– Стоп! – крикнул Геворк. – Пусть одна собака работает. Остальных – долой со следа! – Он обернулся к Андрею. – Вы были до моего приезда в этом доме или не были?

– Ну, были…

– И Карай ничего подозрительного не учуял?

– Так ведь мы с другой стороны подходили!

– Это не оправдание. Надо было сделать полное обследование, вокруг всего дома. Только то вас выручит, если это новый след и преступник лишь сейчас вошел в дом.

Он отпустил поводок. Маузер бросился к крыльцу, но в дом не пошел. Он принялся отрывисто и гулко лаять, просовывая морду в тот просвет, который образовался между землей и настланным на столбиках полом веранды. Все сгрудились вокруг крыльца. Геворк достал пистолет и, присев на корточки, крикнул, заглядывая под крыльцо:

– Выходи!

Никто не отозвался. Тогда Геворк, придерживая Маузера за ошейник, полез в щель.

– Геворк, дорогой, опасно! – волновался Микаэл. – Пусти вперед собаку…

Геворк отмахнулся. Маузер рвался у него из рук. Карай скулил, Аслан лаял. Из дома на веранду выглядывала испуганная худенькая женщина в платочке.

– Хозяйка, – объяснили Андрею, – жена продавца Грикора Самвеляна.

Первым из щели выскочил Маузер. Пес держал в зубах секиру с деревянной рукояткой. За ним выполз Геворк.

– Людей там, во всяком случае, нету…

Он отнял у собаки секиру и показал окружающим:

– Понятно? Вот это и есть предмет, которым сделано покушение на убийство. Видите – кровь! Остальное пусть нам расскажет Грикор Самвелян.

Председатель сельсовета, гневно отстранив людей, которые мешали ему подняться на веранду, шагнул сразу через несколько ступенек и с силой рванул дверь. Микаэл шел за ним и, чмокая языком, повторял:

– Ай, Грикор, ай, Грикор!..

Продавец стоял в нижнем белье, держась рукой за спинку кровати. Лицо его было еще белее, чем обычно. Худенькая женщина в платочке стояла рядом с ним и поддерживала его под локоть.

– В чем дело? – с вызовом спросил Самвелян.

Геворк показал ему секиру. Хотя в дом набралось много народу, все молчали.

– Ну, – сказал Геворк, – теперь вы станете меня убеждать, что резали вчера теленка или барана?

– Нет, мы не резали, – прошептала женщина помертвевшими губами. Но в глазах ее загорался гнев. – Это не наш топор! – крикнула она.

– Ай, соседка! – с жалостью воскликнул Микаэл. – Топор не твой, почему же он под твоим крыльцом?

Грикор Самвелян покачнулся, схватился рукой за поясницу и застонал.

– Сволочь! – Председатель сельсовета придвинулся к нему, раздувая небритые щеки. – Ты имел мое доверие. Тебе все было мало? Больной! Кончилась твоя болезнь?

– Ай, ай, Грикор! – качал головой Микаэл.

Продавец заговорил с той суровой смелостью, которой никто не ожидал от него в эту минуту.

– Деньги пропали – моя вина, не должен был оставлять их в магазине. За деньги отвечу. Еще чего хотите? За ограбление, за нападение на сторожа пусть отвечает тот, кто грабил…

– Ладно! – оборвал его Геворк. – Ясно, что у тебя были сообщники. Может, и не ты напал на сторожа. Собака твой след не обнаружила. Ну, ты сам, для своей же пользы, назовешь тех, кого мы пока не нашли.

Он стал пристегивать поводок к ошейнику Маузера, всем своим видом показывая, что дело закончено.

Жена Самвеляна, не боясь собаки, подошла к нему вплотную.

– У нас есть наши, советские законы! – Она гневно блеснула глазами. – Вы по закону действуйте! А так – нельзя. Ни в чем не разобрались, а уже произвели в преступники. – Она обернулась к мужу: – Ты почему в землю смотришь? Подними голову! На тебе нет вины.

– Ладно, ладно… – Геворк пошел к дверям. – С вами теперь поговорит следователь. Чистые люди – оправдаетесь!.. Вот сейчас, – проговорил он, обращаясь к Микаэлу, – я не отказался бы посидеть у тебя на ковре…

Андрей не мог так просто уйти из этого дома. Он чуть задержался.

– Если не виноваты, ничего не бойтесь, – шепнул он женщине, которая укладывала в постель своего мужа. – Правда выплывет… – Ничего более определенного он не мог им сказать и побежал догонять Геворка.

Геворк шел в окружении большой группы людей. Все наперебой его хвалили.

– Вот это работа! – говорил Микаэл. – Вот это собака!

Милиционер из районного отдела молчал, только крутил головой.

Андрея остановил старик в шевиотовом пиджаке.

– Бывает ли, – спросил он строго, – что сыскная собака ошибается?

– Случается иногда.

– Так вот, эта черная собака – обманщик! Я никогда не поверю, что такой человек, как наш Грикор, стал преступником.

– Все выяснится, – бросил на ходу Андрей и быстро догнал Геворка.

Идя рядом, он шепнул Геворку, что хочет с ним поговорить. Тот на секунду приостановился:

– Что надо?

– Можешь ли ты меня хоть теперь выслушать?

– A-a, «особые соображения»! – Геворк засмеялся. – Пойдем к Микаэлу, там отдохнем и поговорим.

– Геворк, – тихо сказал Андрей, – ты не хочешь меня выслушать. Ладно, не надо. Могу я отлучиться на часок?

– Чудак! – благодушно ответил Геворк. – Поиск закончен, делай что хочешь. Я позвоню в Ереван, сообщу о результате. Через час будь на месте – поедем домой. И не расстраивайся. Ты работник молодой. Успех не сразу приходит. Все же я люблю тебя, Андрюшка, хотя у тебя вечные фантазии… – Он снисходительно посмотрел на Карая. – Смотри, как вырос! Скоро Маузера догонит.

Андрей стал тихонько отставать, потом свернул за угол. Стоя за домом, он сделал знак Карлосу. Но вместе с мальчиком пришел Микаэл.

– Куда вы? – Микаэл потянул Андрея за рукав. – Теперь без разговоров ко мне! Выпьем за благополучное окончание дела. Не обижайте, прошу вас, не отказывайтесь!

– Скоро приду, – пообещал Андрей.

– И не думайте – не отпущу! Что у вас за дела такие?

– Да никаких особенных дел нету. Хочу собаку проверить. Вот мальчик мне поможет.

– Все у вас только о работе мысли, – ласково упрекнул Микаэл. – Нельзя так! Измотаетесь начисто.

– Ничего, вы не беспокойтесь. – Андрей вежливо коснулся рукой козырька фуражки и, оставив Микаэла на дороге, перешел вместе с Карлосом на теневую сторону. Уж очень жарко было стоять под солнцем.