Глава 9.

«Моя сексуальная жизнь управляется пивом и злостью»

Зик

Это мероприятие по сбору средств заполнено под завязку.

Что удивительно, учитывая, что мы здесь не для того, чтобы собирать деньги. С порога, как только мы входим, я немедленно начинаю осматривать заведение. Не знаю, зачем я это делаю, но каждый раз, входя в комнату, я обращаю внимание на размеры, выходы и людей в ней.

Поэтому я стою здесь, а Вайолет терпеливо ждет рядом.

В углу я замечаю Нэнси из офиса «Большого брата», она запрокинула голову и смеется над чем-то, что говорит седовласый чувак. Она сегодня принарядилась: длинное платье, волосы завиты, тени для век такие яркие, что их видно с Луны.

В центре зала и по периметру небольшая площадка для танцев, на длинных банкетных столах выставлены лотерейные и аукционные товары. На чем делают деньги. Звезды этого шоу.

Сбор средств проходит не так формально, как я ожидал; люди толпятся вокруг, большинство с напитками в руках, одетые во всех стилях одежды. Милитари. Модный деним. Костюмы и галстуки. Платья в пол.

Задыхаясь, я дергаю за галстук на шее, который, кажется, по дороге сюда затянулся еще туже, как петля.

Черный пиджак слишком плотно облегает широкую спину и лопатки. Воротник моей голубой рубашки застегнут слишком высоко и перекрывает доступ воздуха. Обувь слишком новая и жесткая, чтобы быть хотя бы отдаленно удобной.

Гребаный Тренер.

Меня бы здесь не было, если бы он меня не заставил.

И тем более с Вайолет.

Тихая Вайолет терпеливо ждет рядом со мной, возле гардероба, ее спокойное поведение лишь слегка подавляет мое негодование по поводу того, что я здесь делаю. Всегда спокойная, всегда собранная, если не считать случайного, нервного заикания.

Ее бесцветные светлые волосы распущены и уложены свободными локонами по спине, резко контрастируя с темным, как ночь пальто, которое она надела поверх платья.

Я знаю, что это платье, потому что разглядывал ее бледные голые ноги, когда она забиралась в мой грузовик, каблуки сливового цвета увеличили ее рост на несколько дюймов, пастельный лак для ногтей, который она всегда носит, выглядывает из-под носков туфель.

Щеки розовые. Губы темно-бордовые. Ресницы длинные и покрыты черной тушью.

Она красивая. Реально чертовски красивая.

Когда она улыбается мне, ее кожа вся светится, пылает от возбуждения, ее зубы прямые и идеальные, подчеркнутые тёмной помадой.

Вайолет прикусывает нижнюю губу, вероятно, при этом жуя губную помаду, а потом смотрит на меня с сияющей надеждой, как будто ждет, когда солнечный свет подпалит мне задницу.

Она выглядит счастливой, но я пришел сюда не развлекаться и не собирать деньги. Или общаться. Или видеть людей.

Я здесь из-за какого-то извращенного обязательства.

— Дэниелс, сынок, — говорит сам дьявол.

Я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать тренера бесстрастным кивком головы. Он оглядывает меня, мою одежду, а я — его. Туфли, брюки, рубашка, взгляд, скользящий по моему дорогому галстуку от Армани, его недобрые критические голубые глаза меняются, как только я прохожу его осмотр.

Однако, когда он обращает свое внимание на Вайолет?

Все его поведение меняется. Он успокаивается.

Смягчается.

— Познакомите меня со своей прекрасной парой, мистер Дэниелс?

Нет.

Я киваю в ее сторону.

— Тренер, это Вайолет.

Она краснеет, нервно заправляя выбившуюся прядь волос за уши. Ее блестящие серьги со стразами сверкают.

Интересно, будет ли она заикаться, когда у нее будет возможность заговорить?

Тренер улыбается ей сверху вниз, его неуклюжее тело возвышается над ней. Он бросает разочарованный взгляд в мою сторону, сжав губы в жесткую линию.

— Ну-ну, — упрекает он. — Я знаю, что вас воспитывали лучше, мистер Дэниелс. Почему бы тебе не представить ее снова? На этот раз прояви уважение, ладно? — Он подмигивает Вайолет.

Чертов придурок.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не повернуться на каблуках и не выскочить за дверь, через которую мы только что прошли, чтобы попасть сюда. Я бы так и сделал. Я бы, блядь, убежал, не думая о способности Вайолет идти со мной в ногу.

Я втягиваю воздух, испытывая искушение ослабить этот гребаный галстук на шее и сорвать его полностью. Он душит меня до усрачки.

— Тренер, это мой репетитор, Вайолет.

Черт, зачем я это сказал? Даже я знаю, что звучу как гребаный мудак, особенно после всей этой истории в моем доме с моими соседями по комнате.

Я делаю еще один глоток воздуха, понижая уровень злости, и начинаю все сначала.

— Тренер, это моя школьная подруга Вайолет. Вайолет, это тренер Айовы по борьбе.

— Приятно познакомиться, мистер... — Вайолет замолкает, ожидая, что он назовет свое имя.

— Просто «тренер» подойдет, юная леди. — Он улыбается.

Я вскидываю брови, впервые в жизни вижу, как этот ублюдок улыбается.

Я замечаю, что, когда Вайолет протягивает руку, тренер нежно, но крепко пожимает её.

Она ему нравится.

Ну, по крайней мере, я хоть что-то сделал правильно, приведя ее.

— Ребята, вы идете в бар за напитками?

В бар? Вот об этом дерьме я и говорю.

— Вы ведь сегодня не пьете, мистер Дэниелс?

Я киваю.

— Сначала нам нужно отправиться в гардероб, но да. Мне нужно напиться до чертиков, чтобы пережить эту ночь, — грубо шучу я.

Тренер качает головой.

— Дэниелс, правильный ответ, который я хочу услышать: «Нет, сэр». Особенно если сегодня вечером вы везете эту юную леди домой.

Твою. Мать. Придурок.

Он здесь только для того, чтобы помыкать мной? Потому что у него хорошее начало.

— Нет, сэр, — ворчу я, звуча очень похоже на проклятого слабак.

— Верное решение. — Он довольно шлепает меня по бицепсу. — Моя жена Линда и я сидим за двенадцатым столом, если вы, ребята, не возражаете присоединиться к нам.

— Э-это ... — заикается Вайолет, потом замолкает. Делает глубокий вдох. — Очень любезно с вашей стороны, тренер. Я уверена, мы будем рады, спасибо.

Мы будем? Мы?

Я не религиозный человек, но, когда Вайолет мило соглашается за нас обоих, клянусь Богом, тренер удовлетворенно ухмыляется.

— Да, тренер. Спасибо.

Он шлепает меня по руке, делая глоток своего напитка, вероятно, чтобы посыпать соль на раны.

— Хорошо. Повесьте пальто и возьмите что-нибудь, чтобы промочить горло. Найдите нас, когда освоитесь. — Старый ублюдок ухмыляется Вайолет. — Юная леди, было приятно познакомиться.

Я смотрю, как он уходит, со злобными мыслями, которые прерывает Вайолет, прочищая горло.

— Не отнести ли нам наши пальто в гардероб? Или... ты хочешь взять их за стол?

— Отнесем их. Я хочу избегать этого стола так долго, как только смогу, без обид.

Она кивает, хотя я сомневаюсь, что она понимает.

Она понятия не имеет, что тренер заставляет меня работать волонтером в программе наставников «Старших братьев», шантажируя меня. Понятия не имеет, что я на грани потери места в команде из-за моего плохого отношения. Понятия не имеет, что команда по борьбе - единственная семья, которая у меня есть, и, Господи Иисусе, я говорю, как скулящий маленький ублюдок.

Я иду следом за Вайолет, которая встает в очередь в гардероб. Она расстегивает молнию на черном пальто и медленно стягивает его с узких плеч.

Ее обнаженных узких плеч.

Меня сразу привлекает ее бледная кожа, ее обнаженная ключица, похожая на гладкий фарфор. Ее платье темно-сливового цвета плотно облегает те немногие изгибы, которые у нее есть, богатый бархат, заканчивающийся на середине бедра.

Я понимаю, что уставился на нее, когда она ладонью разглаживает ткань спереди и смотрит на меня с беспокойством.

— Это нормально? Я носила его, когда была на свадьбе подруги прошлым летом. Э-это единственное, что у меня было достаточно нарядное.

Как будто меня волнует, что ей пришлось снова надеть платье. Цыпочкам действительно есть дело до таких вещей?

— Это хорошо.

Так оно и есть. Она выглядит великолепно.

Я снимаю пиджак, беру пальто Вайолет и протягиваю их парнишке-школьнику за стойкой, чтобы он предъявил мне квитанцию. Его глаза удивленно расширяются. В восторге.

Я понимаю, что он, должно быть, следит за университетской борьбой, скорее всего знает, кто я, и должно быть фанат.

Видите ли, осенью университет делает всю эту огромную маркетинговую атаку, чтобы рекламировать своих студентов-спортсменов. Поскольку борьба — это силовой центр и гвоздь программы в школе, большие знамена висят на манеже, стадионе и спортзале. Они размером с рекламные щиты.

И чье лицо, как вы думаете, намазано на одном из них, живое и цветное?

Верно, вашего покорного слуги, выглядящего как чертов чемпион.

Парень изображает спокойствие.

— Вы хотите сдать свои пальто?

— Два, пожалуйста.

— Ммм, — Он откашливается. — Вы Зик Дэниелс? — Он все еще держит наши пальто, даже не пытается их повесить.

— Да.

Вайолет наблюдает за происходящим с задумчивым выражением на ангельском лице. Не нужно быть гением, чтобы понять, что у нее на уме: что я ублюдок и должен быть милым с ребенком, должен предложить что-то подписать, чтобы ему не пришлось просить.

Возможно, не этими словами.

И она будет права. Я должен просто предложить, потому что знаю, что он этого хочет. Но, знаете что? Я не в настроении и не хочу ничего подписывать.

— Я... – колеблется парень. — У меня, э-э, в подсобке есть плакат, если вы, э-э, не могли бы его подписать? У меня и маркер есть.

— У тебя в подсобке плакат?

Это жутко и странно.

— Я знал, что тренер Ди будет здесь, он приезжает каждый год, а мой приятель Скотт слышал, что вы волонтер в центре. Я надеялся, что вы будете здесь. Могу я принести его, чтобы вы подписали?

Вайолет кладет ладонь мне на предплечье, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на нее несколько секунд, совершенно сбитый с толку ее нежным прикосновением.

— Разве не замечательно, что он так рад познакомиться с тобой, Зик?

Она улыбается, слегка приподнимая брови... ободряюще кивает головой, пока я не слышу собственный голос: