобольский, в Муроме, адреса не знаю, студент.

У всех перечисленных лиц без исключения есть револьверы, а у многих из них есть винтовки, и даже по две. У кого именно есть винтовки, я не знаю. Также есть динамит, хранящийся у Клюгина Афанасия Александровича, живущего в мест. Штам. О том, что означенные лица белогвардейцы, я знаю потому, что они принимали участие в юнкерском восстании в Москве в феврале месяце, а многие участвовали в убийстве комиссара в городе Муроме на тракту, около Нижегородского вокзала. О том, что я знаю имена и фамилии белогвардейцев, так нет ничего удивительного, так как мои родственники – белогвардейцы и все остальные часто приходили к ним в гости, где говорили о восстании против Советской власти. Также я слышала, что они хотят взорвать мост через реку Оку в том случае, когда белые будут продвигаться вперед, чтобы расстроить советский транспорт. Когда я уезжала из Мурома, то означенные здесь Васильев, Мельцов, Иванов, Захаров просили меня, чтобы я узнала, когда буду ехать обратно из города Златоуста, какие успехи у белых, как подвигаются они вперед. Если успехи хорошие, то они постараются подобрать здесь организацию; крестьяне всего уезда в большинстве своем безусловно не пойдут за ними. Денег никаких они мне не давали, поручений к белым в Златоуст также; еще добавляю, что они в непродолжительном времени собирались устроить какую-то забастовку. В Москве из белых я знаю Владимира Васильевича Клюгина, Тверская, 37, пятый подъезд № 25; в Казани – Константина Васильевича Александрова, около крепости, возле школы прапорщиков, Василий Васильевич Борисов, около психиатрической больницы, на Арском поле. Зная всех этих белогвардейцев, я не заявляла Советской власти потому, что боялась, чтобы белые мне не отомстили, да и меня это не касалось. Теперь же, когда дело коснулось меня, я их выдала.

Елизавета Ивановна Морозова. 27 июля 1919 года».

В 1918 году я участвовал в восстании бессознательно (примкнул случайно уже днем).

В этом восстании участвовал бывший штабс-капитан Петров Николай Михайлович, проживавший в городе Муроме. По-видимому, он был организатор этого восстания. На меня были возложены разведочные задачи (ездил я в Арзамас, ездил со мной Железнинов, Алексей или Александр, солдат и какой-то студент).

Цель разведки – узнать, нет ли чехословаков в Арзамасе. Восстание было для меня непонятным (заявляли, что было от Временного правительства и Учредительного собрания[129]).

Кроме Петрова участвовали бывший полковник Сахаров, проживавший здесь, в Муроме, Крыловский, бывший офицер, Способин, бывший офицер, Рудаков, офицер, и Николай, бывший капитан, Гвоздев Николай в Муроме (сын Егора Ивановича), из местного населения – Жадин Алексей Федорович.

Прошу считать мое дезертирство не полугодием, а целым годом.

Конюхин Николйй Никифорович

Стулова Алексея я знаю, бывший офицер, где в настоящее время проживает, не знаю. Морозову Елизавету Ивановну не знаю. Период от восстания до ареста я жил на средства сестры, которая служит писцом в отделе снабжения, и матери, которая шьетбелье для красноармейцев, и продажею вещей.

Я сочувствовал эсерам и увлекался народовольческой литературой. В партии же никогда я не состоял и не состою, только в 1906 или 1907 году принимал участие по сокрытию литературы эсеров.

Протокол читал и написан с моих слов верно.

Такая общая картина. Большинство из перечисленных лиц скрыто и, по разъяснениям Конюхина и других, сидят в концентрационном лагере.

События в Ярославле развернулись следующим образом (см. «Известия», № 156–157, 1918 г.). 6 июля, около двух часов утра, совершенно неожиданно для советских кругов в городе начали появляться небольшие группы подозрительных лиц. Одна из этих групп обезоружила милицию, другие же приступили к захвату важнейших учреждений: банка, почты и телеграфа, советских учреждений. Выяснивши из документов, найденных в Совете, адреса активных советских работников, белогвардейцы начали обход квартир и арест советских деятелей. Арестованных немедленно расстреляли. Так погиб председатель уездного исполкома Закгейм, бывший председатель губисполкома Доброхотов, губернский военный комиссар, левый эсер Душин, военный комиссар округа Нахимсон и др.

Вскоре началась перестрелка. Все инструкторы, бывшие офицеры, перешли на сторону белой гвардии, передав ей пулеметы и броневой автомобиль. Во главе белогвардейцев встал полковник Перхуров, действовавший от имени генерала Алексеева. Центром заговора было окружное артиллерийское управление, которое было объявлено сборным пунктом мобилизуемых офицеров. В руках мятежников оказался еще другой броневик, неизвестно откуда полученный, так как до сих пор в городе был только один броневик – автопулеметного отряда. Обладание двумя броневыми машинами и послужило причиной столь быстрого захвата города. В подавлении мятежа вместе с советскими войсками участие принимал интернациональный отряд и левоэсеровская дружина.

Начался артиллерийский обстрел важнейших пунктов, как-то: монастыря, в котором были вооружены все монахи, Демидовского лицея, где расположился белогвардейский штаб, городского театра и других мест. Обстрел вызвал сильный пожар.